«Новая Тула» - ТуКЗ: от минометов до комбайнов
Пожалуй, немного найдешь в тульском регионе предприятий, которые в советские годы занимались производством исключительно гражданской продукции. Оборонная составляющая присутствовала практически всюду. Вот и знаменитый Тульский комбайновый завод помимо сельхозтехники выпускал изделия сугубо военного назначения. Построенный в 1936 году, он изначально специализировался на выпуске боеприпасов для армии. На мирные рельсы производство повернула... война. Именно тогда здесь стали налаживать выпуск все более и более сложной техники для восстанавливаемого сельского хозяйства. Но боевую историю славного коллектива здесь чтут и помнят сегодня. О ней нам рассказали генеральный директор ОАО «Комбайнмашстрой» Николай Борзёнков, руководители кадровой службы Елена Хорина и Татьяна Вебрицкая, председатель заводского совета ветеранов Тамара Конякина.
Мы помним всё!
Конечно, девяностые комбайностроители пережили непросто: многое утрачено и невосполнимо, многое изменилось до неузнаваемости... Многое, но не все. Память о прошлом, об истории завода не потеряна однозначно. Она живет в рассказах этих замечательных женщин, отдавших комбайностроительному десятки лет своей жизни, вручивших ему свою судьбу. Памятью дышат экспонаты заводского музея, заботливо сохраненного даже в пору реформенного хаоса — бесценные уникальные фотографии, ведущие отсчет событий со времени строительства завода «Новая Тула», портреты тех, кем и сегодня по праву гордятся на предприятии, ухоженный памятник заводчанам, отдавшим жизнь в боях за Родину, — его здесь любовно называют Алешей...
Вы обязательно напишите о Павле Литвиненко, нашем Герое Социалистического Труда, он с войны вернулся полным кавалером ордена Славы, советует Татьяна Петровна. О комбайностроителях, в первые дни ушедших на фронт.
Напишем. Обязательно напишем. Но сегодня у нас другой герой — завод «Новая Тула».
...Строительство его началось в Щегловской засеке в первой половине тридцатых. Те, кто стоял у истоков, мечтали о просторных корпусах, раскинувшихся в тенистом лесу, о новой технике и совсемсовсем другой жизни. Стройка шла трудно — не хватало техники, оборудования, материалов, отсутствовали технологии. В дефиците были и квалифицированные специалисты. Многим — и организаторам нового производства, и рабочим — приходилось учиться в процессе стройки. Строили, впрочем, не только завод — Дом культуры, детский сад, школа, жилье — все это возводилось параллельно с заводскими корпусами. К началу сороковых предприятие по выпуску боеприпасов вышло на плановый уровень, выросли, выковались кадры, способные руководить сложным производством. Дело наладилось, а вместе с ним устроилась и жизнь.
«Помню субботний день 21 июня 1941 го да, пишет в своих воспоминаниях М. Баженков, возглавлявший „Новую Тулу“ в суровые военные годы. — Мы с активом инструментальщиков устроили вылазку с ночевкой на воскресенье в лес, что у деревни Высоцкие выселки. Была чудесная ночь. Развели костер, и полились задушевные разговоры. После тихой теплой ночи наступило чудесное яркое утро. Таким же ясным, теплым и незабываемым был день 22 июня. На завтрак мы принесли из деревни парного молока, затем пошли гулять вдоль реки Бежки, собирали цветы, купались в прохладных омутках...Утомленные и довольные, мы приближались к заводу по тенистым дорожкам леса, не подозревая о том, что в этот чудесный солнечный день совершилось чудовищное преступление — гитлеровская Германия напала на нашу Родину.»
Оборона родного города
Михаил Дмитриевич Баженков, молодой и беззаботный, еще не знал, какие испытания ждут и завод, и его самого... Не догадывался и о том, как тесно могут переплестись судьбы человека и предприятия.
С первых дней войны мужчинызаводчане ушли на фронт. Их места в цехах заняли матери, сестры, жены и детиподростки. Работали для фронта, для победы, не догадываясь, какой ценой придется за нее заплатить.
Фронт меж тем двигался к столице. Вскоре и над нашим городом нависла угроза вторжения. Вся Тула, а с ней и заводской поселок, и производственные корпуса погружались во тьму — требования к светомаскировке были жесткими. Но люди и сами бдительно следили за соблюдением защитного режима.
Начались бомбежки и обстрелы. Небо с южной стороны города все чаще и чаще озарялось огнем. Враг подошел близко. 8 октября 1941 года был получен приказ об эвакуации завода. Вывозилось оборудование, в том числе и крупногабаритное, эвакуировались специалисты. Завод уезжал на восток. 15 октября ушел последний эшелон с людьми. С началом ноября на новое место работы по предписанию отбыл и директор завода А. В. Домрачев. Директором того, что осталось, назначили М. Д. Баженкова.
А что оставалось? Пустые гулкие помещения. 12 человек производственного персонала. Негусто. Но..
Но завод работал. Постановлением № 77 Тульского городского комитета обороны за подписью его председателя Жаворонкова на заводе «Новая Тула» было предписано:
«1. В целях приведения оружия в боевую готовность организовать в г. туле на заводе „Новая Тула“ мастерские по ремонту оружия».
2. Обязать директора завода «Новая Тула» Баженкова выделить группу рабочих в количестве 10 человек в помощь военному командованию по ремонту оружия«.
Постановление № 87 уже обязывало директора «Новой Тулы» «организовать производство минометов 32 мм на заводе».
Михаил Дмитриевич вспоминал, что в дни, когда немец был остановлен под Тулой, в опустевшие цеха стали возвращаться рабочие с просьбой дать им какоенибудь дело. Дело, конечно, нашлось. Заводчане рыли укрепления на подступах к городу, собирали и чинили теплую одежду для фронтовиков, шили рукавицы и маскировочные халаты... Но не это было главным.
Однажды к директору пришла группа старых кадровых рабочих, проработавших на разных предприятиях Тулы почти по 50 лет — Е. В. Волков, Ф. Ф. Федоров, К. И. Засыпкин.
«Они заявили нам с некоторой обидой, что рано их стали забывать, что они сумеют оказать помощь в защите родного города. Волков и Федоров собрали старый токарный станок XIX века с маркой Тульского оружейного завода и на этом „Петре первом“, как его называли рабочие, организовали изготовление казенной части первого тульского миномета», писал М. Д. Баженков.
Еще одна задача, поставленная городским комитетом обороны, — помочь избежать потерь при захвате огневых позиций для пулеметов. По чертежам заводских умельцев после согласования с командованием приступили к изготовлению бронированных пулеметных гнездволокуш. К танку цеплялся бронированный обтекаемой формы короб, укрепленный на стальном листе с полозьями. Внутри на обшитом досками полу помещались по два бойцапулеметчика, укреплялся пулемет «максим» с запасом лент. Такое бронированное гнездо быстро выбрасывалось танком на позиции, отцеплялось, и бойцы открывали огонь по врагу. Считается, что таких гнезд было изготовлено 11. В испытании первого принимал участие сам В. Г. Жаворонков.
Для фронта и не только
Пулеметные ленты, кстати, делались тут же, в цехах. Евгения Александровна Чекмазова вспоминает их как первую свою работу на заводе. Пришла она сюда в... 15 лет.
Время было суровое, военное. В семье — четверо детей, глава семейства погиб на фронте, мама выбивалась из сил, надо было помогать. Собирали мерзлые капустные листья, картошку прошлогоднюю — делали кавардашки, которые даже не на чем было пожарить... Поэтому девушка, едва пришедшая на завод, сразу же отказалась от послаблений.
Мне говорили: ты девчонка совсем, тебе надо 6 часов работать, вспоминает она. — Но я не соглашалась, отвечала: «Буду как все!» Мне нужна была полная рабочая норма хлеба — 800 граммов. Так и работали всю войну — по 12 часов, без выходных. Случалось, что по месяцу в ночную смену.
Когда враг подошел вплотную к городу, Евгению вместе с другими отправили на укрепления. Противотанковые рвы шириной и глубиной по три метра тяжело давались слабым девичьим рукам. А куда было деваться? Немца отбросили от города — она вернулась на завод уже в отдел главного технолога — младшим конструктором. Говорит, выпускали гильзы к пушке 85 мм, еще четыре изделия — все под номерами, все строго секретные. С весной стало полегче — выделили землю под огороды, появилась возможность выехать в пригородные деревни — поменять вещи на продукты.
Да какие там у нас были вещи! — всплескивает руками Евгения Александровна. Телогрейка и сапоги кирзовые — вот и весь мой наряд. Салфетку возьмешь из дома красивую, тебе за нее картошки немного дадут, овощей. О мясе и молоке и вспоминать не приходилось — в деревнях тоже была бедность страшная...
После разгрома фашистов под Тулой надо было восстанавливать работу промышленности, транспорта, торговли, школ. Удалось вернуть часть вывезенного оборудования, станками поделились и другие заводы. Постепенно на родной завод стали возвращаться и люди, писали, просили сделать вызов. Приходили после ранений фронтовики.
Михаил Баженков в своих воспоминаниях удивленно отмечает: никому и в голову не приходило спрашивать о зарплате.
«Однажды довольно поздно вечером мне позвонил В. Г. Жаворонков, вспоминал Михаил Дмитриевич. Как обычно, расспросив о делах, задал вопрос: » У тебя работает уже порядочно людей, а как с зарплатой? Ты деньги за работу платишь?" Я и говорю: «Какие же деньги, я и сам не получаю денег, денег у нас нет. Есть все — и пища, и жилье, и баня, и кино, и даже одежду и обувь ремонтируем и выдаем новую, имеем парикмахерскую, и все бесплатно». Он не на шутку стал разносить меня за нарушение советских законов, а потом, уже в миролюбивом тоне, сказал: «Найди среди товарищей доверенное лицо, выдай ему доверенность за своей подписью и пришли его ко мне...»
Через два дня мы стали миллионерами. Быстро установили разряды, ставки и оклады, составили платежные ведомости и всем работавшим на заводе выдали первую зарплату«.
Помимо производственных задач завод решал и социальные. Надо было в кратчайший срок восстановить школы, чтобы с началом 1942 года возобновилась учеба. «Новая Тула» восстановила 9 школ.
Фронту, как и заводам, требовался уголь. Донбасс был занят немцами. Пришлось восстанавливать разрушенные шахты Подмосковного бассейна. Коллектив «Новой Тулы» восстановил своими силами три шахты. Энергообеспечение города и транспортное снабжение, расчистка улиц от снега и даже подготовка к весеннему севу — все это планомерно ложилось на плечи заводчан.
Этот день мы приближали как могли
Евгения Чекмазова вспоминает, что три года работали только на оборону. Уже в конце войны появились мирные заказы. Разоренному сельскому хозяйству требовалась помощь. Первое задание — мельница Абельмана, потом отечественная мельница «Рекорд», бороны, волокуши, сеялки... И, как уверяет Евгения Александровна, к разработкам по созданию нового самоходного комбайна приступили в 1944м. Она уже училась в техникуме. Было трудно: пока не сдашь работу на заводе — не уйдешь, а это значит, в техникум опоздаешь. Время военное, строгое...
Жизнь налаживалась медленно и трудно. Люди не просили ни о чем, все понимали, что главная цель — Победа. У каждого на фронте были родные, друзья.
Михаилу Дерябину повезло больше многих — четверо его братьев вернулись с войны живыми. Один стал инвалидом. Но все четверо пришли домой и работать устроились на «Новую Тулу». Сам он здесь начал свой трудовой путь пятнадцатилетним подростком. В холодных и гулких от пустоты цехах, грея руки над самодельными печуркамитаганками в редкие минутки отдыха, парнишка тоже стремился к победе. Так же, как и его товарищи, — по 12 часов и без выходных и отпусков.
И вот однажды в ночную смену в цех пришел диспетчер завода и закричал: «Кончай работу!!! Война кончилась!»
И что тут началось, вспоминает Михаил Сергеевич. Крикшум стоял невообразимый. Ктото смеялся, ктото плакал... На стыке смен провели митинг, приехало начальство из обкома партии, комсомола, наши руководители. И нам дали выходной. Первый за всю войну. А потом уж все работали по восемь часов.
Михаил Дерябин прошел школу мастеров, окончил техникум, на пенсию ушел начальником автотранспортного цеха с 50 годами стажа.
Счастливо сложилась и связалась с родным заводом судьба Евгении Чекмазовой. Она всетаки окончила техникум, несмотря на все трудности военного времени. Доросла до заместителя главного технолога. Вышла замуж, воспитала двоих сыновей, радуется внукам и правнукам. И сегодня категорически отказывается от посторонней помощи. Пока могу, говорит, буду делать все сама.
Каждую весну ветераны приходят на родной завод. Генеральный директор Николай Алексеевич Борзёнков за праздничным столом рассказывает им, как идут дела на предприятии. Потом все вместе склоняют головы перед памятником тем, кто не дожил до Победы. Победы, которую они приближали вместе...