«Приют для выживших»

Для обеспеченных переселенцев открыли буфет
Мигрантов было огромное множество, и вполне понятно, что в такой стихийной ситуации не все переселенцы были довольны условиями пребывания. Все вопросы, связанные с бытом эвакуированных в наш регион, курировал зампред облисполкома Н. Келбасов. Время от времени ему передавали жалобы с мест. Так, в сентябре 1941 года переселенцы, оказавшиеся в Гаврилово-Посадском районе, жаловались на то, что «продуктов никаких они не получают, а если что и бывает в магазинах, то распределяется только среди местного населения, нет детской обуви и одежды, дети школу не посещают, из- за отсутствия мыла есть случаи заболевания чесоткой». Правления колхозов не везде и не сразу создали эвакуированным надлежащие условия (в отношении квартир, питания). Приехавшие долго не привлекались к сельхозработам, в том числе и из- за того, что правления долго не могли наладить соответствующий учет. Приходилось принимать немедленные меры.
О каких цифрах шла речь? Нередко один район запрашивал областной совет о выделении промтоваров, обуви, одежды на сумму до 30-35 тысяч рублей и больше (из расчета примерно на 3 тысячи человек).
Специальные эвакопункты располагались в Иванове и Кинешме, причем кинешемский считался центральным. В сентябре 1941-го лишь за один день из Иванова было отправлено целых 36 вагонов с эвакуированными.
В областном центре эвакопункт находился на улице Карла Маркса – поблизости от железнодорожного вокзала (известен как эвакопункт исполкома областного Совета) и на станции Сортировочная (Сортировка). На территории эвакопункта размещались: общежитие, пищевой блок (столовые), медико-санитарная часть (располагалась в специальном вагоне, при ней была и дезокамера), душевые и т. д. На Сортировке помимо столовой к услугам наиболее обеспеченных переселенцев был буфет. Неподалеку от эвакопункта облисполкома находился ларек, торгующий промтоварами и, что немаловажно, теплой одеждой. Но деньги были далеко не у всех эвакуированных…
Контингент переселенцев был разношерстный. Как заметил один из работников облисполкома, знакомый с деятельностью э в а к о п у н к т о в не понаслышке, «некоторый народ едет денежный, а некоторые влачат полуголодное сущ е с т в о в а н и е » . Среди эвакуированных были и заключенные, «освобожденные только потому, что надо было освободить территорию».
Официантки не успевали справляться с работой
Эвакуированные должны были пройти санитарную обработку — принять душ и продезинфицировать верхнюю одежду и нательное белье. После этого они получали санитарный талон, дававший официальное право пользования эвакопунктом, а конкретнее – столовой, общежитием. Кроме того, можно было сделать необходимые покупки в магазинах эвакопункта и произвести починку обуви и одежды.

Пользоваться столовой можно было в строго определенные часы — с 8 утра до 2 часов дня и с 4 дня до 8 вечера. Выдача постельного белья была возможна после предъявления личных документов и все того же санитарного талона. Пользоваться койкой и бельем в верхней одежде и обуви, а также принимать пищу, сорить на койке и на полу категорически воспрещалось. Вообще, по правилам принимать пищу можно было только в столовой и только ту, какую дадут. Нельзя было курить, причем не только в общежитии, но и в служебных помещениях эвакопункта.
В общежитии существовали мужское и женское отделения. С 22 часов устанавливалось время сна: никто не должен был громко разговаривать, воспрещалось «бесцельное хождение». Нарушителей лишали права пользоваться эвакопунктом.
13 сентября председатель облисполкома В. Пелевин вместе с Н. Келбасовым посетили эвакопункт возле вокзала. После всего увиденного они пришли к выводу, что «там чрезвычайно тяжелое положение», которое требовало «немедленного вмешательства».
В пищевом блоке «слишком медленно обслуживали эвакуированных»: официантки со своей работой не успевали справляться. Имелась проблема с обеспечением тарелками и ложками, и есть приходилось по очереди.
Обращала на себя внимание и санитарная обстановка, особенно на станции Сортировочная. Специально вызванные туда члены здравотдела обнаружили там «страшную грязищу». По словам Келбасова, некоторые дети и взрослые граждане «буквально выглядели больными».
Помимо продуктов обитатели эвакопунктов остро нуждались в одежде, дровах, детской обуви…
Война оставила ребенка без ног
13 сентября 1941 года в облисполкоме было срочно созвано совещание по поводу обслуживания эвакуированных граждан. Одно из предложений касалось помощи «медлительным» официанткам. Было разрешено «использовать на подаче обедов эвакуированных женщин», допустив их к разноске пищи после специального медосмотра.
Облздравотделу поручили усилить контроль над санитарным состоянием эвакопунктов. Было намечено ускорить срок утепления санитарного вагона и душевых, а также использовать под нужды эвакуированных железнодорожную баню.
На территории эвакопунктов находились и совсем маленькие беспризорные дети. Часть из них по мере возможности отдавали в детские приемники. Ребят постарше трудоустраивали вместе со взрослыми. Среди эвакуированных детей были и инвалиды. Один из них — 6-летний ребенок (пол его нам неизвестен), который в самом начале войны лишился ног.
Выявленные недостатки были устранены, что помогло улучшить быт эвакуированных, нормализовать их обслуживание.
Согласно данным представителя Переселенческого управления при СНК СССР Ф. Зеленина, только к октябрю 1941 года в Ивановскую область прибыло около 30 тысяч эвакуированных.