Почему подсудимой делу «Реструкта» студентке запретили общественную защиту

Подсудимой по делу «Реструкта» , 19-летней студентке Елизавете Симоновой, обвиняемой в нападении, причинении вреда здоровью и разбое в отношении двух уроженцев Чечни и Центральной России, занимавшихся наркоторговлей, отказали в праве на общественного защитника. По словам члена Общественной наблюдательной комиссии Москвы Евы Меркачевой, Бабушкинский районный суд столицы отказал ей выступить общественным защитником подсудимой без объяснения причин. Судья Бабушкинского суда отказала мне в статусе общественного защитника Лизы, Елизаветы Симоновой. Той самой студентки юрфака, которая была участницей акций «оккупайнаркофиляй» и «оккупайпедофиляй» и в роли видеооператора снимала задержания торговцев спайсами и педофилов (ребята потом сдавали их в полицию, а видео выкладывали в интернет). Как только начался процесс, я, как мне показалось, поняла, почему она это сделала: чтобы я не задавала вопросов потерпевшему, иначе его нужно было арестовывать в зале суда, а обвиняемых отпускать не только с извинениями, но и с благодарностью за их работу. Я бы могла это доказать (как мне казалось), но вынуждена была молчать и не выносить безумие из избы Фемиды, - отметила Меркачева в Facebook . Отказ суда не связан с членством Меркачевой в Общественной наблюдательной комиссии Москвы, подтвердил в беседе с «Ридусом» глава ОНК Москвы Вадим Горшенин: «Члены ОНК могут выступать общественными защитниками, никаких ограничений членство в ОНК на человека не накладывает». Сама же Меркачева утверждает, что отказы в предоставлении общественных защитников для обвиняемых - это уже сложившаяся в московских судах тенденция, в ходе которой нарушаются права людей. «Судья считает, что если у подсудимого есть один профессиональный адвокат, то этого достаточно. Но этого явно недостаточно: мы часто становимся свидетелями того, как общественные защитники выполняют в деле какую-то конкретную роль - к примеру, готовят материал в ЕСПЧ, - отметила Меркачева в интервью „Ридусу“. - Бывают и случаи, когда у человека в принципе нет денег на адвоката, а адвокат по назначению несет какую-нибудь чушь - тогда вся надежда только на общественного защитника». У суда не было никаких причин мне отказать: у меня не было никакой выгоды, как могло бы быть, если бы общественником выступал родственник обвиняемого. Я - человек посторонний, но знающий историю. Но я понимаю, почему мне отказали: судьи боятся общественных защитников, которые могут задать правильные вопросы. Часто адвокаты не хотят ссориться с судьей и что-то спрашивать, чтобы судья не вынесла не то решение. Общественный защитник же имеет право говорить все, что думает. Три года назад юноши и девушки из «Реструкта» сдавали полиции пойманных с поличным наркоторговцев, а также разоблачали педофилов, однако теперь они обвиняются в разбоях и нападениях. Одним из таких потерпевших выступил гражданин Узбекистана Хамидилло Мухтаров: курьер-торговец спайсами, которого после контрольной закупки задержали и доставили в полицию участники «Реструкта». Спустя год он написал заявление о том, что его ограбили, вспоминает развитие дела Меркачева. Общественница приводит красноречивый диалог потерпевшего Мухтарова с прокурором: - Кем вы работали в Москве в 2013 роду? - Не помню. - Вы работали курьером, распространителем курительных смесей? - Не помню. - Когда на вас напали? - Не помню. Летом. - Где напали? - Не помню. - Что нужно было нападавшим? - Не помню. - Сколько денег было при вас? - Не помню. - В каком кармане они лежали? - Не помню. - Телефон какой модели? - Не помню. Он бэушный был. - Кто из присутствующих в зале на вас напал? - Не помню. - Среди них была девушка? - Нет. - В какие части тела вас били? - Не помню. - Часто с вами такие ситуации случаются? - Нет, один раз. - И не помните совсем ничего? Все забыли? - Рубашку порвали. - Паспорт отняли? - Да. - Кто вам его вернул? - В полиции. - Как вы оказались в полиции? - Не помню. «У меня была масса вопросов к потерпевшему Мухтарову, который приезжал на точку со спайсами, - продолжает Меркачева, ссылаясь на одни из первых показаний Мухтарова, в которых он признается, что привез спайсы для продажи клиенту». Почему он ничего не помнит? Ни дат, ни месяцев, ни лиц? Это нужно было высвечивать, потому что мы бы четко зафиксировали вранье: именно он является преступником, так как он торговал спайсами, за что сейчас лишают свободы на срок до 12 лет. А он сейчас стоит в суде - несчастный потерпевший, потому что ему якобы порвали рубашку и вытащили деньги из кармана. Но кто рубашку порвал, сколько денег вытащили - он не помнит. Ребят молодых судят, они сидят в тюрьме только потому, что потерпевший ничего не помнит. По словам общественницы, в России отсутствует механизм оспаривания решения судьи об отказе в предоставлении общественного защитника. Меркачева продолжит придавать делу 19-летней Лизы Симоновой максимальную огласку.