Виктор Франкл. Психолог в концлагере

https://www.ozon.ru/context/detail/id/4473202/

На днях прочитал по рекомендации книгу Виктора Франкла "Сказать жизни "Да!". Психолог в концлагере".

Книга, как следует из названия, о психологе, попавшем в нацистский концентрационный лагерь в качестве заключенного. Франкл, его жена и родители были депортированы в концлагерь 25 сентября 1942 г., жена и мать были убиты, отец умер от отека легких. Об их судьбе Франкл узнал уже после освобождения в 27 апреля 1945 г.

Франкл делится наблюдениями из жизни заключенных и описывает через какие стадии проходит их психологическое состояние с момента приезда в лагерь и до освобождения или смерти.

Стоит заметить, что то ли из–за перевода, то ли из–за того, что книга представляет собой надиктованные воспоминания, а не литературный труд профессионального писателя, в ней присутствуют противоречия.

Например, вот что Франкл пишет в начале книги о сочувствии у заключенных:

"Без всякой сентиментальности

У подавляющего большинство заключенных преобладание примитивных потребностей, необходимость сконцентрироваться на себе, на сохранении своей жизнеспособности приводило к обесцениванию всего того, что не служило этим исключительным интересам. Этим объясняется полное отсутствие сентиментальности, с которым заключенные воспринимают окружающее. Я внезапно осознал такое изменение отношения, когда меня везли из Аушвица в баварский филиал Дахау. Транспорт, который вез меня вместе с примерно 2000 заключенных, шел через Вену. Мы прибыли на вокзал после полуночи. Я знал, что дальше железнодорожные пути пролегают вдоль той улицы, где я родился и жил много лет — до самого дня депортации.

В маленьком арестантском вагоне с двумя зарешеченными окошками нас было человек пятьдесят. Места всем не хватало, многие ехали стоя, и большинство стоящих теснились к окошкам. Я был среди них. Мой родной город, каким я мог его увидеть через оконные решетки, между головами, стоя на цыпочках, показался мне призрачным. Да и все мы чувствовали себя скорее мертвыми, чем живыми. Мы думали, что поезд идет в Маутхаузен, и значит, жить нам осталось одну–две недели. Улицы, площади, дома моего детства, моей родины я воспринимал — и это было вполне четкое чувство — так, будто сам уже мертв, сам как призрак смотрю на этот призрачный город.

После многочасового ожидания поезд отошел от станции. Теперь будет улица — моя улица! Молодые парни, имевшие за плечами уже несколько лет лагерной жизни, плотной стеной стояли у окошка. Для них эта поездка означала возможность хоть каких–то новых впечатлений, и они смотрели, не отрываясь. Я стал умолять их пустить меня ближе хоть на одну минутку, я пытался объяснить им, почему это было для меня так важно, так необходимо. Моя просьба была отвергнута наполовину грубо, наполовину насмешливо и иронически:
— Ты столько лет там жил? Ну так ты уже насмотрелся!"

Помимо этого, Франкл несколько раз касается темы капо (привилегированных заключенных):

"Капо представляли собой образчик своего рода негативного отбора: на такие должности годились только самые жестокие люди, хотя, конечно, нельзя утверждать, что здесь, как и всюду, не было счастливых исключений. Наряду с этим «активным отбором», осуществляемым эсэсовцами, был еще и «пассивный». Среди заключенных, которые многие годы провели за колючей проволокой, которых пересылали из лагеря в лагерь, кто сменил чуть ли не дюжину лагерей, как правило, наибольшие шансы остаться в живых имели те, кто в борьбе за существование окончательно отбросил всякое понятие о совести, кто не останавливался ни перед насилием, ни даже перед кражей последнего у своего же товарища."

Но к концу книги Франкл описывает такой случай:

"Само собой, саботажем считалось и малейшее «воровство». А за несколько дней до этого один полумертвый от голода заключенный пробрался в картофельный бункер, пытаясь разжиться парой килограммов картофеля. «Взлом» был обнаружен, и от заключенных потребовали, чтобы они сами установили «преступника», иначе весь лагерь на целый день будет лишен еды. Естественно, 2500 заключенных предпочли лучше поголодать, чем увидеть своего товарища повешенным."

Непонятно как это "естественно" сочетается с тем, что Франкл писал раньше о потере сентиментальности и о том, что он писал о капо.

Также немного покоробила категоричность следующего фрагмента:

"Мы можем заключить, что на свете есть две «расы» людей, только две! — люди порядочные и люди непорядочные. Обе эти «расы» распространены повсюду, и ни одна человеческая группа не состоит исключительно из порядочных или исключительно из непорядочных; в этом смысле ни одна группа не обладает «расовой чистотой!» То один, то другой достойный человек попадался даже среди лагерных охранников."

Возможно, это искажение при переводе, но мне удивительно как психолог совсем не раскрыл тему того, что в одном человеке могут сочетаться подлость, жестокость и в то же время способность на добрый или даже героический поступок. Этого в книге, к сожалению, нет.

Написал romaklimenko на goodreads.d3.ru / комментировать