Возможность выбора
В раннем детстве ты вглядывался в формы, и ощущал жизнь, как сказочный сон, заполненный чудесными декорациями, огромным количеством всевозможных деталей, закономерностей и возможностей. Ты в этом мире недавно, поэтому он не кажется таким уж серьезным и основательным. Ты еще ничего не знаешь, и тебе все интересно. Ты не помнишь, как тут оказался, а потому сказка кажется безначальной и от того – еще более волшебной. Ты присутствуешь во всем этом оживленном многообразии и удивляешься незнакомому миру. Ты не знаешь, что тебя ждет, и эта непредсказуемость допускает все.
А потом начинаешь взрослеть, и незаметно в сказочном сне воцаряется нечто основательное, поддающееся объяснению – «всерьез и надолго». Приходит ощущение, словно тебя обманули. Обещание чуда и спонтанное волшебство жизни уходят на второй план, а затем и вовсе исчезают, оставляя после неясную радужную дымку, растворяющуюся в пасмурной обыденности. Жизнь начинает казаться постоянной. Новые основы сказку обесценивают и наделяют ярлычком наивной иллюзии, на которую в мире взрослых людей ведутся только недоразвитые эксцентрики.
И при этом каждый на свой лад тоскует по ушедшему чуду. Новогодние праздники, неформальное душевное общение, фентезийные истории, игры, дети – все это позволяет снять с себя механические оковы и снова ощутить ушедшее волшебство. И мы виновато озираемся за свое ребячество, и лимитируем радость, потому что «надо» тянуть лямку и везти воз «реальной» жизни.
А сказка никуда не уходила. Жизнь серьезная – нисколько не реальней волшебства, в которое мы перестали верить. Да, ведь это – все те же игры, просто – лишенные понимания, что этот мир – лишь временный сон. Мы не знаем, что было до него, и что ожидает после.
Все может быть. Но только наши привычки и тысячи кругов постоянства, накрученные на день и ночь, заставляют поверить, будто мы понимаем эту жизнь, где есть вечность и бесконечность, субатомные частицы с волновой природой и звезды размером с солнечную систему. И эта иллюзия понимания порой становится настолько непробиваемо прочной, что приходит ощущение какой-то ментальной тюрьмы. Мир становится непереносимо обычным.
Все мы хотим радости, и многие по совести ее справедливо ограничивают, потому что знают – привязанность к развлечениям расслабляет в не самом лучшем смысле этого слова. Но неужели вечная озабоченная серьезность – реальная цель нашего взросления? Мне до сих пор забавно вспоминать, какой серьезной казалась жизнь лет до двадцати.
Наш мир становится безвыходной тюрьмой порочных кругов, когда мы выбираем думать, будто тот самый аквариум будничных событий и есть окончательная реальность – вечный безысходный день сурка. Иными словами, когда мы изо дня в день проделываем одни и те же нежеланные действия, полагая, что выбора у нас нет, тогда то жизнь и начинает казаться безвыходным заточением.
А выбор есть всегда. Всегда есть возможности, о которых мы даже не подозреваем. Жизнь может меняться кардинально.
Место жительства, деятельность, круг общения – все это вовсе не кандалы, а возможности, которые вы используете, имея полное право в любой момент своей жизни их поменять.
Осознавать, что выбор есть – означает ощущать свободу. Ваше окружение, ваш мир кажется нормальной положенной реальностью исключительно в силу привычки. Нет такой обязанности – соответствовать общественным стереотипам. Вы можете жить так, как хочется. И только с осознанием этой свободы, открывается богатство безграничных вариантов продолжения сюжетной линии вашей истории, и волшебство снова понемногу проникает в жизнь.
Все это – временно. Все это – возможность, которая может никогда не повториться.
Игорь Саторин