Наши горы вновь заговорят

Ритта Козунова,

Севастополь

* * *

Мохнатые соцветья сон-травы

Мне смотрят в душу синими очами –

Бездонными, как небо Караби…

Здесь тишина веками нерушима,

И Караби качает колыбель,

В которой, как царевна, спит надежда,

Сомкнув ресницы, грезит синий сон,

Сухим ветрам нашептывая сказки

О городах, ушедших в облака.

Ткёт кружева под пологом пещер

Невыплаканных слёз скупая влага,

И дремлет песня в узком горле гор.

Качается под ветром сон-трава,

Златую колыбель качают горы,

Сокрытую в холодной тьме пещер.

Усни, душа, до той святой поры,

Когда на землю вновь сойдет надежда

И наши горы вновь заговорят.

Ручьи польются светлыми слезами,

Оттает песня в ледяном гробу

И вырвется на волю птичьей стаей,

И горе буйным порастёт быльем…

Алина Пенизова,

Ялта

Письмо в будущее

Есть в мире человек, чьё сердце

Способно биться в такт с моим.

Имеем мы подобны мысли,

Ответы ясны нам двоим.

А может быть, их несколько, таких же,

С таким же осознаньем бытия.

Мои стихи – потомки моих мыслей –

Они прочтут, они поймут меня.

И даже если слог несовершенен

Иль где-то рифму я не ту нашла,

Ведь мысль и образ моего творенья

Стараюсь донести всегда сполна…

И в этих строках я черпаю смысл.

И может быть, найдётся человек,

Что на клочке бумаги, в рваной рифме

Найдёт мою улыбку, слёзы, смех.

Поймёт мои мечтанья и стремленья.

И наши души будут биться в такт.

И пусть он из иного поколенья,

В одном живём мы мире, это факт!

Татевик Азарян,

Симферополь

* * *

И я винтик в твоём механизме.

Закрутить сразу все шестеренки,

Чтобы звонко и чтобы колко,

Чтобы как конфету ребёнку.

Ну а если её забрать,

Чтоб истерикой очень громкой.

И я буквы в твоём блокноте.

Чтоб искать ответы, как в стоге

Безнадёжно ищут иголку,

Не оглядываясь на сроки,

Все соломинки разбирать.

И я линии на ладони.

Бороздою по коже вмятиной,

Так, чтоб помнить безотлагательно

И вникать, когда на руки смотришь,

Что там чёрточки говорят.

И я маленькие морщинки

На лице твоём, да, как лучики,

Их как будто бы солнце вкручивало,

И горят при каждом случае,

Когда скулами будешь играть.

И я знаком на теле и в сердце.

И пока никуда не деться,

Не сбежать, не закрыть ту дверцу.

Остаётся лишь ощущать,

Как я в каждую твою клеточку

Буду медленно проникать.

Тамара Егорова,

Ялта

Пробуждение

Притаится в доме тишина,

Скрипнув осторожно половицей.

Словно круглолицая девица,

За окном румяная луна.

Горизонта нить позолотит

Огненной зарёю утро лета,

И в потоке ультрафиолета

Ярко вспыхнет моря малахит.

Капля солнца в синем хрустале –

Вот она, феерия рассвета!

Чтоб увидеть и запомнить это,

Стоит жить, поверьте, на земле.

Тишину взорвёт внезапно дрозд

Звонкой виртуозною руладой,

На траву разбуженного сада

Упадут к утру росинки звёзд.

Звуки сфер, захватывая дух,

Снизойдут с небес мотивом чистым,

И, врываясь в птичьи пересвисты,

Запоёт торжественно петух.

Эхо звуков голову вскружит –

Вот она, рапсодия рассвета!

Чтоб услышать и запомнить это,

На земле, поверьте, стоит жить…

Вера Любчик,

Евпатория

Вне истории

Историю предавший – вне её.

Он прошлое обрСк на растерзанье,

И в настоящем правит вороньС,

А будущее – вовсе без названья.

Предавший настоящее – молчит,

Хотя спасти могло кого-то слово.

От будущего выбросив ключи,

Без прошлого остался, как без крова.

Продлится жизнь на новом вираже

витками приходящих поколений.

Она – без продолжения уже

для добровольно павших на колени.

Ольга Скрыпник,

Ялта

Ленточка

Где-то на закате летних дней

Загадаю томное желанье:

Я хочу, чтоб в памяти моей

Ты своё оставила дыханье.

Я хочу услышать звуки моря,

Милых мест ещё разок коснуться,

И, глаза закрыв и ветру вторя,

В мире детства заново проснуться.

Я хочу, чтоб дни так не спешили,

И чтоб снова встретили мы взглядом

Тех, кого легко назвать родными,

Тех, кого хотим увидеть рядом.

Может быть, хочу я слишком много,

Но никто не запрещал, мечтая,

Вспоминать о том, чрез чрез дорогу –

Ленточка на дереве простая.

Мария Муратова-Скарабей,

Евпатория

Крым

Степное разнотравье греет душу,

Морская гладь ласкает нежно взгляд.

Покой земли я этой не нарушу,

Здесь каждый камень под ногою свят.

А прошлое незримыми шагами

Измерило глубины и простор.

Народов волны – дерзкое цунами –

За эту землю спорят до сих пор.

Здесь тавры, киммерийцы, греки,
скифы,

Кочевья гуннов и татарских орд –

Времён ушедших памятные мифы

И планов современных мирный порт...

Здесь всем народам жить сейчас

непросто,

Но мы должны друг друга понимать:

На всех один наш южный полуостров,

Одна на всех земная благодать.

Маргарита Бобкова,

Ялта

* * *

Слишком громко включили мир,

Заглушаю в себе этот звук.

Всё сознанье протёрто до дыр,

Я просроченный сырный продукт.

Мне не больно кричать в темноту,

Слишком страшно увидеть мне свет.

Я по пропасти тихо пройду,

Меланхолия, здравствуй! – Привет!

Среди стен не хватает огня,

Средь людей не хватает живых.

Только мне не хватает меня,

А другим не хватает других.

Анастасия Грицон,

Керчь

Сегодня... 32 марта

Сегодня... 32 марта.

И я по-прежнему отказываюсь
жить в апреле.

Я стану жить, как ляжет карта,

В своём обычном, невзрачном теле.

Смотреть телевизор, играть на гитаре.

Периодически просыпаться
под песни Земфиры.

Стучать соседям, спать на паре

И есть дотошные апельсины.

На книжной полке пылятся Блок,
Есенин.

Мозги мои словно становятся гелем.

И, падая вновь на чьи-то колени,

Я задыхаюсь. Едким и душным
апрелем.

Александр Настасьин,

Симферополь

Песок

Как же долго хотел искупаться в лете я,

Забыв о работе, друзьях и героях
книжек!

Самые лучшие дни тысячелетия

Пусть улыбчиво солнце на спине
моей выжжет.

Мне кажется, дико, печально
и странно,

Когда в офисах своих закрываются
люди,

Вместо того чтобы зализывать раны,

Прижимая к солнцу открытые груди.

Любуйтесь, ходите по набережной
Керчи,

Взволнуйте морем остывшее сердце,

И хватит таращить свои зрачки

В богатые прозы коммерций.

Татьяна Шпирина,

Симферополь

* * *

В отраженье солнечных лучей

Рисовало ты свои этюды.

Появлялся твой сюжет из ниоткуда

И терялся в темноте ночей.

Ты стирало бережно следы,

Что на бархатный песок ложились.

И прибоя звуки доносились –

Монотонный плеск твоей волны.

Твой лазурно-голубой сюжет

Раны в памяти моей излечит.

Ты само – художник и поэт.

Ты – стихия под названием
«Вечность».

Боль свою в волнах похороню,

Оставляя навсегда былое.

Обернувшись пеною морскою,

Свою жизнь с твоей соединю.

Ирина Аникеева,

Симферополь

Южный декабрь

Ещё не белые одежды

На юг набросила зима.

И в сизой дымке побережью

Не спится, всё ворчит волна.

Температура выше нормы

Для общепринятой зимы:

В Крыму она предмет особый –

Здесь осень долго жжёт мосты.

Согреет руку сигарета,

Припудрив пеплом

макинтош.

Размоет море чёткость следа,

Ведь все следы не сбережёшь.

И робким эхом в память
вмёрзнет

Бакланий клёкот на ветру.

Он в миг прощания
напомнит

Души июльскую жару.

Евгения Калинина,

Ялта

Снеговик-пират

Утром выглянул в окно,

А за ним – белым-бело.

Это ж надо! Всё в снегу –

Я на улицу бегу.

Появился тут не зря –

Веселится малышня.

Мёрзнут руки, щёки, нос, –

Нас приветствует мороз.

Снега много, утопаем,

Весело в снежки играем.

Появился снеговик,

Показал ему язык.

Он забавный: кто-то ловко

Вместо носа ткнул морковку

И ведёрко раздобыл,

Вместо шапки водрузил.

Ветка для метлы нашлась,

Угольки нашлись для глаз.

Я получше присмотрелся –

Глаз второй куда-то делся.

Видно, он не удержался

И в сугробе оказался.

Рядом вдруг сосед возник:

«Одноглаз ваш снеговик!»

А меня вдруг осенило –

Будет круто, даже мило.

Побежал я к тёте Ане:

«Дай кусочек чёрной ткани».

Взял и побежал к ребятам:

«Будем делать мы пирата!»

Вмиг повязку наложили,

Пустоту ему прикрыли.

Снеговик наш очень рад:

Он теперь – морской пират!

Марина Матвеева,

Симферополь

* * *

Ушла в себя луна

за дымною стеною.

Для будущих гробов

качаю колыбель.

Зачем тебе страна

с гражданскою войною?

Зачем тебе любовь

ее – да не к тебе?

Для будущих могил

уже готовы ямы.

Чуть досок дострогать,

чуть недоплетен кант…

Зачем тебе? Беги!

Я родина? Я мама?

Мне нужен ренегат!

Мне нужен эмигрант!

Стоишь. В руках – стихи.

Протягиваешь руки…

О, крылья журавлей,

презревших южный путь

за широту стихий

расейских… на поруки.

Вот верности твоей

предательская суть.

«Я за тебя умру!»

А я тебя просила?

«Я за тебя…» А я,

уставшая вдоветь,

из ослабевших рук

столь многих отпустила,

на стольких подняла

изгнанницкую плеть…

И вот стою одна

за дымною стеною.

Для будущих гробов

качаю колыбель.

Аз есмь ещё страна!

С гражданскою… виною.

Еще храню любовь –

мою, да не к тебе.

Владимир Куликов,

Симферополь

* * *

Обстоятельствам внимая

И каприз судьбы лелея,

Север горестно жалея,

Я нашёл частицу рая –

Древний край обетованный,

Многоликий, многогранный

Восхищает неустанно

Красотою ненаглядной:

Незабвенная Таврида –

Крым, обласканный морями,

Как таинственная книга

Зашифрована богами.

Суть её уже полвека

Разбираю я по строчкам,

Открываю много света,

Раскрываю по кусочкам.

Прочитать её едва ли

Доведётся в полной мере:

Не опишешь всё словами,

Что живёт в душе и вере.

Валерия Кремлёва,

Керчь

* * *

Машины, полные людей,

Как мяско тряское в коляске...

Среди толпы есть лицедей

С улыбкой отрешённо-вязкой.

Легко живётся душелову

Среди забытых богом суш.

Его уверенное слово

Немало испивает душ.

Всё ж в расцветающей пустыне

Его отягощает сплин:

Не первый век проклятый
демон

Ходит один. Один.