Что немцу хорошо
Сто лет назад, 19 октября 1918 года, советская власть создала новую национальную административную единицу, Автономную область немцев Поволжья, которая позже стала республикой. Это была первая на территории РСФСР автономия. Просуществовала она недолго, до 1941 года, однако история на этом не закончилась. Попытки возродить национальное образование предпринимались несколько раз, все они были безуспешны.
Денис Фонвизин, Владимир Даль, Афанасий Фет и многие другие — без этих людей мы не можем представить русскую культуру.
Эдуард Тотлебен, Рихард Зорге, Христофор Миних — немцев всегда было много и среди тех, кто защищал Россию.
Фаддей Беллинсгаузен, Иван Крузенштерн — не нуждаются в представлении и выдающиеся первопроходцы.
Земляки
Как известно, массовое переселение жителей германских земель в Россию началось не при Петре Первом, а при Екатерине II. В начале XVIII века по большей части здесь оставались те, кто приехал работать по госконтракту или нанялся на армейскую службу.
«Петр Великий приглашал специалистов, исходя из того, кто именно нужен, «невзирая на лица», — объясняет кандидат исторических наук, доцент кафедры истории МГТУ им. Н.Э. Баумана Борис Колобов. — Так, в галерный флот набрали венецианцев и хорватов, их потомки и поныне живут среди нас. Было много англичан, так как их школа кораблестроения, в отличие от голландской, имела научную основу — в Нидерландах строили «на глазок», это царя не устраивало. Да, государь заключил множество династических браков своих родственников с немецкими аристократами, но лишь из соображений целесообразности — нужно было удержать земли в Прибалтике».
Но то были, скорее, единичные случаи. Все изменилось при Екатерине II.
Специалистов во всех отраслях экономики не хватало, грамотных военных тоже, и императрица собралась исправить положение дел кардинальным образом. Правда, получилось лишь со второй попытки. Первый манифест от 15 (4) декабря 1762 года к переселению иностранцев в наши земли не привел, так как никаких особых привилегий поселенцам не давал. Пришлось идти на серьезные уступки. «Манифест о дозволении всем иностранцам, в Россию въезжающим, поселяться в которых губерниях они пожелают и о дарованных им правах» от 2 августа (22 июля) 1763 года разрешал полную свободу вероисповедания, освобождал на 30 лет он налогов, в нем были прописаны «путевые» и «подъемные» деньги для колонистов. Получилось.
«В основном в Россию приехали две категории немцев: либо «еретики», жившие не в ладах с местной церковью, либо земляки самой Софии Августы Фредерики. То есть северяне, из Шлезвига и иных окрестных земель. Собственно в Поволжье и иные регионы отправлялись чаще всего крестьяне, хотя дворяне тоже — обустраивать обширные поместья. Мощные немецкие общины образовались в Санкт-Петербурге, Москве, ряде других крупных городов, а также на Урале и Причерноморье», — говорит замглавы Международного союза немецкой культуры Ольга Мартенс.
Что самое любопытное — манифест Екатерины II распространялся на всех иностранцев, никто не мешал тогда приехать в Россию, но массово отправлялись сюда только немцы. Почему?
«Все дело в том, что в ходе европейских войн многочисленные карликовые германские государства пострадали сильнее всего, разруха, нищета и голод стали причиной массового исхода населения. Как видите, разгадка проста», — говорит доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой отечественной истории в новейшее время Института истории и международных отношений Саратовского государственного университета Аркадий Герман.
Постепенно иностранцы органично растворились в нашей огромной стране, ее армии, флоте, властных структурах. Многие обрусели. Как утверждает Борис Колобов, если на 1715 год русские составляли всего 13,6 процента флотских офицеров, то на начало правления Екатерины II их уже было 85 процентов.
На военном положении
К началу Первой мировой не менее 10 процентов российского высшего офицерского состава составляли люди с германскими корнями, война с «исторической родиной» никак не повлияла на их мировоззрение. Все помнят, первый удар рейхсвера вместе держали генералы Самсонов и Ренненкампф, оба покрыли себя неувядаемой славой.
После Октябрьской революции прецеденты возвращения в «фатерлянд» были, но единичные. Зато происходили куда более курьезные случаи. Так, всю собственность прибалтийского барона Эйхвальда местные деятели решили «национализировать», в странах-лимитрофах не любили как русских, так и немцев. Куда было податься бедному аристократу? В Германии кризис и разруха, туда ему не хотелось. И барон уехал в СССР, поступил служить в РККА, его потомки и ныне живут в столице.
Кто-то подался и в поволжскую автономию, которая по европейским масштабам представляла собой вполне полноценную страну. Свыше 27 тысяч квадратных километров. Для сравнения: площадь Бельгии — 30 тысяч квадратных километров. Территории выделили из Саратовской и Самарской губерний, немцев там проживало преобладающее большинство — свыше 60 процентов, четверть населения составляли русские, около 10 процентов — украинцы. Впрочем, это был межнациональный «плавильный котел», на Волге рождалась новая нация, сочетавшая в себе немецкую любовь к порядку и русскую удаль. Официальным языком, кстати, был русский, хотя выходили и газеты на немецком. Все окрестное население, вне зависимости от национальности, было двуязычным, в годы войны это очень помогло.
Крепкие хутора с монументальными каменными строениями, многочисленные рукотворные пруды — быт колонистов оказался по душе не только немцам. Местные жители переняли опыт, и отличить некоторые русские хозяйства от германских стало сложно. Взаимное проникновение культур коснулось кулинарии, одежды и даже фольклора.
28 августа 1941 года Автономная республика немцев Поволжья была ликвидирована, ее жители отправились в Сибирь и Казахстан. Военнообязанных очень неохотно брали в армию, многие меняли фамилии, для того чтобы уйти на фронт добровольцами. Например, Герой Советского Союза Владимир Венцов — на самом деле Вольдемар Венцель.
«Среди русских и советских немцев практически не было случаев предательства. А вообще — десятки Героев Советского Союза, и орденоносцев просто не сосчитать», — говорит Аркадий Герман. Так, например, Кобринское укрепление Брестской крепости (которую, к слову, строил Эдуард Тотлебен) защищал майор Александр Дулькайт. Людей он вывел, бойцы прорвались из окружения, но сам раненый попал в плен. Погиб в концлагере. О других известно немногое, лишь фамилии и звания: подполковник Г. Шмидт, красноармеец Э. Миллер, старший лейтенант А. Вагенлейтнер...
О подвиге Рихарда Зорге знают все, но не он один работал в тылу врага. Любимая актриса Гитлера и просто одна из самых красивых женщин того времени Ольга Чехова (дочь инженера Константина Книппера), по некоторым данным, являлась советской разведчицей. Павел Судоплатов в своих воспоминаниях пишет о том, что Чехову собирались привлечь для участия в покушении на Гитлера, но от идеи пришлось отказаться. В пользу версии, что актриса помогала СССР, высказывается и Серго Берия в книге «Мой отец — Лаврентий Берия».
Все годы Великой Отечественной войны разработки новых кораблей и иного флотского оружия курировал адмирал Лев Геллер. Герой Советского Союза диверсант Николай Кузнецов — тоже из числа русских немцев, «Культура» писала об этом в материале «Судьба резидента».
В Германию и обратно
К сожалению, причерноморских русских немцев эвакуировать не успели. Под Одессой проживало более 400 тысяч потомков поселенцев, чуть меньше, чем в Поволжье. Вермахт эти «фольсдойче» встретили как оккупантов. Солдаты и офицеры плохо понимали диалекты времен Екатерины и Александра I, но ругань вполне распознавали. Начались репрессии, аресты, расстрелы. Убивать «своих» гитлеровцы опасались, на моральном духе военнослужащих подобные случаи сказывались самым отвратительным образом. Но машина репрессий требовала крови.
Около 200 тысяч русских немцев из Причерноморья насильственно вывезли в Германию, называлось это «Административным переселением» (1943–1944 годы), вернулись далеко не все. Кто-то погиб под бомбежками и обстрелами, кто-то попал в зону оккупации союзников.
Немногим более двух миллионов русских немцев — столько было обозначено в данных переписи 1989 года. И это только те, у кого в 5-й графе стояла соответствующая национальность, многие были записаны русскими. В 1913-м цифра составляла 2,4 миллиона человек.
Разгадка проста: советские немцы, несмотря на все превратности судьбы, возвращались. Прежде всего в Поволжье. Никто не гнал их ни из ГДР, ни из ФРГ, осесть можно было и в Европе, но многие считали домом именно Советский Союз.
Впервые о восстановлении автономии заговорили в годы перестройки: появившаяся в 1988 году организация «Возрождение» начала «отстаивание прав советских немцев». Во всяком случае такая цель декларировалась. Но кроме конфронтации с властью, ничего добиться не удалось. В начале 90-х русские немцы стали массово уезжать в Германию, правительство страны вовсю рекламировало «новую жизнь», к тому же экономические и политические реалии постсоветского пространства удручали. Кто-то прижился на исторической родине, кто-то нет.
Но в последнее время обозначилась иная тенденция: около трех тысяч человек ежегодно уезжают из Германии в Россию.
Корреспонденту «Культуры» удалось встретиться с одним из тех, кто вернулся. Алексей Бауэр не прижился в современной Германии, хотя пытался это делать почти два десятка лет.
«С достатком все было отлично, работу нашел сразу — инженером, как в СССР, трудился. Если есть опыт, навыки и голова на плечах, проблем нет никаких. Конечно, очень высокие налоги, топливо дорогое, а так жить можно. Но у нас не получилось, мы вернулись всей семьей, хорошо хоть квартиру, гараж и иную собственность тогда, при отъезде, не продали. Сын тоже не смог там жить, хотя он туда приехал ребенком. Да что там говорить, даже бывшие жители ГДР до сих пор не «ассимилировались». Рост сепаратизма восточных земель — это в Германии нынче запретная тема, ее как бы нет. Но замалчивание не поможет, равно как и табу на тему бесчинств мигрантов. Кстати, эта проблема сильно подстегивает процесс репатриации русских немцев», — рассказал Бауэр.
«В целом по СНГ число выезжающих превалирует над теми, кто вернулся: на первом месте, конечно, экономические причины. Что касается вопросов безопасности, то, увы, и тут во всех странах — одни и те же проблемы», — говорит Ольга Мартенс.
По данным Федеральной национально-культурной автономии российских немцев, сегодня на территории нашей страны официально проживает около 500 тысяч граждан, чьи предки приехали из Германии. Неофициально — до миллиона, многие до сих пор числятся как русские, украинцы, белорусы и даже казахи.
Призрачная республика
Новый виток разговоров об особом административном оформлении немцев в России — история не давняя, но такая же пустая, как и сюжет с «Возрождением», которое быстро свернуло свою деятельность.
«Четыре года назад в интернете внезапно появилось голосование, посвященное возрождению Автономной республики немцев Поволжья. Одновременно пошли разговоры о том, что у кого-то есть планы воссоздать это административное образование, дескать, все уже почти что решено. Скорее всего, то была обычная провокация, кто-то хотел на этой теме заработать себе политический капитал. Кто именно — мы не знаем. Что же касается ситуации на местах, там, в Поволжье, то местные власти только рады были бы, чтобы немцы просто приезжали, им хотелось бы, чтобы снова появились германские хутора и поселки», — рассказала Ольга Мартенс.
Действительно, препятствий нет — земли вокруг много, стоит она дешево. Переселиться можно, создать органы местного самоуправления — тоже, Конституция этому не препятствует. Например, в Омской области есть Азовский немецкий национальный район (образован в 1992 году).
Отдельные немецкие «островки» на территории бывшей автономии есть, но они не новые — те самые, что сохранились с XVIII–XIX веков. Их немного, да и помощи извне нет. В Германии мало кто знает о том, что на Волге некогда жили их соотечественники.
«У нас в Саратовской области вопрос о воссоздании республики не поднимается вовсе. По достаточно банальной причине — некому. Да, были отдельные оголтелые личности, однако все они уехали в Германию и продолжают там дискутировать между собой на этот счет», — говорит Аркадий Герман.
Сегодня немцы приезжают в Россию и просто так. Экспаты трудятся в нефтянке и газовой отрасли, хватает и инженеров, и логистов. Люди России нужны, особенно грамотные специалисты. И очень хорошо, что те, кто в годы перестройки поддался на рекламу «демократических ценностей», возвращаются обратно. Ценности оказались совсем не демократическими, о чем пожившие на Западе русские немцы готовы рассказывать часами.
Многим памятна семья Мартенс. Несколько лет назад 40-летний Ойген Мартенс с супругой Луизой и десятью детьми прилетел в Сибирь. Семья поменяла жизнь в немецкой общине Эслоэ на домик в поселке Кыштовка. Консервативные немцы бежали от уроков «секспросвета», но вынуждены были вернуться обратно. Соседи говорят, погода оказалась слишком суровой.
Возможно, следующие переселенцы отправятся не в тайгу, а в Поволжье или на Кубань, и все сложится.