Бизнесмен Сергей Левин: После кризиса 2011-го я стал более мягким по отношению к людям

О кризисах, которые в Беларусь приходят раз в несколько лет, и как с ними жить, мы поговорили с бизнесменом, на счету у которого как минимум четыре крупных инвестиционных проекта, и все - успешные.

«Обстоятельства меняются, а кризис у нас все тот же»

- Помню, в 2011 году вас не смущало, что время для бизнеса не лучшее...

- Для меня кризисы 2009, 2011 и 2015 годов - одинаковы по своей природе, по сути. Меняются внешние факторы. Был мировой кризис, затем наши внутренние причины, сейчас - падение рынка в России... Но это только внешние факторы, катализаторы.

- В чем же причины?

- Вспомните, где мы живем. Экономическим языком наша территория называется emergency market, то есть «непредсказуемый» или «аварийный» рынок. Представьте себе, вы садитесь в аварийный (или непредсказуемый) лифт, нажимаете 10-й этаж, а вас увозит в подвал. Или вы разбиваетесь.

Украина, Беларусь, Россия - мы все emergency market. Если работаешь на таком рынке, то есть заходишь в такой лифт, могут быть разные ситуации. Кризис может наступить в любое время, непредсказуемо. Можно выстраивать теории, но экономика - это часть страны, общества. И по разным причинам белорусская экономика - emergency market, аварийная. Смотрите, 20 лет идет борьба с курсом доллара. Меняется правительство за правительством, а они все борются... Причины не устранены.

- В чем отличие ситуации сейчас?

- Мощнейший кризис в России. Она была всегда палочка-выручалочка, даже если нет напрямую дохода оттуда - есть заводы, которые на нее ориентированы, финансовые структуры. В серьезные времена братскую страну просили помочь, и она, как правило, помогала. Сейчас мы не знаем, куда пойти за помощью.

Второе отличие - война близко, это сильно влияет на тех же европейцев, на арабов, которые думают, инвестировать ли сюда. Вся территория Восточной Европы вызывает опасения. Какой-то банк примет решение сюда не идти, какой-то инвестор отложит инвестиции... Проблема и в том, что не видно горизонта. Мы можем остаться в этом состоянии на годы, а то и десятилетия.

- В таком или хуже?

- Зависит от внешних факторов. Если война будет - будет намного хуже. Если она закончится и российский рынок начнет восстанавливаться - может быть лучше. Но тяжелое состояние может остаться на длительное время.

«Экспортная судьба у нас сложная: мы начали с Украины»

- Вы тоже человек, который едет в «аварийном лифте», ваш бизнес в Беларуси. Ухудшение ситуации на вас сказалось?

- В 2011 году мы решили: будем здесь жить, производить, творить, а реальные доходы получать за пределами Беларуси. Это модель хорошо работала эти годы.

- «За пределами» - это где?

- Россия, среднеазиатские республики, кавказские республики, страны Балтии, Молдова, прекрасный бизнес был в Украине...

- Был...

- Да, у нас нелегкая экспортная судьба. Мы решили осваивать экспортный рынок с Украины. Показали прекрасный результат в 2013 году. А потом начинается Майдан... Мы вздохнули, все стало грустно. Решили: окей, пойдем в Россию. Только разогнались - и там катастрофа. Мы столько раз переписывали бизнес-сценарий! В сентябре пишем курс 48 (российских рублей за доллар. - Авт.), все смеются: ну вы что? Потом курс становится 55, а в декабре было и 72... Если бы не экспорт в страны СНГ - было бы очень тяжело. Сейчас уже относительно комфортно, идет восстановление рынков.

- За счет чего? Ситуация в России и в Украине лучше не стала...

- Мы продаем предметы первой необходимости. Люди могут откладывать покупку квартиры, машины... Откладывать стирку можно неделю, ну две. В итоге все равно это делаешь. Можешь не ходить в душ какое-то время. Но все равно туда пойдешь. Наш рынок не может разрушиться, как рынок страхования или банковского бизнеса.

- Вы рассказываете о кризисах и улыбаетесь. Это удивительно!

- Весна! И на улице, и в бизнесе. Два месяца назад мне было очень грустно, мы не понимали, что происходит. В декабре покупали доллары на выручку из России по 72 рубля, а сегодня - по 59 рублей 59 копеек. Цены на продукцию при этом подняли существенно. Мы начинаем восстанавливать и оборот, и доход. Я не радуюсь кризису, мы получили убытки, но где-то в глубине души есть благодарность. Мы перестроили бизнес, посмотрели на себя со стороны. Думаю, это поможет.

- Вы как-то заранее готовились к сложностям? Как обезопасили бизнес?

- Во-первых, как я уже сказал, специфика товара. Во-вторых, мы в 14 стран продаем продукцию. Из России получаем рубли, из Беларуси - белорусские рубли, из Украины - доллары, из Молдовы и стран Балтии - евро, из кавказских стран - тоже доллары... Это небольшие ручейки, но они идут и идут.

- Насколько велика импортная составляющая в вашем товаре?

- До безобразия велика. Технологический процесс не поменять, но мы ищем более дешевое сырье и компоненты. Не хуже, а другие. Например, в новом продукте фосфаты поменяли на цеолиты, они за три года упали в цене в два раза. Завтра можем сделать наоборот. Есть энзимы нового поколения, цена не выше, а эффективность больше? Меняем рецептуру.

Мир сейчас прозрачен. Мы видим, где какие компоненты производят, ищем лучшее по лучшей цене. К примеру, покупали пластиковые пакеты для порошков в России, цены на них в российских рублях выросли. Но рубли потеряли в стоимости, мы нашли хорошее предложение и выиграли. На европейские продукты мы перевели контракты в евро, а он упал. Вроде и валютная составляющая, но уже не то, что год назад.

«Штат сократили, зарплаты не поднимали»

- На чем еще приходится экономить? Были увольнения?

- Мы были вынуждены принять несколько жестких решений, сократили людей, не связанных с производством и отделом продаж. Это не один человек и не два... На производстве переделали рабочий график, увеличили нагрузку. Например, службу охраны сократили, работников офиса, урезали текущие затраты. Пока никому не подняли зарплату. Хотя объявили, что начнем компенсировать заработные платы, у нас есть понимание -когда, кому и за что... Но пока - нет.

- Кажется, так сейчас у многих. Это какие-то общие правила для предприятий, как выживать?

- Нет единых правил. Понятно, что айтишникам нужно бороться за кадры, иначе люди уедут. А нам легче не компенсировать, потому что раньше люди могли уехать в Москву, в Киев на заработки, а сейчас оттуда готовы ехать. Что и происходит, кстати, у нас прекрасные ребята появились из Украины.

- То есть это и замена персонала? За те же деньги - более квалифицированные сотрудники?

- Скажем так, мы стали более жестко спрашивать с сотрудника за его вклад в компанию.

- С деловыми партнерами режим экономии как выглядит?

- Где-то ведем себя более жестко, говорим: если хотите продолжить работать, то вместо отсрочки 60 дней хотим 90. Другим говорим: хотим цену на 10% меньше. Два года назад нам бы ответили по-другому... Но сейчас количество заказчиков падает, а мы сохраняем производство.

- Кстати, еще из отличий кризиса - у нас может появиться безработица. Непривычно, годами она была 1%.

- Да, когда мы решили построить завод в Осиповичах, думали: как хорошо, маленький промышленный город... Потом с ужасом поняли, что там безработица - ноль! Нанять на работу людей было невозможно. Но, «к счастью», рухнула промышленность Бобруйска, сейчас рушится промышленность Елизово - у нас появляется все больше людей. Жаль тех, кто остался без работы, но... Сколько шансов откроется! Можно пересмотреть свою жизнь, найти новую специальность.

- Ну-у-у...

- Я понимаю. Мне, конечно, легко рассуждать...

«Цену на продукцию в разных странах подняли по-разному»

- Как сейчас ведут себя покупатели? Экономят?

- Цена - основной мотиватор покупки, это нормально. Но со стиральным порошком ведь чувствуешь, стирает он или нет. Да, нужен недорогой, но если он не стирает - не нужен даже бесплатно.

- Сеть элитных парфюмерных магазинов «Звезда» - тоже ваш бизнес. Там-то должен быть убыток? Крем за 100 долларов - это не белорусский за два, подумаешь: купить ли!

- Но и там рост выручки, даже если перевести в валюту! В декабре и январе понятно: все не знали, куда деть белорусские рубли. Но и сейчас рост, хотя рубли уже должны были закончиться...

- А цены выросли? Может, люди пошли за товарами по старым ценам?

- Цены выросли. У меня есть мысли, почему так. Наш ассортимент - «Шанель», «Диор»... С одной стороны, его покупают люди с определенным доходом, не экономят. С другой стороны, эти люди говорили: «Куплю во Франции или в дьюти фри», - а сейчас и в «Звезде» цены вполне адекватные. Еще, посмотрите на историю «Шанель» - она кризисы переживает хорошо. Туфли за 300 - 500 евро купить сложно, да и одними и не обойдешься. А духи можно использовать каждое утро. Эта эмоциональность в кризис помогает парфюмерии высокого класса... Женщина не купит новые туфли, но новый аромат - да. Тем более какая альтернатива? Белорусская парфюмерия? Глупо пить швейцарское молоко в Беларуси. Но французские духи - малоальтернативный продукт.

- Как, по-вашему, кто легче справится с кризисом?

- Компании, которые работают на экспорт на рынки дальнего зарубежья, не на СНГ. Таких не много. Пресловутые айтишники, которые большую часть выручки также имеют с дальних рынков. Думаю, ничего критического не произойдет с компаниями, которые (подбирает слово)... живут за счет бюджета.

- А кто тяжелее?

- Для компаний без господдержки, в основном это средний и малый частный бизнес, приходят сложные времена. Когда экономика схлопывается, никто не сможет их поддержать, кроме них самих. По ним будет основной удар. Жаль, конечно... С другой стороны, такие компании быстро восстанут из пепла, если вернутся хорошие времена. Непросто будет финансовому сектору, тем, кто занимается недвижимостью, торгует автомобилями...

«Большие проекты лучше отложить и в бизнесе, и в личных делах»

- Вы рассказываете, как все хорошо. Но поделитесь же и сложностями! Что у вас плохого?

- Например, один из проектов, которые я начал - строительство огромного логистического центра - сейчас в сложном состоянии. Часть финансирования мы предполагали привлечь в белорусских банках. Или в российских... К счастью, проект только начали. Если сейчас есть большие расходы - у страны, бизнеса, человека - их лучше отложить.

- То есть ваши сложности - не с существующим бизнесом, а с будущим.

- Да, первое - мы не можем начинать серьезные проекты. Второе - пугает непредсказуемость действий правительства. Мы завязаны на их решения. То налог ввели 30%, то валютную выручку подняли, то с НДС что-то происходит, то аренду пересматривают... Во время экономического напряжения важно, как ведет себя государство.

- Я слышала экономистов, которым понравились меры государства в конце декабря - начале января. Мол, научились быстро реагировать...

- Мне кажется, ничему не научились, используют те же методы. Российское правительство ведет себя по-другому. У нас валютный рынок контролируется. Там государство отошло в сторону. Я считаю, это более разумно. У нас девальвация произошла на 40 - 50%, а ставки по кредитам выросли в два раза. В России девальвация - 87%, ставки выросли несопоставимо меньше. Страна другие механизмы использует. Если бы не конфликт в Украине и санкции, их меры сработали бы эффективнее.

- Вы в 2011 году сказали, что это был худший кризис из тех, что вы переживали. Этот хуже?

- К сожалению, да. И с точки зрения внешних факторов, и с точки зрения действий правительства. Нельзя думать только о курсе. Хотя, если говорить о нем, то его недодевальвировали. Все экономисты понимают, что курс сейчас - неадекватный. Он должен быть больше, чтобы экономика встала на ноги и пошла вперед. В 2011 году рубль, наоборот, передевальвировали. Из-за этих действий происходит много неприятных вещей.

- Насколько все происходящее может остановить нашу экономику?

- Серьезный вопрос. Беларусь вроде бы сделала многое из того, что хотела. В сельском хозяйстве, промышленности, к чемпионату много построено... Думаю, сейчас главное - заняться капитальным ремонтом экономики.

- Капремонт в сложные времена?

- Но когда все разваливается - куда уж откладывать?

«В Беларуси кризис ощущают все, независимо от дохода»

- А вы лично как-то кризис замечаете, ощущаете?

- Когда живешь в Беларуси, то если здесь экономическая ситуация хорошая - всем хорошо, плохая - всем плохо. Становится хуже качество дорог, более нетерпимыми - люди... Мы все это ощущаем. Даже если владеешь успешной компанией, у тебя большой доход - все равно живешь в этом городе, дети ходят здесь в школу. Можешь быть хоть миллиардером. Не зря же многие из них живут не в Беларуси, а в Швейцарии. Вот там меньше ощущаешь последствия кризисов.

- А у вас какие-то антикризисные методы есть?

- Я лично не пересматриваю расходы. Во-первых, я относительно скромно живу. Во-вторых, вы же понимаете, в любом случае мои доходы превышают расходы.

- То есть дорогих хобби у вас нет...

- Нет. Я не покупал шампанское, чтобы принять ванну, или что там еще бывает. Не бил спортивные машины...

- Кстати, вы с семьей, с детьми говорите о деньгах, об экономии? Помню забавную историю о вашем сыне, который копил-копил деньги, а потом пошел тратить, чтобы «вернуть в экономику»...

- У меня уровень дохода позволяет не экономить, но сын сам по себе такой, рациональный. Он, например, во многих олимпиадах участвует, конкурсах. Как-то учительница интересуется аккуратно, нет ли каких-то проблем с финансами? Оказывается, сын посчитал: вот на эту олимпиаду он поедет, а на этот конкурс - нет. Потому что он платный, а результат, по его мнению, себя не окупает! С дочкой о деньгах не говорил, но сейчас решил, что нужно, чтобы она понимала цену денег, как с ними обращаться.

- Вы говорили, у вас жесткий стиль руководства, в начале бизнеса вы работали днем и ночью, зато когда стало полегче, могли и 10 раз в год в отпуск уехать. Как сейчас?

- Сейчас я все жесткие требования про режим, эффективность, работоспособность применяю в основном к себе. С тем, чтобы команда исполняла решения, проблем нет. Но время сложное, много альтернатив. Какой будет курс в России? Какое выбрать сырье? Стратегию? Основные решения за мной, поэтому и максимум требований - к себе.

- Уже 10 раз в отпуск не уходите?

- Все равно ухожу. Но команда видит, как я работаю - я больше сейчас примером показываю, чем давлением. Стал более мягким по отношению к людям. Стиль управления поменялся. Результаты лучше, кстати.

СПРАВКА «КП»

Сергей Левин, 44 года. Закончил Минское Суворовское училище, Ленинградское высшее военное училище связи, инженер-математик.

Был главой представительства инвестиционного банка Renaissance Capital в Беларуси, председателем наблюдательного совета СЗАО «Пивоваренная компания «Сябар» и ИП «Старая крепость» (соки и нектары «Сочный»).

Сейчас - управляющий директор компании Lebortovo Capital Partners (инвестпроекты в Беларуси), председатель наблюдательного совета парфюмерно-косметической фабрики «Сонца», производящей синтетические моющие средства и бытовую химию (например, порошок «Мара», гели и шампуни «Краса»), глава компании Zvezda Capital.

Женат, двое сыновей, дочь.