Сказка о том, как добрый царь даровал крестьянам свободу

Вот он, тот самый добрый государь,благодетель и милостивец, который единственно по движению своего доброго сердца, исключительно из любви к народу – решил этот народ осчастливить – «дал крестьянам волю».

Так стараются представить дело любители «России, которую мы потеряли», не уставая умиляться и превозносить такое беспримерное великодушие.

Особу этого «царя-благодетеля», наряду с «царственными мучениками», либералы активно используют для клеветы на Октябрьскую революцию и вообще для антикоммунистической пропаганды.

Они охотно поддерживают басни о «добром государе», который вот так, за здорово живёшь, единственно из желания облагодетельствовать свой любимый русский народ, – «освободил крестьян».

Посыл здесь такой: видите, царь какой добрый, отменил крепостное право, сам, по своей воле облагодетельствовал крестьян! Так зачем тогда нужна борьба, если всё можно решить миром, по-хорошему? Зачем тогда рабочий класс поднялся в Октябре семнадцатого, зачем ужасные большевики устроили революцию – если добрый царь сам только о том и думал, как осчастливить народ? Значит, не надо было никакой революции – надо было просто уповать на доброту царского сердца и ждать, чтобы на голову посыпались государевы милости.

Так внушают либералы, превознося «царя-благодетеля». На самом деле, если бы рабочие дореволюционной России решили ждать, когда царь, фабриканты и помещики их пожалеют и сами дадут им свободу и равноправие, сами поделятся с ними богатствами и правами – то им бы пришлось ждать по сию пору!

А если бы до этого крепостные крестьяне только уповали, что царь смилуется и подарит им волю, если бы не боролись сами, как могли, за свою свободу, если бы не сопротивлялись феодальному гнёту – не сомневайтесь, что мы и теперь жили бы при крепостном праве.

Крепостное право отменили не по воле «доброго царя», как нам теперь пытаются представить, – а благодаря долгой и упорной борьбе крестьян и прогрессивной части российского общества. Благодаря тому, что крестьяне бунтовали, жгли помещичьи усадьбы и убивали наиболее зверствующих помещиков, а Герцен, Белинский и их единомышленники в «Колоколе» клеймили крепостничество и раскрывали всему миру порочность и позор крепостного уклада.

Царь только потому и пошёл на отмену крепостного права, что и он, и наиболее трезвые представители господствующего класса видели – сохранить этот порядок невозможно, народ отказывается терпеть феодальную кабалу, вскипает всё сильней, гнев против неволи растёт с каждым днём. Зреет народный бунт, в результате которого крепостное право будет «отменено снизу» – и неизвестно вообще, что произойдёт с царским самодержавием.

Именно это и единственно это заставило правящий класс вместе с самодержцем пойти на такой шаг – поторопиться «отменить крепостное право сверху», пока не начали отменять снизу.

Либералы и консерваторы изображают дело так, что Александр Второй отменил крепостное право, потому что он любил народ. На самом деле он сделал это, потому что он боялся народа.

Только страх перед восстанием угнетённых, только боязнь в огне этого восстания потерять корону, а может быть, и голову – заставляют самодержцев давать угнетённым свои «благодеяния».

Никогда ни один угнетающий класс не идёт на уступки угнетённым добровольно, из сострадания и человечности. Всегда угнетённые вырывают у угнетателей любую уступку упорной и жестокой борьбой, ценой сотен и тысяч жертв из своей среды. Все уступки, которые удалось получить угнетённым, – не подарены тиранами – а вырваны у них из рук мужеством и борьбой, взяты с бою. И за каждую из них заплачено кровью борцов.

Нашим врагам, конечно, очень хочется, чтобы мы поверили в сказочку про доброго царя, который «даровал волю».

Потому что тогда мы проще проглотим другую сказку, которую они нам проталкивают в мозги на протяжении двадцати с лишним лет: не надо теперь трудящимся и угнетённым сопротивляться грабежу и угнетению! Не надо рабочему классу вставать на борьбу со своими кровопийцами! Надо ждать, когда сами эти кровопийцы над ним сжалятся, расщедрятся, решат его облагодетельствовать.

А дождётся этого рабочий класс, конечно, скоро – после дождичка в четверг, когда рак на горе свистнет.

Трудящиеся будут хлопать ушами и ждать – когда же добрые олигархи о них позаботятся, когда начнут тратить награбленные миллиарды не на себя любимых, а на народ? Когда же, наконец, добрая российская буржуазия, полюбив народ, – побежит наперегонки ему возвращать украденные у него заводы и фабрики?

А «благодетели» тем временем будут ещё глубже залезать в карманы простаков, изобретать новые налоги, штрафы, поборы, распродавать без зазрения совести всё, что ещё осталось нераспроданного из народного достояния, – и всё туже закручивать гайки, всё крепче хватать нас за горло.