«Редко кому удается вытрясти из себя чиновника и стать политиком – Шаймиев смог!»

Сегодня Минтимер Шаймиев отмечает свой очередной день рождения. Последний год был непростым для создателя современного Татарстана, но он по-прежнему в строю, Свияжск и Болгар развиваются, а практически каждое слово, сказанное публично Шаймиевым, становится предметом обсуждения и пристального внимания. Политолог Руслан Айсин решил посвятить первому президенту РТ свой очередной материал на «БИЗНЕС Online», а наша редакция присоединяется к поздравлениям!

Французский писатель Андре Моруа в свое время сказал, что «жизненный опыт дает нам радость только тогда, когда мы можем передать его другим». Тонко подмечено. Сегодня исполняется 82 года государственному советнику Татарстана и первому президенту республики Минтимеру Шаймиеву. Вот уж у кого этого жизненного опыта в избытке. «Минтимер» переводится с татарского как «я — железный». Имя влияет на судьбу человека. Пророк ислама говорил, чтобы родители давали детям имена со смыслом. В этом заключена величайшая мудрость. Как вы яхту назовете, так она и поплывет. Железный крейсер «Минтимер» уверенно бороздит океаны жизни по сей день.

Шаймиев родился в непростой, можно сказать, трагически знаковый для страны 1937 год. Здесь тоже можно с легкостью усмотреть знамение времени. Это переломный год, предопределивший последующие события не только в СССР, но и в мире. В большом мире все взаимосвязано, переплетено. Не будь этой массовой чистки армейского командования и интеллигенции, может быть, и Вторая мировая война сложилась бы иначе. Впрочем, история не знает сослагательного наклонения. История ведет сама кого хочет под своей светоносной звездой.

С историей и судьбой у Шаймиева хорошие отношения, можно сказать, равноправные. Минтимера Шариповича можно любить, критиковать, но определенно одно: он тот, о ком говорят, спорят, рассуждают. В политике ведь как: от любви до ненависти один шаг и надо осторожно пройти свой политической путь, чтобы не свернуть с намеченного курса, не впасть в популизм или вовсе оторваться от народа. Это удается немногим, а в историю входят единицы.

Редко кому удается вытрясти из себя чиновника и стать политиком — Шаймиев смог! На самом деле, это не просто. Чиновник — скован рамками системы, в его голове субординация и постоянное оглядывание в сторону начальства. Политик же ориентирован на идею, он должен быть по-хорошему амбициозен, рискован — это связанные качества — и решителен.

Решительность помогла Шаймиеву с опорой на народные массы и национальную интеллигенцию в 1990 году взять на себя ответственность и заявить о правах Татарстана на особый статус. Тогда страна трещала по швам, шла подготовка к подписанию нового Союзного договора, Ельцин набирал политические обороты в борьбе против союзной номенклатуры и Горбачева. В этих смутных условиях Казань выбрала единственный правильный путь — взять судьбу в свои руки. Центр уже не мог ничего решать, зарывшись в склоках за власть. Татары были и остаются носителями политической воли и исторической памяти, они стояли у истоков золотоордынской цивилизации, по лекалам которой потом собралась Россия. Поэтому татары и представители других народов согласились с тем, чтобы Татарстан обрел полноценную субъектность. Это органически вытекло из ситуации и исторической предопределенности.

Противники федеративного устройства страны, единственно правильного и органичного, тут же развязали против Шаймиева и Татарстана грязную информационную кампанию. Те, кто привел страну к хаосу, решили перевести все стрелки на регионы, дескать, из-за этих сепаратистов в стране так все плохо, будто бы это они, а не Москва, устраивала настоящий danse macabre на остывающем теле страны. Республика стояла скалой, не поддавалась на угрозы и провокации. Успешно проведенный референдум о самоопределении Татарстана и конституция 1992 года подтвердили незыблемость курса Казани на равноправные отношения с Москвой. Президент РФ Борис Ельцин, с присущим ему медвежьим нахрапом, давил, его сподручный Сергей Шахрай обещал привезти Шаймиева в «клетке». Обстановка тогда была накалена до предела. Шаймиев сдюжил. Народ его поддержал. Так постепенно он стал выковывать свой авторитет на общероссийском уровне.

Итогом этого противостояния стал федеративный договор о разграничении полномочий, который закрепил за нашей республикой эксклюзивный статус. Договор был политическим по изначальному посылу, но именно он дал экономический эффект. Большая часть доходов оставалась в республике, московская бюрократия не имела возможности заниматься зарегулированием каждого решения или вопроса местного значения, как она делает сейчас, что высвобождало много времени, ресурсов и не сковывало рвения на преобразования и реформы. В те годы и был заложен фундамент «модели Татарстана». Шаймиев смог предложить свою политическую альтернативу, проект, который дал свои всходы.

Известный немецкий философ Мартин Хайдеггер говорил, что слово «Логос», то есть смысл, подлинное слово-дух, божественное творение — в древнегреческом означало изначально «всход», «росток семени». Татарстан смог соединить в 90-е годы два значения этого термина: «творение», «смысл» и «всход». У татарстанского идеологического проекта была максимально нагруженная смысловая составляющая, она произрастала из исторической необходимости, опыта, политической целесообразности текущего момента. Казань предложила свою формулу развития для целой страны: федерализм, равноправие, союз народов, поступательное движение, открытость. Только благодаря этому проекту, воле республика смогла стать лидером среди всех регионов. Республику знают в мире, и уже не путают с Казахстаном, с нашим президентом говорят на равных лидеры ведущих держав. На Татарстан равнялись и равняются, достаточно посмотреть выступления врио главы Башкортостана Радия Хабирова и убедиться в этом. Чем бы был сейчас Татарстан без своего политического проекта?!

Татарстан и Шаймиев прошли срединным путем в «качельные» 90-е. Остальные регионы отказались от статуса «субъект Федерации» и упустили возможность для развития, так как политика неизбежно завязана на экономику. Чечня пошла самым радикальным путем: две войны, сотни тысяч погибших, трагедия целого народа и незаживающая рана в коллективном бессознательном россиян сегодня.

Если бы Москва отбросила свои постимперские комплексы и прислушалась к здравому голосу Казани, тогда сегодня мы бы двигались по другой траектории. Ельцин и его окружение были в плену собственных заблуждений, они, хоть и декларировали внешнюю свободу, были лишены ее подлинного понимания. Тут резонно привести высказывание Гегеля, что «для того, кто сам не свободен, не свободны и другие». Поэтому московские элиты и не хотели делиться властью, они боялись. Всевластие привело к потере почвы под ногами, реальность расплывалась перед их глазами, они видели другую Россию, не ту, которая выживала на задворках и проклинала их, доведших страну до такого омерзительного состояния.

Сейчас мы повторно проживаем тот же самый период, когда Москва считает только себя реальным, а значит — имеющим право, все остальные должны хвостом кометы плестись за ней по холодному космосу безвременья. Но времена изменились, а отношение центральной власти — нет. Паттерны «метрополия-колония» все еще являются доминирующими в голове интеллектуалов и правящего класса.

Были у Минтимера Шариповича и политические ошибки, куда без них, и просчеты. Для политики это нормально. Ошибки возможны, непростительны — предательство и конформизм, они губят политика.

Даже после того, как он подготовил себе преемника в лице Рустама Минниханова, Шаймиев не отошел от политических дел. Его опыт и авторитет востребованы. Особенно сейчас, в переломные для страны и республики времена. В период языкового кризиса Минтимер Шарипович сказал свое весомое слово, а сейчас его усилиями формируется полилингвальная школа в Казани. У него всегда было развито политическое чутье, это качество большого политика. Он им, бесспорно, является, со своими недостатками и достоинствами.

Шаймиев смог сделать Татарстан не просто моделью, но самостоятельной цивилизационной сущностью. Долгих лет жизни ему и республике!