Плен, пытки, освобождение: ополченец ДНР рассказал, как лишился ноги на Украине

В тот момент, когда телеканалы демонстрировали жуткие кадры, в сердцах многих русских людей ощущалась боль и обида за братский народ. Видение ситуации со стороны усиливало остроту восприятия драматических событий.

Источник фото: wikipedia.org/Mstyslav Chernov

Особо сильно ранило чувства простых россиян противостояние между сторонниками нового режима Порошенко и жителями Донбасса, которые отказались принимать новые русофобские порядки. Правительство, пришедшее к власти незаконным путем, начало оказывать на вольнодумцев серьезное давление. В ход пошло вооружение.

Источник фото: wikipedia.org/ВО «Свобода»

Точкой кипения стала гибель детей. После этого желание взяться за оружие появилось не только у жителей Донбасса, но и у россиян, которые, видя страдания братьев, по традиции загорелись желанием установить справедливость и миропорядок. Такова русская душа, которую не могут понять другие народы на протяжении веков. Русский человек отправится и в огонь, и в воду ради спасения брата. Это красной нитью прослеживается на протяжении всей истории России с древних времен.

Источник фото: wikipedia.org/Andrew Butko

Многие молодые люди, видящие своих братьев в беде, поспешили им на помощь, не щадя лучших лет своей жизни. Среди них оказался и Александр Пашков, который отправился в качестве добровольца воевать в Донбассе. Бойцу пришлось пережить немало испытаний. В интервью корреспонденту iReactor Александр рассказал, как попал в плен к украинским военным, испытал на себе все тяготы тюремных невзгод и в итоге лишился левой ноги. Однако это не сломило истинно русский дух в молодом человеке, который многое преодолел и продолжил путь по жизни.

— Здравствуйте, Александр! Расскажите нам, пожалуйста, свою историю. Почему вы решили отправиться воевать в Донбасс и что вам пришлось пережить, оказавшись на передовой?

— Отправился из желания помочь в нелегкой борьбе, видя те выпады на свою страну, путём гражданской войны на юго-востоке Украины. Собрались с товарищами в количестве семи человек и отправились туда. Впоследствии получил достаточный опыт и знания, которые на сегодняшний день создают иной угол восприятия событий тех лет. На сегодняшний день уверен, что второй раз бы не отправился туда. Знаете, это как срочная служба, «делать там нечего, но сходить надо». Безусловно, не сожалею о своем решении, так как это часть моей жизни, в период которой многое обрел и познал.

— В ходе спецоперации вы получили ранение и попали в плен к ВСУ. Расскажите, как это было.

— Виной всему стала неслаженность действий группы и перекрытия, а также неверно указанные данные, к тому же противник был полностью готов к нашему приходу. Это привело к тому, что нас разбили. В группе было шесть человек, плюс прикрытие БМП, СПГ и около двадцати ополченцев. Далее тяжелые ранения и плен. Поймал три пули, сильная кровопотеря и ранение в голову дали о себе знать. Первым делом привезли на свою базу, надавали «лещей», оказали первую помощь, допросили. Кто-то снимал все происходящее на камеру. Вдруг я состою на службе в вооруженных силах России (смеется). Представляете, какая ценность, как потом это можно в СМИ «раздуть»! Позже отвезли в больницу.

— Расскажите, пожалуйста, подробнее, что вам пришлось пережить и наблюдать, находясь в плену.

— Повидал достаточно, чтобы делать выводы. Кого-то пытали и оказывали моральное давление, угрожали расправой, пытались выбить признание либо взять на себя вину. Были и те, кто отделался легкой кровью, активно сотрудничал со следствием, работал «подсадной уткой». Кормили плохо, разумеется, такими же были и условия содержания.

— Украинских военных не смущало ваше серьезное ранение? Они не пытались оказать вам хоть какую-то медицинскую помощь, как того требуют международные нормы?

— На самом деле я не считаю это пленение чем-то жутким. Все познается в сравнении. Вспомните Освенцим, Афганистан или ИГИЛ. Мои «приключения» в сравнении с этим просто цветочки. Да, могут бить, пытать, но все это было не так ужасно, в сравнении с тем, что пришлось когда-то пережить людям в лагерях смерти. Медпомощь нам оказали сперва в санчасти. Я потерял много крови, терял сознание, к тому же был не один, в плен взяли троих, все тяжелораненые. Отвезли в ближайшую больницу в Волновахе. При этом допросы не прекращались, к нам постоянно кто-то приходил.

— Представители каких служб с вами «работали»? Как проходили допросы? Вас били?

— На самом деле, все не совсем так, как это обычно преподносится. Часто говорят, что на Украине нет серьезных специалистов. Это не так. Стоит учесть, внушительное наследие СССР, опыт, наработанный годами. К нам приходили все. И СБУ, и МВД, и военные. Допросы были разные: кто-то кричал, угрожал, пытался запугать, а кто-то вел себя предельно спокойно. Опытного сотрудника сразу видно, они сдержаны и знают, как вести с тобой разговор.

Источник фото: youtube.com - Prt Scr Павло Пабло

— Все допросы проходили на фоне плохого самочувствия. Ваши права человека нарушались?

— Разумеется, плохое. Нас троих больница не вытягивала даже поодиночке, мы всё ещё оставались в тяжелом состоянии. В итоге нас решили перевезти в более крупную больницу в Мариуполь. Нарушения прав были, конечно, но я не считаю, что слишком серьезные. Мы военнопленные, это подразумевает не лучшее положение. Также среди солдат были те, кто нас ненавидит, были сочувствующие, были и симпатизирующие нам. Некоторым с удовольствием руку бы пожал.

— Неужели?! Удивительно. Не могли бы вы рассказать об этом подробнее?

— Да, конечно (смеется). Нас из Волновахи в Мариуполь перевозила «Альфа», если не ошибаюсь. Так, один из них нам дал даже деньги на сигареты (смеется).

— Невероятно и неожиданно! Вы не перестаете удивлять. Как это произошло?

— Понимаете, все зависит от человека. Человеческий фактор никогда нельзя исключать. Некоторые украинские военные к нам очень хорошо отнеслись. В частности, бойцы «Альфы» при транспортировке нас в больницу вели с нами весьма приятный разговор.

— Каких тем касались?

— Я занимался единоборствами, а также много выступал на соревнованиях. Разговорились. Ребята также занимались спортом. Обсуждали общие интересы на эту тему. В итоге один боец, значительно старше меня, сказал: «Саня, ты нормальный парень! Зачем ты сюда приехал?!». Отличные ребята! Я бы и сейчас им руку пожал! (смеется).

— Отрадно осознавать, что и в ВСУ есть такие люди. Что было после того как вы прибыли в больницу?

— Мы были в тяжелом состоянии из-за ранений. Нас нужно было сразу вести в Донецк или Мариуполь. Но нас доставили в маленькую больницу, где даже не было нужного специалиста. Был только хирург, а у меня артерия перебита. Была необходима достаточно сложная операция. Но врач сразу сказал, что это не его профиль. Однако он сделал все, что мог. Отправили на операцию. Наркоз, считаю до 10, отключаюсь. После прихожу в себя и мне говорят, что мою ногу ампутировали.

Источник фото: pixabay.com

 — Вас даже не предупредили перед началом операции, что возможен такой исход?

— Нет, конечно! Там никто ни с кем любезно не разговаривал и согласия не спрашивал. Не забывайте, что я был военнопленным.

— Как вы пережили такое страшное потрясение?

— Сначала не поверил. Помутнело в голове, когда сказали об ампутации.

— Верно ли я поняла, что этого можно было избежать, если бы в больнице был высококвалифицированный специалист?

— Думаю, да. Когда меня после осматривал другой врач, он мне сказал, что ампутация была крайним случаем. Все можно было благополучно решить, если бы меня вовремя доставили в нормальную больницу.

— Как вы полагаете, вас намеренно лишили ноги?

— Не исключено. Но возможно, что всем было просто плевать, кто-то не хотел пачкать машину или тратить бензин, чтобы доставить в хорошую больницу. Однако я уверен, что тот хирург, который меня оперировал, сделал все что мог. Я обиды на него не держу и очень благодарен за все. Огромное спасибо. Вообще, я не вижу смысла теперь размышлять над этим. Дело прошлое. Одному Богу известно, как все было на самом деле. Через три дня нас все же привезли в Мариуполь, ибо мы все еще были тяжелые и оказать нам соответствующую помощь не могли. Там мне и сказали, что ампутации можно было избежать.

— Допросы в тот период времени прекратились?

— Нет. Нам такие спектакли устраивали (смеется). Даже выездные суды в палате были. Смешно вспоминать, как одна судья после слов: «Суд удаляется для принятия решения», вышла за дверь, постояла меньше минуты и вернулась. Ну, так они порядок соблюдали. Также приходили и журналисты, ОБСЕ, Красный крест и другие.

Источник фото: Федеральное агентство новостей

— Представители СМИ оказывали на вас какое-то давление?

— Да, безусловно. Провоцировали нас всячески. Пытались добиться признания, что мы российские военные. Но порой переходили на другую тактику и пытались наладить отношения. Приглашали посетить Украину. Говорили, что все покажут и расскажут.

— Это были попытки вербовки?

— Не могу точно сказать, но не исключено.

— Как к вам относились в больнице? Вы постоянно находились под охраной?

— Да. Не оставляли нас ни на минуту. Отношение было разным. Вообще, многим медикам той больницы и украинским полицейским я благодарен.

— Полицейским? Они что-то сделали для вас?

— Да. Они нас одели (смеется). Ведь меня и ребят привезли голыми в больницу. Так вот сотрудники украинской полиции нам приносили одежду, вплоть до нижнего белья. Медики кормили. У нас тумбочки не закрывались, так много было фруктов, сладостей и всего прочего. Были, конечно, националисты. Одна медсестра нам лекции читала на тему любви к Украине и песни патриотические на украинском включала. А ее коллега посоветовала нам не обращать на нее внимание, типо она «тронутая».

— Удивляет поведение полицейских. Как вы объясняете такой жест доброй воли в ваш адрес, как российских военнопленных?

— Знаете, на самом деле там очень многие против всего того, что творится на Украине. Один сотрудник МВД ко мне подошел и тихонько спросил: «Когда же вы уже придете сюда и освободите нас?» А один раз вообще был удивительный случай. Мы лежали с ребятами в палате, дверь была открыта. Вдруг слышим крик: «Ребята, Мариуполь с вами!». Потом мелькнула какая-то женская фигура и исчезла. Кто-то побежал за ней, но я не видел, задержали ли ее. Вообще, среди силовиков были адекватные ребята. Все зависит от человека. Разные попадались. Потом, когда пришла проверка, увидели наши не закрывающиеся тумбочки и решили, что пора нас в СИЗО отправлять. Вид, конечно, у них был недовольный.

Источник фото: ssu.gov.ua - Пресс-служба СБУ

— Допросы продолжались?

— Там к нам почти каждый день кто-то приходил, часто вывозили на допросы, суд и многое другое. А у меня еще костылей не было. Прыгал, как оловянный солдатик. Но нашлись добрые люди. Через них мои близкие прислали деньги, и те купили мне костыли. Потом нас посетили представители Красного креста. С нами беседовала девушка из Азербайджана. Выслушала наши просьбы, ушла. Через некоторое время мне принесли хорошие костыли. Я очень благодарен той девушке из Красного креста. На лечение нам суммарно дали неделю. Вышли мы оттуда еще слабыми и истощенными. Когда приехал в Донбасс, весил 93 кг с ростом 180 см, а после обмена пленными вес был 67 кг. Понятно, что еще без ноги легче стал, но общее состояние, конечно, было не самое лучшее.

— Вас принуждали признаться в том, что вы якобы состоите в российской армии и прибыли в Донбасс по приказу?

— Да, конечно. Объяснял, что приехал добровольцем, даже не за деньги. Водили на полиграф несколько раз.

— Они вам поверили в итоге? Как-то поменялось отношение к вам после всех процедур?

— Думаю, да. Судя по тому, как резко упал к нам интерес, и в итоге нас согласились передать в Донбасс в рамках обмена. Вообще, не считаю все то, что со мной произошло, чем-то ужасным. Все, конечно, по-разному все воспринимают. Некоторые, кто там был, вспоминают эти дни как ад. У всех разное восприятие одной и той же ситуации. Спасибо и на этом. Сейчас у меня есть все, что нужно. Занимаюсь делами, много читаю, продолжаю служить в ДНР. Планирую своё возвращение в Россию!

— Почему?

— Считаю, что мы не должны здесь быть. Россияне не должны проливать в Донбассе свою кровь. Безусловно, Россия должна помогать, но только в гуманитарном вопросе. Местные жители вполне могут сами за себя постоять. Уверен, что все у них получится. А то получается, что мы по своей воле приезжаем их защищать, а они все по домам сидят или в Россию уезжают. Никто «спасибо» нам, конечно, не скажет. Пора им самим отстаивать свои интересы. На сегодняшний день ситуация такова, что все хотят к России присоединиться, но защищать свое право с оружием в руках никто не хочет. Вообще, здесь не так уж и плохо, как говорят. Жизнь мало чем отличается от наших регионов. Торговые центры работают. Иногда даже места на парковке не найти. Война коснулась меньшей части населения, только которая на приграничной зоне проживает.

— Это радостно слышать. Перейдем к следующему вопросу. Выступая на 73 сессии ООН, Петр Порошенко вновь поднял вопрос о введении в Донбасс миротворческого контингента ООН. Как вы считаете, какие могут быть последствия в случае принятия такого решения международным сообществом, а также, как на это среагирует ополчение?

— Сложно что-то сказать по этому вопросу. Хотелось бы верить, что произойдет все так, как хочет Россия, либо никак. Всему миру пора осознать, что Донбасс, как и Крым, никогда не вернутся в состав Украины. Есть точка невозврата, и она пройдена. Чем быстрее все это примут, тем лучше.

— Как бы вы прокомментировали убийство Захарченко, которое предшествовало обсуждению возможности размещения миротворцев ООН в Донбассе? Известно, что Захарченко всегда был против этого. Его устраивал только вариант, который предлагала Россия.

— Уверен, что Россия не имеет к этому никакого отношения. Знаете, как говорят, лучше договориться с плохой властью, чем пытаться поставить новую. Смена власти — худший вариант. Его убили враги Русского Мира. Это могли быть как натасканные американцами украинцы, так и старые региональные кланы, которых тоже не стоит исключать. В Донбассе есть много проблем, и такие тоже.

Источник фото: vk.com - Роман Кузнецов

— Как восприняли гибель Захарченко в ополчении?

— Конечно, негативно. Все были растеряны. Теперь в Донбассе витает чувство неопределенности. Такое же растерянное настроение и среди населения. Что будет дальше — покажут выборы.

— Кому выгодна война в Донбассе?

— США и Украине. Они зарабатывают на ней колоссальные деньги. Но не сказал бы, что это война. Скорее вооруженный конфликт. Но кровь продолжает литься, привычного мира в регионе нет. Мы знаем, что Украина постоянно готовит провокации. НАТО присылает своих инструкторов, которые обучают украинских военных. Это говорит о том, что мирно Киев решать эту ситуацию не намерен. Выгоднее зарабатывать деньги на крови своих же солдат.

— Каким вы видите решение данного вопроса?

— Я думаю, что рано или поздно политики придут к какому-то компромиссу. Все рано или поздно заканчивается.

— Да, как и наше интервью, к сожалению. Что бы вы хотели сказать лично от себя в адрес наших читателей.

Источник фото: pixabay.com

— Революции и перевороты никогда не несли позитива. Это слезы и кровь. Пример тому Российская империя, развал СССР, Югославия, современная Украина и ещё множество других исторических трагедий. Конечно, мы многого не можем вернуть и исправить, но можно не допускать повторения трагедии. Смотря на Россию, понимаешь, что всё нормально. Безусловно, есть какие-то действия, которые вызывают неоднозначную реакцию. Но стоит учесть, что мы далеко не все знаем. У нас есть сильный лидер, с Россией считаются в международном пространстве. Мы не должны раскачивать ситуацию в нашей стране, чтобы не оказаться в том положении, в котором оказалась Украина. Читайте, развивайтесь, будьте многосторонними, мыслите независимо. Учите историю! Она циклична и всегда повторяется. Тогда нам удастся избежать многих ошибок.

— Полностью с вами согласна. Однако наше интервью подошло к концу. Спасибо вам, Александр, за уделенное время и такой интересный, емкий рассказ. Желаем вам всего доброго, дальнейших успехов!

— И вам спасибо. Да, хранит нас Бог и автомат Калашникова! (смеется). До свидания!