На смену «новым русским» должны вернуться старые

Считается, что вот так модно, на "англицкий манер" - new russians, народившуюся прослойку удачливых людей и свою потенциальную аудиторию, назвало издание "Коммерсант". Сама газета - тоже детище тех самых буро-пестрых лет, изначально задуманное как печатный орган нового "прогрессивного класса" - кооператоров, кудесников вареных джинсов, бабл-гама и видеосалонов. За счет отхода от поднадоевших клише советской прессы, адаптации на нашей почве западных медиа, введению традиционных русских обращений "госпожа-господин" очень быстро газета стала номер один в "молодой России". А, следовательно, задавала моду.

Впрочем, на этом вся традиционность "Коммерсанта" и заканчивалась: газета что тогда, что сейчас была и оставалась прозападной. Пусть умеренно, не так оголтело, как какая-нибудь "Новая газета", но все же. Не случайно создатель и первый главный редактор "Коммерсанта", внук чекиста (по его собственному признанию "убийцы и кровавого палача", расстрелявшего собственного отца за спекуляцию) и сын одного из столпов советской медиа-пропаганды, Владимир Яковлев в последние годы громко напомнил о себе разве что написанным перед эмиграцией в Израиль симптоматичным обращением к жителям России "уезжайте и, главное, увозите детей"...

Того же Яковлева причисляют к созданию постсоветского новояза. Хотел ли он тогда, в эпоху развала и растаскивания того, что еще оставалось от единой страны, чтобы "коммерсантовское" модное и исключительно демократичное new russians (а разве может быть иным занесенный в наш язык англицизм?) стало тем, чем стало - постсоветски лубочными "новыми русскими"?  Хотели ли все представители либеральной прослойки того, чем стала страна в результате их прогрессивных реформ? Вопрос открытый, хотя многие из этой прослойки, как те, что покинули Россию, так и те, что остались если не прямым текстом, то хотя бы намеком уже дали понять, что со страной и народом им не сильно повезло. Впрочем, это невезение было взаимным.

В. Яковлев. Фото: www.globallookpress.com

Россия, которую лихорадило от обесценивания денег - зарплат, пенсий, стипендий в одночасье ставших нищенскими, сгоревших накоплений на сберкнижках, трясло от закрытия предприятий, парада региональных суверенитетов, бандитских разборок, заполнившего все и вся пошлого псевдозападного китча и турецко-китайского ширпотреба, поминала учинивших все это людей со светлыми лицами и правильным происхождением, далеко не добрым словом.  Но не вся, конечно. Были и другие - те самые, новые хозяева жизни, "новые русские".

Предприимчивых людей в те годы устраивало многое, поскольку у них была возможность подняться с илистого дна на свет. Они меняли Благовещенские армейские шинели на китайские кроссовки, титановые листы с авиационного завода на спирт Роял и "сникерсы", ветеранские медали и ордена на ваучеры... А потом они лихо просаживали шальные деньги в "Метелице" или провинциальных кабаках, корешились с бандитами или милицейскими начальниками, чтобы безопасно "ходить под кем-то", делали кассу Ирине Аллегровой и Михаилу Шуфутинскому, и даже диктовали моду: малиновые пиджаки, лакированные туфли, массивные кожанки, "голды" и перстни, "мобилы", которыми можно было желании раскроить череп недругу и, конечно же, "шестисотые мерины".

Этнически они далеко не всегда были русскими, а по духу если что-то и позаимствовали от традиционных русских типажей, то разве что разухабистость лихих людей прошлых веков, с их "икрой ложками" да "плясками с цыганами и медведями", да хабалистость советских цеховиков и завмагов. Занимая лучшие места под солнцем, заполняя собой все значимые пространства они, по сути, паразитировали, на тяжело больном теле России, растаскивая и разворовывая то, что еще оставалось. И зарабатывая состояния из воздуха, зачастую не гнушаясь банальным обманом и откровенным криминалом.

Сначала надо было найти место под офис. Обычно бралась квартира на первом этаже и из нее всеми правдами-неправдами выселяли жильцов. Затем загоняли молдаван и те делали из квартиры офис. Затем завозился товар, допустим компьютеры. Это все покупалось в виде комплектующих, корпусов, периферии. Затем собиралось на месте. После чего цена накручивалась вдвое. "И вот на эти жалкие два процента я и живу". Когда продажа плохо шла — наклеивали картинки — у нас сегодня скидки. Цены не меняли, но люди приходили и покупали".

Кадр из фильма Алексея Балабанова "Жмурки".  Фото: www.globallookpress.com

Эту историю, достаточно типичную для тех времен, приписывают ушлому дельцу тех лет и наших дней - Олегу Тинькову. И даже вне зависимости от того ли этого рассказ, либо же какого-то другого представителя богатеев, ставших теми, кем они стали в 90-х, сейчас, действительно, уже никто не вспомнит, какими "неправдами" выселялись оказавшиеся на пути "прогресса" и "демократии" жильцы. И что дальше стало, собственно, с этими несчастными.

Не вспомнит, потому как "что вы волнуетесь за этих людей? Ну, вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок. Не думайте об этом — новые вырастут". Эти слова приписывают уже одному из идеологов либеральных экспериментов над Россией Анатолию Чубайсу.

Ну а что стало, в итоге, с самими новыми русскими? Те, кого не убили, не посадили, кто не умер от передоза и не уехал проматывать бабки за рубеж, сняли малиновые пиджаки, переоделись в брендовые шмотки пусть не всегда последнего сезона. Из "шестисотых" пересели в "гелики" и даже "бентли". Из ресторанов со стрельбой, шансоном и голыми танцовщицами переместились в рестораны с авторской кухней, коллекционными напитками и заезжими европейскими звездами.

Еще в самом зачине, пришедшей на смене 90-м, краткой "тучной" эпохи стабильности и гламура, все тот же "Коммерсант" провел опрос среди представителей элиты. Издание поинтересовалось: куда же делись те самые, усилиями редакции получившие свое определяющее целый период истории название "новые русские?".

Уходят в никуда, - ответил на этот вопрос будущий сенатор и академик сразу двух академий Умар Джабраилов. -  Наглых и хамоватых стало меньше, по количеству они уступают тем, к кому я отношу и себя. Тем, кто действительно хочет сделать что-то для страны, для ее процветания. К настоящим новым русским я бы отнес Суркова, Козака, многих из команды Грефа. Это ребята толковые, знают дело, поэтому и город будет, и саду цвесть...".

У. Джабраилов. Фото: www.globallookpress.com

И сад цветет.  И не только когда охрана дважды академика прямо в столице стреляется с байкерами, а он сам - шмаляет в потолок отеля, то, по сути, неприятные, но мелочи. Но это еще и когда крупнейший российский банк не работает в российском уже Крыму. Или когда отстоявшее большой кровью русское Приднестровье пытаются впихнуть в ненавистную тому Молдову. Либо же когда вместо освобожденной Новороссии мы имеем нищую, политически и экономически нестабильную, но хотя бы русскую одну треть Донбасса.

А еще, уточним, с началом антироссийских санкций растет количество отечественных долларовых миллиардеров, когда российские торговые сети, закупая товар за копейки, дают ему сто- и даже двестипроцентную наценку. Когда вместо введения прогрессивной шкалы налогообложения повышают пенсионный возраст и НДС. 

То есть новые русские никуда не делись. Они по-прежнему среди нас, и продолжают занимать лучшие места под солнцем, брать себе самые лакомые куски. Только больше нет малиновых пиджаков и распальцовки, процесс внешне стал приличнее и "конструктивней", хотя суть осталась та же.

И как тут не вспомнить старых русских? Тех, кто прежде чем поставить для себя и семей дома, первым делом ладили церковь. Тех, кто знал, что такое честное купеческое слово. Тех, кто понял, что такое Отечество и именоваться русским.

Иногда создается ощущение, что они остались только на страницах исторических романов и архивных фолиантов. Но нет, на самом деле, они живут рядом с нами или даже во многих из нас. Просто либо спят, либо держатся в тени. Но чтобы процесс распада и растаскивания державы прекратился, а алчность и цинизм перестали править бал на некогда Святой Руси, им рано или поздно придется проснуться и выйти из тени.