170 убиты, 800 ранены... 29 лет советские войска захватили Баку

После тех кровавых событий некоторые азербайджанцы отказывались говорить по-русски «Это случилось 20 января 1990 года, - пишет в ФБ публицист Александр Тверской. - 40 тысяч советских солдат начали захват города Баку. Сначала посмотрите на сухие цифры: 170 человек убиты, 800 ранены, незаконно арестован 841 человек, несколько сотен людей пропали без вести. Оккупантами были разгромлены, разграблены и сожжены более 200 домов и квартир, не менее 90 машин, в том числе 7 карет «Скорой помощи», уничтожено государственного и личного имущества на 6 миллионов советских рублей. А теперь как это было: В безоружных людей, в пикетчиков стреляли в упор и без предупреждения. Солдаты добивали раненых саперными лопатками и сбрасывали в канавы. Танки по пути своего следования давили автомобили с людьми. Из одного автомобиля выбежал маленький мальчик и через несколько секунд был убит выстрелом советского солдата. Убегающим в рассыпную по улицам Баку мирным жителям стреляли в спины, тех, кто упал, но был еще жив, убивали штыками. После тех кровавых событий некоторые азербайджанцы отказывались говорить по-русски. Чтобы представить тот ад, который творился в ту ночь в Баку, стоит почитать свидетельства очевидцев. Вот только три из них: 1.Ночью на 20 января я спала дома, услышала выстрелы, проснулась. Внучка, ей шесть месяцев, стала громко плакать, я укутала ее и с ней спустилась во двор, где уже был мой муж, инвалид Отечественной войны. Из разговоров я узнала, что на нашей улице солдаты обстреливают окна. Вдруг солдаты зашли к нам во двор и стали стрелять. Все люди и я упали на землю, а там были соседи, женщины, старики и дети. Много было раненых, потом мне сказали, и я увидела, что мой муж убит. Внучка была ранена пулей, которая попала в меня, я была еще ранена в бедро левой ноги, солдаты много стреляли. Я не помню, как меня привезли в больницу, соседи забрали внучку и тоже отвезли в больницу. Но там не было света, и меня осмотрели только через час, при свечах». 2. «В ночь на 20 января я ехал на машине мимо таксомоторного парка, хотел отвезти детей к родителям, в их районе не стреляли, а у нас все время, по окнам. Вдруг я увидел два танка, один повернут в сторону памятника XI Красной армии, а второй на большой скорости поехал прямо на меня. Я остановил машину на обочине и, когда танк подъезжал, сам не знаю почему, закричал детям (13 и 15 лет), чтобы они бежали. Танк наехал на машину, я не успел выскочить, остался между двумя гусеницами, получил переломы, части машины врезались мне в тело. С другой стороны остановился РАФ, люди вышли из машины, они не могли понять, что происходит. Тогда танк развернулся и поехал на этот РАФ. Все побежали, из танка по ним стали стрелять. Мои дети, прятавшиеся на обочине, закричали, одному попала пуля в живот. Потом танк уехал, незнакомые люди доставили нас на машине ГАЗ-24 в больницу». 3. «Около 23 часов возле метро «Гянджлик» стояли люди, ждали попутного автобуса. Сели в него, там оказалось около двадцати человек. На автобусе значилось, что он 39-го маршрута. В автобусе ехала девочка с отцом, остальные пассажиры были мужчины. Мамедов сидел на третьем сиденье в ряду за водителем, девочка сидела непосредственно за кабиной водителя. Мамедов не знал, что в город прибыли войска, ничего особенного внутри автобуса или на нем не заметил, обыкновенный «Икарус» желтого цвета. В автобусе — примерно половина людей сидела, половина стояла. Были свободные места, свет горел неярко, тускло. Вдруг началась стрельба, автобус остановился, потом снова стреляли. Солдат подошел к автобусу, потом и другие солдаты, разбили переднюю дверь, сказали: «Выходите, руки вверх». Солдаты брали каждого выходившего за «шкирку» и бросали на землю. Практически все были или убиты, или ранены, весь автобус был в дырках от пуль. Солдаты всем раненым сказали, что если кто поднимет голову, то «пришибут». Солдаты стреляли в тех, кто выходил из автобуса, они ругались матом и говорили, что нам, «черномазым», покажут. Когда Мамедова вытаскивали из автобуса, то солдат стал бить его прикладом, тот упал, солдат обыскал его карманы: там были ключи от квартиры, жвачка. К нему присоединились другие солдаты и стали бить Мамедова по спине, голове, всему телу. Нанося удары, ругались матом, никаких осмысленных слов не произносили, только ругались насчет «черномазых». Придя в себя, Мамедов увидел, что лежит на асфальте, там, где брошены были мертвые, он отполз, потом помнит, что его уже везли в больницу...» *** Но был один, который не стрелял. Майор Виктор Трофимов, заместитель комбата Свердловского гарнизона. Трофимов отказался участвовать в акции палачей на чужой земле. И был моментально уволен со службы с формулировкой «за дискредатацию высокого звания советского офицера». *** А вот как вспоминает эти события их очевидец, фотожурналист Владимир Машатин: «Власти Советского Союза сосредоточили вокруг Баку армейские силы, состоящие из 50 тысяч военнослужащих и сформированные военными округами Закавказья, Москвы, Ленинграда и даже частями военно-морского флота. Для этой военной группировки внутренних войск, солдат-новобранцев и «партизан» - резервистов, окруживших столицу Азербайджана, маршала Жукова, как в 1956 году в Будапеште, уже не нашлось. Ставропольскими и краснодарскими казаками, призванными по тревоге из запаса, мальчишками-десантниками и милиционерами командовали Язов, Варенников и Лебедь. Ростовские усатые шахтеры, срочно поднятые из забоев на поверхность, а потом и в воздух транспортными самолетами, получили боевое задание, шинели и автоматы в небе, не успев ничего сообразить и сообщить о себе женам и семьям. С фотоаппаратом в руках я наблюдал за высадкой тысяч странных людей из военно-транспортных самолетов на Бакинском аэродроме «Кала». Эти люди были военные, так как были в шинелях и солдатских ушанках, но очень лохматые, невыспавшиеся и злые. Многие были с оружием и чемоданами – «дипломатами» в руках, очень модными в то время. Это были ростовские «партизаны», которые летели уже два дня «защищать» русских в Баку. Как они рассказывали нам, без еды и питья их высаживали, сначала из вертолетов, в чистом поле на военном аэродроме в Гяндже. Через сутки, голодных, небритых и всклокоченных, ничего не понимавших людей, грузили уже в самолеты и везли дальше. Несмотря на озлобление, эти добродушные мужики категорически не возражали против фотосъемки. Они прекрасно понимали комичность и, одновременно, чудовищность ситуации, когда абсолютно неподготовленных и вооруженных до зубов людей, как пушечное мясо, бросали на подавление антисоветского мятежа в чужом национальном государстве. Основным условием съемки было только одно требование – пишите правду! С таким боевым задором эти люди первыми вошли в восставший город ночью с 19 на 20 января 1990 года. Резервисты-шахтеры вошли в город по Тбилисскому проспекту как защитники и освободители. К исходу вторых суток части советской армии для азербайджанцев и для всех-всех стали врагами и оккупантами. Почему? Потому, что в Баку входил не подготовленный спецназ, не «Альфа» и «Вымпел», а зеленые новобранцы, не знавшие, что такое автомат и взрослые мужики-резервисты, забывшие, что такое «Калашников». На первые пули снайперов и боевиков НФА братва ответила морем огня во всех направлениях, погубив более сотни мирных жителей...»