Виктор Шендерович: Я действительно не знаю, что делать

Сегодняшнее решение суда по Льву Пономареву – ясный ответ на мои вчерашние колебания, в эфире «Эха Москвы», вокруг двух версий происходящего.

Путин, несомненно, в курсе дела: волна протеста была чересчур высока, чтобы, при всей закупоренности российского правителя, продление ареста Пономареву могло состояться без его отмашки.

Издевательское решение Московского суда означает, что это был не эксцесс исполнителя и «перегиб на местах», а демонстративная выволочка. Арест одного из старейших правозащитников страны – кремлевский ответ на последние решения ЕСПЧ. Указание на то, кто в доме хозяин. Ясное свидетельство того, что танки грязи не боятся.

Путину плевать на международное общественное мнение. И уж совсем плевать на системных либералов – Совету по правам человека при себе он очень ясно показал сегодня, что их место не у уха, а гораздо ниже.

Все это и отвратительно, и очень тревожно.

Но сейчас - не о перспективах страны, вечно выбирающей между направлениями «полная жопа» и «кровавый п@здец», а о Льве Александровиче Пономареве и ближайших двух неделях, которые он должен будет провести в спецприемнике №1 на Симферопольском бульваре.

Я там был – по счастью, не под арестом. Навещал Рыклина и Шарова-Делоне, арестованных за пикеты в годовщину 6 мая. Так вот, каждая минута там, внутри, - это пытка. Прокуренной духотой шибает так, что даже снаружи находиться можно, только отбежав метров на пять. Льва Александровича Пономарева сейчас – пытают. Это надо понимать совершенно ясно.

Вместе с ним пытают и других людей – обычных людей - тех, защите которых он посвятил свою жизнь…

Я не знаю, что делать в этой ситуации.

Бравый Артемий Троицкий, судя по его последнему тексту в нашем диалоге, уже, должно быть, обматерил председателя Мосгорсуда Егорову и ее подручных и, с наслаждением поглядывая на себя в зеркало, пошел чистить рыла полицейским на Симферопольском бульваре. (Нет? Не обматерил? Не пошел? Ну, дай ему бог физического здоровья, в любом случае).

А я – я действительно не знаю, что делать.

Потому что, кажется, слова вообще перестают иметь значение в этой стае. Российская Федерация вступила в эпоху новой ясности. Керченский инцидент означает, что с межеумочным временем покончено: притворяться не надо. Россия ведет войну против цивилизованного мира – и возглавляет ее, если судить по перечню удивительно развитых государств, только что проголосовавших в ООН против осуждения ХАМАС.

Арест Льва Пономарева означает наше дальнейшее сползание в полицейский режим. Все это происходит постепенно, и угол ежедневного дополнительного наклона почти незаметен. Но если посмотреть из будущего учебника истории, то станет понятно: мы уже летим в пропасть.