- Что вытворяют эти русские!! – завопил оберст Краузе. – Они обнаглели! Сбивайте его!
Полк пикирующих бомбардировщиков готовился к вылету. Прогревали моторы, подвешивали бомбы, снаряжали пулемёты.
Лейтенант Ножкин стоял возле своего самолёта и переговаривался со штурманом Василенко.
К ним подошёл командир эскадрильи.
- Ножкин, - строго сказал он. – Пока повремени с вылетом!
Лейтенант только открыл рот, чтобы спросить, в чём дело, но комэск уже убежал.
- Вот те на! – огорчённо сказал Василенко.
Ножкин нахмурился и побежал искать командира эскадрильи, надо же узнать, в чём дело? Но тот где-то затерялся, а потом начался взлёт самолётов.
Пе-2 шли на бомбёжку немецкого аэродрома. Задание пилотам было дано ещё вчера. Пикировщики поднимались один за другим, вставали в строй и уходили на запад.
- Слушай, а чего мы стоим? - негромко сказал Василенко Ножкину. – Давай тоже полетим.
Ножкин подумал. И в самом деле, вылет им никто не запрещал, а повременить они повременили.
Он огляделся и скомандовал: По местам!
С момента вылета полка прошло уже около получаса, однако Ножкин и Василенко даже не думали о том, что они полетят одни, что было очень рискованно.
Самолёт взревел двигателями, выкатился на взлётную полосу и набрав скорость, взлетел.
С КП полка выскочил комэска и выстрелил красной ракетой, запрещая взлёт. Ножкин и Василенко её «не заметили».
- Ты правильно идёшь? – спросил пилот у штармана. – Мы не заблудились?
- Нормально летим, - ответил тот.
Вскоре Ножкин заметил впереди, немного в стороне от курса, столб чёрного дыма. Подлетая ближе, стало ясно, что там пожар, и поднимающиеся дымы сливаются в один столб.
- Вот он где, аэродром немецкий, - сказал Ножкин.
- Смотри, вон наши! – крикнул Василенко.
Справа, на большом расстоянии, встречным курсом неслись Пе-2. Около них вились «мессершмитты».
Ножкин увидел, как из строя бомбардировщиков вывалился горящий самолёт и пошёл со снижением. В тоже время вспыхнул ещё один самолёт. Ножкин не разглядел, чей он и понадеялся, что немецкий.
На аэродроме, который только что обработали Пе-2, была суета. Бочки с водой, ручные и мотопомпы, всё было задействовано для тушения огня. Оберст Краузе тяжело выдохнул. Удалось отстоять от пламени восемь «фоккевульфов». Горящий бензин из разбитого заправщика едва не дотёк до них.
- Хорошо, наши «мессершмитты» успели прикрыть, - сказал оберсту начальник отдела вооружения. – Иначе бы русские всё тут уничтожили.
Краузе кивнул, но тут же напрягся. Он услышал шум моторов. Кто это летит? У «мессершиттов» двигатели звучат по другому. Оберст приложил ладонь ко лбу и напрягся.
На аэродром выскочил одинокий Пе-2.
- Какая наглость! – закричал Краузе. – Русские ничего не боятся! Сбивайте его! Где наши зенитчики?!
Но после недавнего налёта зенитные расчёты, которые тоже пострадали от бомбёжки, занимались расчисткой заваленных позиций и потому опоздали к орудиям.
К тому же никто не ожидал возвращения советской авиации.
Ножкин вывел Пе-2 точно на аэродром немцев.
Внизу горели самолёты, машины, суетились люди, но по бомбардировщику никто не стрелял.
- Не ждут нас! – усмехнулся пилот. – Вижу цель!
Восемь «фоккеров» стояли в стороне от разбитых самолётов.
Штурман припал к прицелу.
- Вправо два, - скомандовал он. – Есть!
Ножкин шёл на пологом пикировании. Услышав команду штурмана, он нажал кнопку бомбосбрасывателя.
- Второй заход! – скомандовал пилот.
И только когда Пе-2 сбросил все бомбы, заработали зенитки. Чёрные пушистые облачка вспухли рядом с пикировщиком. Ножкин бросил машину в сторону, уходя от разрывов. И снизился до бреющего.
Оберст ругался, глядя на три уничтоженных «фоккевульфа».
Экипаж Ножкина прибыл на свой аэродром, не имея никаких повреждений на самолёте. И сразу пилоту попало от командира эскадрильи.
Оказывается, надо было слетать в штаб дивизии с пакетом.
- Так я готов! – сказал Ножкин.
Комэска уже остыл и покачивая головой, пробормотал: Готов, ишь ты.
Но он не очень сердился на Ножкина. Это были молодые парни, как и он сам. Ножкину был 21 год, Василенко 22, а самому комэска недавно исполнилось 24 года.