Омский УФСКН вошел во вкус: 19 лет тюрьмы двум «наркобаронам» За… 0,9 грамма героина!

Вогнав  себя в прокрустово ложе приятной отчетности, омский Наркоконтроль не может остановиться: сотрудники ведомства рапортуют наверх о громких задержаниях «наркобаронов»…Почти отчитались местные борцы с наркопреступностью о громком задержании и осуждении на 19 лет (9+10) еще двух «крупных омских наркосбытчиков» (дело №1-2/2015 год от 29 января 2015 года). Таковыми, по версии Черлакского отдела УФСКН и районного же суда, являются рядовые наркопотребители из числа жителей поселка Ачаир граждане Максим Акулов и Алексей Улищенко. Первый - безработный малоимущий семьянин, с ребенком на иждивении, второй – инвалид, сам находящийся на иждивении матери-пенсионерки. Видимо, по данным УФСКН, таков сегодня у нас портрет закоренелого «наркобарона», подмявшего под себя мощную сеть из наркопритонов, накрокурьеров и наркопотребителей. Иначе как понимать исключительность проведения спецоперации и экстренность задержания данных наркоманов, которые продемонстрировали в августе еще 2013 года черлакские наркополицейские?! Кратко о «преступлении» Так как оно описывается в мотивировочной части суда первой инстанции. Повествую в свободной форме, но с изложением «фактов», положенных судом в основу обвинительного приговора. Где-то в апреле-августе 2013 года у Алгазина и Улищенко «возник умысел на незаконную продажу наркотиков». Сколько и кому они продали товара ни следствием, ни судом достоверно не установлено. Между тем граждане и не отрицают, что являются потребителями героина, стаж наркозависимости: у Алгазина - 20 лет, у Улищенко - немногим меньше. Первый кололся уже по несколько раз в день, второй - по мере наличия наркотика и средств на его приобретения. Именно поэтому «друзья по несчастью» регулярно выезжали в Омск, чтобы приобретать наркотик для ЛИЧНОГО УПОТРЕБЛЕНИЯ. Иного официальными документами не установлено. 5-го августа, после того как «преступники» в очередной раз посетили город и прикупили товар для себя, к Алгазину был направлен подставной покупатель. Такой же, знакомый подозреваемому, наркопотребитель. «Закупщик» упросил «друга по несчастью» продать ему дозу. Сердобольный «наркобарон» вошел в положение «сотоварища» и продал тому часть своего героина за 1000 рублей. Уже будучи «вмазанным», Алгазин закрылся в своем частном доме и ловил кайф. Здесь его и накрыла в полночь группа захвата УФСКН. Взломали дверь, невменяемого наркомана повалили на пол, надели на голову тряпку, сковали руки наручниками. И стали чинить обыск. Впрочем, Алгазин сам поведал, где у него лежат три дозы наркотиков «для личных нужд» - 0,9 грамма героина в спичечном коробке. Запрещенное вещество гражданин выдал сам, потому как искренне считал, что «скрывать мне нечего», а «сами бы они его не нашли». После этого наркополицейские поехали к мирно спящему Улищенко. Там все по тому же сценарию Захват домовладения, преступник - лицом в пол. Пожилая мать и гостящий на каникулах внук - в истерике. В хате ничего не нашли. Да и не было там никогда ничего, утверждает гражданин Улищенко. Продажей не занимался. Готовил зелье только для личного потребления. Сегодня, да, употреблял. С Алгазиным. Для чего и сопровождал того в поездке. На халяву-то получить дозу, он завсегда «за». Нет фактов? Тогда и дела нет! Вот оно – «преступление», за которое два гражданина, они же, по версии УФСКН, Ачаирские «наркобароны», будут 19 лет на двоих содержаться в тюрьме за счет рядовых налогоплательщиков и госбюджета. С одной стороны, рвение наркополицейских понятно. Очищать нужно наше общество и от наркотиков, и от наркоманов. Возможно, и делают это сотрудники ведомства искренне, применительно к своему уровню понимания происходящего, реализуя на практике желание и право  остальных граждан (и своей семьи) проживать в безопасности. Но с другой стороны, тянет ли разовая продажа «по знакомству» и «личное употребление» на инкриминируемое деяние, состав которого прописан в тяжкой статье УК РФ - ст.228.1 ч.3 п. «а,б»: «Умышленное приготовление к сбыту наркотических средств, совершенное группой лиц по предварительному сговору, в значительном размере»? В моем понимании, нет.Ни следствием, ни затем судом не выявлено ни одного (!) другого покупателя (постоянного ли, случайного), которые бы подтвердили версию обвинения. Реального покупателя. «Товар» ни у Алгазина, ни у Улищенко никто не приобретал. Можно предположить, что такие же наркопотребители выгораживают своих «благодетелей». Но, в моем понимании, для этого и существует УФСКН, для того государство и содержит армию наркополицейских, чтобы обвинять граждан по тяжким статьям УК и выявлять «зло» не голословно, а с фактами. Времени за период активности «барыг» с апреля по август у ведомства было предостаточно. Чтобы выявить факты реализации, зафиксировать их на носителях, закрепить другими доказательствами. Нет фактов? Тогда и дела нет! «Доказуха» – на «показуху»! Читаю в судебном решении и диву даюсь. Ну, если показания обвиняемых – «в сговор не вступали, наркотиками не торговали» – еще можно рассматривать как «линию защиты», то, что делать с показаниями «свидетелей обвинения», данными на суде: Антоненко О.В. показала, что «занимались ли продажей подсудимые, она не знает». Олифер В.В. показал «о том, что подсудимые занимались сбытом наркотических средств, он слышал в селе на уровне слухов». Новиков А.Д. «ни у кого из подсудимых наркотики не приобретал. О том, что занимались ли Улищенко А. и Алгазин М. сбытом наркотических средств, он не знает». Как следует из материалов дела, данные граждане попали в поле зрения наркополиции как водители, которые возили Алгазина одного или совместно с Улищенко в Омск за наркотиками. Про этих «свидетелей обвинения» на предварительном следствии рассказали сами «преступники». Как хором утверждали в суде свидетели, следователи УФСКН в наручниках конвоировали их для дачи «добровольных показаний» и не отпускали, пока они не подпишут протоколы. Подписывали они бумаги, «не читая». Кроме того, в доказательной базе 51 телефонное соединение между осужденными на период с апреля по август 2013 года. Без прослушки, без сопоставления с датами предполагаемых закупок и продаж. Ну и что, что люди звонили друг другу раз в два дня. Что у нас «общаться по телефону» это уже преступление?! Доказательство – ни о чем! Далее. «Изъяты карта «Кукуруза», ноутбук». Так все знают, что без этого «инструмента» закупить наркотик в Омске невозможно. Граждане и не отрицают, что приобретали для личных нужд. Что это доказывает само по себе или в рамках особо тяжкого преступления, по которому осуждены «наркобароны»? Ни-че-го! На что все это похоже? Опять же выскажу свое мнение. С точки зрения судебного решения, похоже на откровенное соглашательство с сомнительной позицией следствия и обвинения. С точки зрения прокуратуры, похоже на поверхностное изучение состава преступления, его квалификации. Законность сбора доказательной базы также не может не вызвать вопросы у надзорного ведомства. С точки зрения следствия, «громкое дело» можно рассматривать или как служебную халатность, или как несоответствие ряда лиц занимаемой должности, а в крайнем случае, если все это сделано было с пониманием, с умыслом, можно выйти и на более серьезную статью УК – на «фальсификацию материалов уголовного дела». Зачем «мутить» наркосреду? Возможно, я чего-то недопонимаю, возможно, мой разум не отягощен какими-то тайными смыслами и процессами, но ведь все предельно просто и понятно. Есть наркопотребители. Они покупают товар в Омске. Регулярно. Вы, наркополицейские, об этом знаете. Возьмите граждан в разработку. Никто не запрещает, сейчас даже промежуточных судебных решений на этот счет не нужно. Установите, где приобретают наркотики в Омске, у кого. Затем установите, кому продают в Ачаире. Не разовой контрольной закупкой «по дружбе», а системно. Все это сделайте с видеофиксацией, с прослушкой телефонов. На дворе 21-й век! Когда все это сделано, УФСКН «убивает» двух зайцев. Накрывает точку оптовых продаж в Омске и наркосбыт в Ачаире. Всем хорошо. Аплодисменты. Занавес.Что имеем  в реальности и это отражено в материалах «уголовного дела». Ни одного 100%-го доказательства вины «наркобаронов» НЕТ! Сплошь домыслы следствия, витиеватые обороты обвинительного заключения и такие же недоговоренности приговора суда. Так бороться с наркомафией… преступно! Мне кажется, что подобная работа УФСКН – серьезный повод задуматься. Нужна ли такая структура, с такими подходами в работе, с такими «результатами». Не является ли данное ведомство «своим органом» в спруте местной наркомафии?! Даже не знаю… Александр Грасс