Пошедшие по миру. Куда бегут из России в поисках убежища?

3 октября стало известно, что подруга и мать ребенка скандально известного полковника МВД Дмитрия Захарченко Марина Семынина уехала из России. И хотя сама она не была фигурантом уголовного дела, покинуть родину решила после того, как вся московская недвижимость родных и близких коррупционера была изъята судебными приставами. Выезд за границу — распространенный способ избежать возможного судебного преследования. АиФ.ru изучил, где ищут укрытие другие отечественные беглецы, и каковы их шансы быть выданными из той или иной страны. Как происходит экстрадиция? «Процедура экстрадиции во многих странах делится на две части — юридическую и политическую, — рассказывает АиФ.ru адвокат Илья Новиков, — Вначале запрос об экстрадиции рассматривает непосредственно суд. Как правило, большинство отказов происходит именно на этой стадии». Если юридических оснований для отказа нет, начинается политическая часть рассмотрения запроса. В зависимости от страны на этой стадии окончательное решение может принимать министерство юстиции или какое-то другое правительственное ведомство. «В европейских странах заблокировать процедуру выдачи может еще Европейский суд. Правда, его решения носят временный характер», — говорит юрист. По данным Генпрокуратуры за 2018 год, ежегодно Россия отправляет порядка 400 запросов об экстрадиции. Выдают же власти иностранных государств всего порядка 50 человек в год. Двусторонние соглашения об экстрадиции у России есть с 65 странами. Впрочем, это не значит, что остальные игнорируют запросы из РФ. К примеру, Таиланд с 2011 по 2016 год выдал 39 человек, хотя договора с королевством у Москвы нет. Без договоров экстрадируют подозреваемых и из большинства стран Латинской Америки. За последние годы Генпрокуратура успешно решала вопросы передачи с такими странами, как Чили, Парагвай, Бразилия, Эквадор, Ямайка. Впрочем, есть и противоположные примеры, когда договор с государством есть, но отдачи от него во всех смыслах этого слова мало. Оплоты отказов Самый яркий случай — Великобритания. В XXI веке с Туманного Альбиона России выдали всего двух преступников. В 2013 году был экстрадирован Максим Винцкевич, обвинявшийся по части 4 статьи 111 УК РФ («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, совершенное группой лиц»). В 2017 году за ним последовал Станислав Дзгоев, разыскиваемый в РФ за грабеж. А вот подозреваемых в экономических преступлениях британцы не выдают практически никогда. Поводы для отказов самые разные. К примеру, раньше отказывали в экстрадиции по причине «нечеловеческих условий в следственных изоляторах» (в 2013 году даже было вынесено соответствующее решение суда). Правда, в 2015 году в ходе рассмотрения дела бывшего руководителя компании «Евразия» Игоря Кононко, Россия предоставила гарантии условий его содержания, создав таким образом прецедент. Впрочем, волну экстрадиций это не спровоцировало. Кононко российским правоохранителям также не отдали. Всего в Великобритании прячутся сейчас от российского суда примерно 40 человек. Среди них бывший президент и совладелец «Банка Москвы» Андрей Бородин, бывший председатель совета директоров ОАО «Национальный банк «Траст» Илья Юров и бывший глава нефтяной компании «ЮКОС» Михаил Ходорковский. Аналогичная история и с США. Американские власти часто открыто декларируют, что не будут выдавать известных людей, которые попали под российское уголовное преследование. Так произошло с владельцем НТВ Владимиром Гусинским в 2001 году и членом совета директоров «ЮКОС» Леонидом Невзлиным в 2005 году. Более того, в США даже существует частная компания, которая специализируется на помощи бизнесменам, спасающимся от уголовного преследования. Фирму Pokanepozdno основал сбежавший из России владелец компании «Инвестиционный фонд Кубани» Юрий Моша. Теперь его компания оказывает «поддержку и помощь в адаптации» своим клиентам. В странах ЕС процент одобренных экстрадиций также небольшой, однако нельзя сказать, что их не происходит вовсе. Например, из Австрии за последние 5 лет России были выданы по меньшей мере четверо подозреваемых в экономических преступлениях. В Швеции известные бизнесмены не прятались, зато с 2008 года за этой страной с легкой руки российского МИД закрепился статус «тихого пристанища террористов». Шведские суды отказывают в экстрадиции, если видят хотя бы намек на политические мотивы преследования. В результате отечественные правоохранители так и не смогли добиться выдачи Аслана Адаева, обвиняемого в бандитизме и участии в незаконных вооружённых формированиях, и бывшего нацбола Алексея Макарова, объявленного в розыск по Болотному делу. Отказывают по политическим мотивам и в Польше, которая в 2010 году не выдала Москве приехавшего туда из Англии Ахмеда Закаева, обвиняемого в России в терроризме. Паспорт как защита На территории Израиля, по данным Генпрокуратуры, скрывается около 50 беглецов, многих из которых израильский суд уже отказался выдавать России. Всё дело в том, что эта страна предпочитает не выдавать иностранным государствам своих граждан, а большинство из российского списка или уже имели, или успели получить местный паспорт. Правда, бывают и исключения. В 2002 году России был выдан гражданин Израиля Андрей Журавлёв. Его обвиняли в убийстве. Впрочем, вскоре он был оправдан в Москве. Отправлен в Россию в 2016 году был и священник Глеб Грозовский, обвинённый в сексуальных преступлениях в отношении несовершеннолетних. Он подал заявление на получение израильского паспорта, но ему было отказано. До 2014 года популярным убежищем было ОАЭ, однако затем эта страна подписала с Россией соглашение об экстрадиции. Это негативно сказалось на судьбе некоторых скрывавшихся здесь. К примеру, в 2010 года Генпрокуратура просила выдать бизнесмена Александра Куковякина, обвиняемого в преднамеренном банкротстве завода в Екатеринбурге. Тогда местный суд отказал в экстрадиции. Зато был одобрен повторный запрос в 2015 году. С СНГ случилась обратная история. Если раньше добиться желаемого от соседних стран отечественным правоохранителям было не трудно, то после разрыва дипломатических отношений с Грузией и кризиса в отношениях с Украиной всё изменилось. Самым богатым беглецом, скрывающимся на территории Украины, можно считать Константина Григоришина, который в 2015 году занимал 75-е место в российском рейтинге Forbes с состоянием $1,1 млрд. В 2016-м его обвинили в уклонении от уплаты налогов. Бизнесмен был объявлен в международный розыск, но через месяц получил гражданство Украины, а вместе с ним и иммунитет от российского преследования на территории своей новой страны. Украинское гражданство получил и бывший депутат Госдумы Денис Вороненков, против которого в РФ завели уголовное дело о мошенничестве. Но в марте 2017 года экс-депутат был застрелен киллером в центре Киева. Остался бы он жив, если бы был арестован на родине, мы уже никогда не узнаем.