Старшая дочь капитана

Фамилия мне хорошо знакома: встречалась в документах по арктическому мореплаванию первого послевоенного десятилетия. Список полярных мореходов не столь уж велик, и фамилия легко легла на память. Другое дело, глубоко в биографию и судьбу Евгения Николаевича заглядывать не доводилось. И вот неожиданно узнаю: ветеран ЦС «Звёздочка» Валентина Евгеньевна Ольгская - старшая дочь капитана…

Историкам Евгений Николаевич Ольгский больше знаком как мореход, который возглавил экипаж «Мурмана» - одного из знаменитых советских судов военно-гидрографической службы. Меньше известно о нём как о штурмане и капитане торговых судов Северного пароходства 30-х, ещё меньше как об офицере, воевавшем на минных тральщиках Балтфлота, и совсем мало как о специалисте, принимавшем репарационные суда из Германии и перегонявшем их на наш Север. Не сомневаюсь, был он уважаемым человеком - меж собой моряки уважительно величали его батей, а мой давний знакомец капитан Василий Павлович Корельский, человек строжайшего спроса, чрезвычайно въедливый в оценке коллег, в своё время отозвался о Евгении Николаевиче со свойственной Корельскому краткостью и категоричностью: «Капитан Ольгский – достойнейший человек».

Знали бы о Евгении Николаевиче больше, если б не ранняя его кончина: ушёл он, не дожив и до пятидесяти трёх. Тогда в семье Ольгских остались супруга и три его дочери. О старшей из них, Валентине, речь.

У Евгения Николаевича с ней были на удивление доверительные отношения. Чаще у отцов, тем более в меру морской профессии, такие складываются с сыновьями, а здесь со старшей дочерью - он её и не баловал, но в плавание брал с собой, в письмах с моря обходился без сантиментов – с отцовской любовью и нежностью, но и строго - так мне показалось. Сама же Валентина Евгеньевна оставила у меня впечатление человека с настойчивым, твёрдым характером и убеждениями, а её коллеги добавили: не терпит несправедливости. Это передалось ей от отца…

В Архангельске они жили на Свободы, 24 – в знаменитом «капитанском доме» для работников пароходства. Его, к слову, и сего-дня многие историки вспоминают. Очень важно, кто из взрослых тебя окружает в детстве. Своих соседей по дому, чьи портреты сегодня в героической летописи северных морей, Валентина Евгеньевна помнит ещё с той поры. И это деталь её, назовём так, общественного воспитания.

Война «подгадала» как раз к её первому учебному году. В детских воспоминаниях Вали остались дни, проведённые у дяди в Пермилово (в городе опасались бомбёжек), голод и… дядя Ваня, водивший ребёнка в столовую с непременным «Сначала накормите девочку, а уж меня потом». Дядей Ваней, как позже выяснилось, был не кто иной, как Иван Дмитриевич Папанин. Мать Валентины, Надежда Александровна, работала в коммерческом отделе пароходства, куда часто наведывался и Папанин – тогдашний начальник Главсевморпути…

Училась Валентина охотно, сначала в гимназии, затем в школе №3, - «шла на золотую медаль». Особенно нравилась физика - её знаниям впоследствии удивлялись преподаватели таллинского политеха. А до этого случилась история, когда ей пришлось проявить «капитанский» характер…

В 1951 году Валентина поехала поступать в Ленинград. Экзамены сдавала очень хорошо, но, как посчитала, её умышленно «срезали», и как раз на физике. С её оценками ей предложили место в таллинском политехе, даже без экзаменов. И она поехала, но не поступать, а чтобы доказать свою правоту. И доказала - сдала все предметы заново, причём за один день! Отец, бывший тогда в рейсе, вскоре прислал ей письмо: «От твоего решительного поступка в восторге. Молодец! От встретившихся неудач никогда не падай духом и не иди по линии наименьшего сопротивления». Слова отца Валентина Евгеньевна приняла как завет. Так потом и шла с ним по жизни, не ища наименьшего сопротивления…

В 1957-м она получила специальность судостроителя, профиль судоремонтника к ней прилагался. Кстати, тема её диплома, если упрощённо, - как состыковать оторванную корму одного судна с корпусом другого, которое кормы лишилось: после войны на море много таких калек было...

Ей предлагали и Таллин, и Ленинград. Но она выбрала Северодвинск. С отцом однажды пришли на «Мурмане» в Молотовск, и отец ей: «Лучше завода, чем этот, нет». Получив распределение, думала - на завод №402. Но направили её по профилю судоремонтника - на «Звёздочку», которая вся тогда помещалась «за плюгавеньким заборчиком». В отделе кадров думали, куда её пристроить, где полегче, - всё-таки девушка… А девушка им решительно: нет, направляйте в цех – хочу набраться практики. Направили помощником мастера, должность, правда, указали странно – «загрузчик». Что это такое, Валентина Евгеньевна и сегодня не знает, главное, что уже вскоре она стала выполнять обязанности мастера. А мастер должен присутствовать на заводских проверках-планёрках. Так приспело и с директором Просянкиным познакомиться. Валентина Евгеньевна:

- Подхожу к двери, а за ней мужчины матерятся! Я сразу с порога: «Если при мне будете так ругаться, на проверки ходить не буду». Просянкин сначала опешил, потом полушутя: «Тогда придётся тебя перевести в разнорабочие». -  «Что ж, пойду в разнорабочие или цех подметать...» После этого Просянкин на проверках меня первую заслушивал и отпускал…

В роду Ольгских мата не терпели. Но как без ругани на производстве?! И Валентина Евгеньевна ругалась тоже, но по-своему: «Ангидрит твою перекись с марганцем», как подцепилось однажды в школе. Когда её спрашивали, что такое «ангидрит», поясняла – зашифрованный мат...

Первые заводские заказы Валентины Ольгской – сторожевики СКР, на которых «срезали верхнее и ставили новое». Она, мастер, в основном занималась организацией – распределить работу, закрыть наряды… Хотя сначала наряды ей не доверяли: дело и спорное, и денежное – у мужиков порой до драк доходило. А она однажды увидела, как наряды «несправедливо делят», и сама взялась, хотя иные злыдни ей даже угрожали. С Геннадием Уткиным, очень грамотным, ответственным и тоже совестливым человеком, они навели порядок. И рабочие после этого стали её уважать…

- Валентина Евгеньевна, каково с мужчинами работать, сложно?

- Намного легче, чем с женщинами, даже никакого сравнения! Но мужчина для этого должен тебя уважать, например за знания в деле, в профессии, и понимать, что ты - достойная женщина.

Однажды на утреннем разводе один языкатый офицер с СКР стал говорить скабрёзности, при ней и при всех! А мастер Ольгская без церемоний «врезала ему по морде». И тоже при всех. Начальник цеха из окна увидел, прибежал разбираться. Она объяснила. Тогда он: «Ну ладно, иди…» А офицера того больше не видели…

В конце шестидесятых «Звёздочка» приняла в ремонт обез-движенный аварией атомный ледокол «Ленин». Дело и новое, и срочное, и ответственное – правительственный заказ! Валентина Евгеньевна уже работала в отделе главного сварщика, осматривала стыки и кромки главных патрубков реактора и обратила внимание на едва различимые «аустенитные включения» - дефект, чреватый аварией в будущем. Всем – стоп! Выяснили: когда поставщик оборудования исправлял дефекты наплавки кромок, грубо нарушил технологию. А уже заварены четыре стыка из шестнадцати! Срочно из Волгограда доставили самолётом (!) уникальный станок, разрезали им бракованные соединения и обработали кромки патрубков. Но это полбеды. Как снова стыковать, если сталь требовала не автоматической, а ручной сварки, причём с подогревом металла до 300 градусов? И это в местах реакторного отсека, куда даже подлезть трудно! Технологии такой сварки не было. Кинулись к учёным, а те запросили на разработку полгода. «Ленин» столько ждать не мог. Чем и как угодно, но монтажные стыки нужно было нагревать… Не учёные, а технолог отдела сварки «Звёздочки» Валентина Ольгская разработала тогда столь нужную технологию. По ней затем завод сутками вёл сложнейшую, с жёстким контролем работу, чтобы обновить сердце атомохода. И обновил! В срок!

Валентина окончила девятый класс, когда на каникулах отец взял её с собой в рейс. Пришли они на Новую Землю, где, кроме прочего, увидела Валя знаменитого Тыко Вылку. Но и Вылка своим острым охотницким глазом её присмотрел. Отец ей, как малому ребёнку: «На берег с судна не сходи, а то Тыко Вылка тебя заберёт». Шутки шутками, но, как потом выяснилось, «президент Новой Земли» в самом деле намеревался жениться. Но «жену» его тогда «Мурман» увёз в Архангельск.

Своего мужа Валентина Ольгская встретила на заводе. О том, как они познакомились и вскоре стали опорой друг другу, поведала:

- Он работал на монтаже в цехе 9. Я, мастер, пошла искать его бригаду. И столкнулись с ним тогда в дверях… Можно сказать, искала бригаду, а нашла себе мужа – единственную любовь, с первого взгляда и на всю жизнь…

С Александром Михайловичем Невидимовым они прожили в ладу и согласии, воспитали сына, сегодня есть и внук, и правнук…

Должностные шаги Валентины Евгеньевны указаны в трудовой книжке: помощник мастера, мастер, инженер-конструктор, технолог отдела сварки - специалист по трубопроводным системам кораблей. Кому-то покажется, не так уж и много. Но разве этим измеряется вклад? Двадцать восемь лет на производстве - не грех почувствовать усталость…

- После работы зашли в обувной магазин, - вспоминала Валентина Евгеньевна. - Присмотрели там хорошие финские сапожки. Муж: берём? А у меня даже нет сил их мерить. Тогда и поняла - пора уходить…

Она ушла на пенсию в 1985-м. Однако долго дома не усидела – двадцать два года затем работала в совете ветеранов «Звёздочки». Как и всегда, с полной отдачей, строгая, нетерпимая к несправедливости дочь отца – достойнейшего человека, северного капитана Ольгского.

Олег ХИМАНЫЧ, морской историк

Газета "Вечерний Северодвинск", 36-2018