Расселение без туалетов, воды и прочих излишеств – обзор газет Забайкалья
В конце августа в Читу из Москвы приехали федеральные чиновники, так или иначе причастные к программе расселения из ветхого и аварийного жилья. Её выполнение в Забайкальском крае при губернаторе Константине Ильковском сильно отстало от установленных сроков, за что глава края лишился своего поста. Об этом заявил председатель наблюдательного совета Фонда содействия реформированию ЖКХ Сергей Степашин. Сменившая Ильковского Наталья Жданова в этом смысле устраивает федеральные власти, а вот жителей Могзона вряд ли.
Краевые издания
Газета «Экстра» в своём последнем номере посвятила сразу два крупных материала проблеме расселения из аварийного жилья. Правда, в первом из них никаких проблем почти нет. Текст посвящён совещанию, которое провели в краевой администрации, когда Читу посетили чиновники федерального уровня.
Как отмечает журналист Алеся Малинина, заседание 29 августа прошло в тёплой дружеской обстановке. Московские гости, в частности, Сергей Степашин, почти всё время хвалили Жданову и её команду. Всё потому, что при её руководстве регион выполнил федеральную программу на 90%.
Впрочем, немного критики всё же было. Например, от гендиректора Фонда содействия реформированию ЖКХ Константина Цицина, который вспомнил про поступающие от жильцов новых домов жалобы. Но это так, без больших претензий к нынешнему правительству. .
Ария московского гостя
Федеральные чиновники не увидели больших проблем с аварийным жильём в Забайкалье
Проблема переселения из ветхого и аварийного жилья всегда стояла в нашем крае очень остро. Мало того, что переселяют из него крайне медленно, так ещё и зачастую условия, в которых оказываются люди в новых домах, далеки от идеала. И это ещё мягко сказано. По факту людям приходится менять «шило на мыло». Трещины на стенах, «поехавшие» фундаменты, плесень на окнах, а в некоторых случаях отсутствие санузлов в многоквартирных домах — обо всём этом «Экстра» не раз рассказывала своим читателям. Но все мы, оказывается, заблуждались. Внезапно выяснилось, что благодаря неустанным трудам нашего правительства и губернатора лично всё у нас с аварийным жильём стало хорошо, настолько хорошо, что из самой Москвы приехала целая комиссия специально, чтобы рассказать нам, как замечательно нас переселяют и как повезло нам в крае с руководством.
Увертюра
Под это дело 29 августа в правительстве Забайкальского края собрали специальное совещание по вопросам ликвидации аварийного жилищного фонда на территории края. Поводом для него послужил приезд высоких гостей — председателя Фонда содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства Сергея Степашина со товарищи. Наивным гражданам могло показаться, что прибыли они с инспекцией, дабы оценить, как у нас тут с переселением дела, а совещание нужно для того, чтобы обсудить проблемы и наметить пути решения. По крайней мере, сама поездка так изначально и анонсировалась. Но, как оказалось, проблем-то почти и нет, так что совещание прошло в тёплой, дружественной обстановке взаимных реверансов и славословий, участники остались довольны друг другом и итогом визита. Губернатор рассказала, что ей, конечно, пришлось тяжело, но её команда справилась с поставленной задачей. Проблема аварийного жилья в Забайкалье ликвидирована, остались лишь мелкие, легко устранимые недочёты. В таком отчёте местных чиновников нет ничего удивительного — вышестоящим не принято докладывать ничего, кроме хорошего. Но и гости в ответ принялись хором распевать арии хвалы губернатору и рассказывать, как хорошо край справляется с программой переселения. Давайте же и мы приобщимся к информации и узнаем, наконец, из первых рук, как сладко нам живётся.
«Было тяжело, но вы справились»
Следом за Натальей Ждановой выступал Сергей Степашин. Он начал своё слово с ностальгических воспоминаний о том, как ужасно обстояли дела в Забайкалье с аварийным жильём, упомянул, что наш край один из самых отстающих по этому пункту, и припомнил, что предыдущий губернатор был освобождён от должности как раз за срыв программы переселения. После поведал присутствующим, что эта программа, несомненно, очень важная, ведь мало того, что «она для людей», она ещё и президентская, а значит, сам Владимир Владимирович Путин контролирует её ход. Присутствующие, несомненно, прониклись. Затем он сообщил, что в крае произошла «разительная перемена», похвалил Наталью Николаевну за старания, порадовался тому, что процент выполнения программы вплотную подошёл к ста. Упомянул построенный для переселенцев дом с трещиной в 9-м микрорайоне, который всё никак, вот незадача, не могут принять, выразил надежду, что ситуация разрешится, и дом будет заселён. Вспомнил и о «хвостах» — домах, построенных по программе, жители которых жалуются на качество жилья. Таких домов в крае, по его сведениям, 45. Но, как сказал Степашин, он знает, что дома на контроле, работа ведётся, и вскоре все недостатки будут устранены. Жители этих домов, скорее всего, нашли бы, что возразить высокому чину, но их, разумеется, на совещание не позвали.
«Обратите внимание!»
После Сергея Вадимовича слово взял генеральный директор Фонда содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства Константин Цицин. Его речь тоже не обошлась без напоминаний о том, как тяжёл был первый этап реализации программы переселения, как отставало Забайкалье, и какая молодец Наталья Николаевна, что преодолела и справилась. И про «хвосты» он тоже не забыл, про 45 домов, требующих доработки, сказал. Упомянул, что много жалоб из Могзона и Карымской. Велел «обратить внимание, остался месяц, до октября дефекты надо устранить». Из этих слов стало очевидно, что Константин Георгиевич масштабов «дефектов» не представляет себе абсолютно, но возразить ему никто почему-то не пожелал.
«Волосяная трещина»
Высказался и ещё один московский гость — председатель комиссии по ЖКХ, строительству и дорогам Общественной палаты РФ Игорь Шпектор. Его ария оказалась в той же тональности, что и у его предшественников. Начал он по традиции с воспевания многочисленных заслуг и талантов нашего губернатора. Сообщил, что уровень и качество выполнения программы переселения оставил «приятное впечатление», разъяснил, что всё это благодаря тому, что Наталья Николаевна — трудоголик, и добавил, что «когда женщина во главе — это прекрасно». Не обошлось и без поминания пресловутой треснувшей многоэтажки (такое ощущение, что у нас в крае единственной недоработкой программы по переселению является только этот дом). В отличие от прежних выступающих, Шпектор в своих оценках был более категоричен.
— Я могу судить, я сам строитель. Дом нормальный! — заявил он. — Что там эта волосяная трещина, она не несёт никакой угрозы!
Комментарии, как говорится, излишни. Волосяная, так волосяная, всё понятно. Человек — настоящий эксперт, с одного беглого взгляда оценил, что угрозы нет, пакуем чемоданы, господа переселенцы. Очевидно, дом будет принят. Ведь Игорь Леонидович в своей заботе о гражданах призывал подключать дом к теплоснабжению как можно скорее, чтобы народ побыстрее смог заехать в это уютное и безопасное жильё и не срывать сроки реализации программы.
«Качество в приоритете»
После федеральных дали слово молвить и нашим чиновникам. Отчитался о переселении министр территориального развития края Виктор Паздников. Он поделился красивыми цифрами, сообщил, что всё «практически готово». Рассказал, что по уже упоминавшимся 45 домам «ведётся работа», недоделки будут устранены, недочёты исправлены. В общем, как говаривал известный персонаж, «усё будет в порядке, шеф!», беспокоиться не о чем. Ведь «плановый приоритет — это качество жилья для переселенцев».
Каюсь, на этих словах министра автор этих строк едва сдержал истерический смех сквозь слёзы. Если бы в зале находились те, кто проживает в одном из 45 «стоящих на контроле» домов, реакция, думаю, была бы схожей. О качестве переселенческого жилья «Экстра» рассказывала неоднократно и ещё вернётся к этому вопросу.
Многозначительное молчание
Краткую, но дающую пищу для размышлений речь произнесла начальник государственной инспекции Забайкальского края Татьяна Мартемьянова. В частности, сообщила она, что из-за сжатых сроков застройщики строили дома для переселенцев по проектам, даже не прошедшим экспертизу! Почему-то на это внимания никто из присутствующих не обратил, вероятно, это норма для реализации президентской программы. Спросили её лишь о том, реально ли устранить «накладки» в тех самых «контрольных» домах к октябрю. И наступила многозначительная пауза. Наконец, после говорящего громче иных слов молчания, с видимым усилием, инспектор созналась, что «не во всех домах» это возможно. Но общего бодрого настроя совещающихся чиновников это не поколебало.
Финал
На десерт собравшиеся ещё немного поговорили про единственную в крае преграду на пути к триумфальному завершению программы переселения — дом на КСК, ещё раз сошлись во мнениях, что проблема эта почти решена. Поинтересовались, наконец, как же так получилось, что дом за 140 с лишним миллионов бюджетных денег внезапно треснул. Вопрос, действительно, интересный, а главное — своевременный, когда его задавать, как не теперь? Строительный подрядчик сообщил, что дело в грунтовых водах, которые залили фундамент. Ответ этот присутствующих удовлетворил. Оно и понятно — вода есть вода, не разбираться же, как выбирали место для строительства и рассчитывали проект. Кстати пришлось и летнее наводнение — стихия виновата, дружно закивали московские гости. Поправлять их и напоминать, что дом треснул задолго до наводнения, никому почему-то и в голову не пришло. На том и порешили.
После местным чиновникам и главам районов предложили задавать вопросы и делиться проблемами по вопросу повестки дня. Разумеется, ни вопросов, ни проблем никто не озвучил. Да и откуда им взяться, если у нас всё в шоколаде, ведь так? Выводы из озвученных в статье фактов «Экстра» предлагает читателю сделать самостоятельно.
Алеся Малинина. «Экстра» №36 от 5 сентября
Второй посвящённый расселению материал «Экстры» отправляет читателя в посёлок Могзон Хилокского района, где участники федеральной программы, как выражается Алеся Малинина, живут в построенных на скорую руку душегубках.
Особенно впечатлили автора туалеты, сооружённые подрядчиками на улицах: «Эти, с позволения сказать, сооружения, которые уже покосились и на ладан дышат, просто опасны. Жители боятся в них заходить, ведь имеется весьма не иллюзорный риск того, что они рассыплются под человеком в самый, так сказать, ответственный момент. Добавляет оптимизма тот факт, что эти ямки выполняют функцию три в одном — это и туалет, и сливная яма, и помойка».
Журналист перечисляет и другие, не менее страшные болячки новостроек: развалившиеся за год окна и двери, сырость и холод, отсутствие централизованного водоснабжения и отопления. .
Могзонские душегубки
Переселенцы из ветхого жилья задыхаются от плесени и копоти
В посёлке городского типа Могзон, что в Хилокском районе, основной этап переселения граждан из ветхого и аварийного жилья практически завершён. Жители получили свои квартиры в конце 2017 года. Но, как и во многих других населённых пунктах края, полноценно радоваться новому жилью у них не выходит. Несмотря на солидный внешний вид, дома изнутри представляют собой весьма печальную картину. Обещание губернатора завершить программу в кратчайшие сроки вышло боком, ведь при строительстве и приёме домов, очевидно, гнались за этими самыми сроками в ущерб качеству. Недоделок и недочётов просто огромное количество, и в совокупности они превращают солидные с виду кирпичные дома в душегубки-ловушки. И это только начало, ведь с момента переезда ещё и года не прошло.
Удобства или излишества?
Начать можно с глобальных моментов: в домах не предусмотрен ни водопровод, ни канализация, ни центральное отопление. Заморачиваться с лишними коммуникациями просто не посчитали нужным, чай не баре. Пусть так, в отдалённых посёлках печное отопление и привозная вода не редкость. Но ближайший источник воды, но словам местных жителей, расположен почти в 2 километрах от домов. А ведь воды нужно много, особенно летом — есть ещё и огород, который в населённых пунктах вроде Могзона не хобби, а суровая необходимость.
Есть проблемы и с канализацией, точнее, с её отсутствием. Да, туалет на улице — дело для деревни привычное, но в данном случае строители явно схалтурили с техническим исполнением. Туалеты представляют собой небольшие ямы в земле с осыпающимися краями, кое-как прикрытые хлипкими конструкциями из досочек, шатающихся от любого толчка. Про санитарные нормы, разумеется, даже речи не идёт. Но эти, с позволения сказать, сооружения, которые уже покосились и на ладан дышат, просто опасны. Жители боятся в них заходить, ведь имеется весьма не иллюзорный риск того, что они рассыплются под человеком в самый, так сказать, ответственный момент. Добавляет оптимизма тот факт, что эти ямки выполняют функцию три в одном — это и туалет, и сливная яма, и помойка, больше девать бытовые отходы народу попросту некуда. Не предусмотрены такие излишества, как мусорные баки, например, или место под жидкие отходы. Забота о населении видна невооружённым глазом.
Каким-то образом облагородить придомовую территорию тоже в голову никому не пришло. На это особо никто и не рассчитывал. Но хотя бы разграничить прилагающиеся к каждой квартире небольшие участки изначально обещали. В дальнейшем, конечно, благополучно об этом забыли, просто обнесли общую на несколько домов территорию забором из профлиста. Но поскольку сроки поджимали, столбы для забора вкапывали уже по морозу. Так что сейчас этот забор покосился в разные стороны, а кое-где и вовсе рухнул. Исправлять ситуацию, разумеется, предлагается за свой счёт, а это немалые деньги для могзонских семей.
Сойдёт и так
Эти волшебные слова явно были девизом горе-строителей злосчастных могзонских домов. «На отвяжись» сделано буквально всё, в каждом доме, в каждой квартире. Например, окна. Пластиковые стеклопакеты неплохого качества вставлены с явным нарушением технологии, что сводит на нет все их преимущества. Кое-где они просто не утеплены, в иных квартирах вообще ходуном ходят в проёмах при попытке их открыть. Слова «герметичность» в словарь строителей тоже не завозили. Оконные проёмы буквально крошатся. Некоторые окна внезапно треснули, как только дома впервые хорошенько протопили. Всё это привело к закономерному итогу — окна обмерзают зимой и текут летом. А значит, здравствуй, ядовитая чёрная плесень, добро пожаловать, грибок. Для вас созданы все условия, ведь вентиляция не избежала общей участи. В нескольких домах положенные вентиляционные «продухи» просто отсутствуют, а вытяжные отверстия выглядят как просверленный с наружной стороны кирпич или просто криво пробитая дыра в кухонной стене, кокетливо заклеенная пластмассовой решёточкой. На сырость и плесень жалуются абсолютно все.
Отопление, как уже упоминалось, в домах печное. По задумке печь располагается на кухне, в неё встроен котел, обогревающий остальные комнаты. Там, где система работает нормально, претензий у жильцов по этому пункту нет. Но так повезло далеко не всем. Во многих квартирах котёл устанавливали явно не руками, а какими-то другими местами. В итоге при попытке протопить квартиру получаем адскую жару на кухне и лютый холод в остальной части дома. Жить в таких условиях нашей забайкальской зимой просто невозможно. В некоторых квартирах температура не поднималась выше 15 градусов. Кроме того, сами печи кое-где сложены вкривь-вкось и либо рассыпаются на глазах, либо дымят так, что стены покрыты ровным слоем копоти.
— Тут выбор просто, от чего задыхаться — от плесени или от дыма, — жалуется Полина Мартюшова. — Мы въехать сюда так и не смогли, топить невозможно — сразу дым стоит такой, что ни вздохнуть, ни глаза открыть. Вентиляции нет вообще никакой. Зато крыша течёт, по трубе вода заливает печку, стены вечно влажные. От той же трубы загоралась зимой стекловата, которой крышу утепляли. Как тут жить в таких условиях? Всё время жизнью рисковать?
Входные двери тоже попали под заклинание «и так сойдёт» — замки рассыпались в первые же пару месяцев после переезда. Но что замки, сами двери уже еле держатся в проёмах. Жильцы подпирают их кирпичами, выпавшими из стен. Зато зимой, бывает, двери примерзают к косякам так, что не открыть. Разумеется, плесень с грибком и тут как тут. Крыльцо и отмостки уже потрескались и заросли мхом. И этим домам, напомним, и года нет.
Внутренние межкомнатные двери просто не закрываются. То ли их установили так криво, то ли виной тому то, что стены домов «ведёт» так, что трескается и осыпается штукатурка. На общем фоне это кажется мелочью, но прекрасно дополняет картину райской жизни в новых неаварийных домах.
И это только массовые проблемы, в каждой квартире есть и индивидуальные. Текут трубы отопления, обнаруживаются прикрытые линолеумом дыры в полу, искрящая проводка, незакреплённые вывалившиеся розетки, одновременно звонящие во всех квартирах сразу дверные звонки, и многое, многое другое.
Глас вопиющего в пустыне
На все обращения в местную администрацию жители получают один ответ — нет средств, делайте за свой счёт. Застройщик заявляет, что недостатки — вина предыдущих строителей, и исправлять их он не намерен. Обращались жители и в районную прокуратуру, но им ответили, что, согласно имеющимся там данным, все недостатки уже устранены. Факты против «имеющихся данных», разумеется, веса не имеют, тут не поспоришь.
Стоит также отметить, что все эти недостатки были выявлены ещё прошлой зимой, комиссия приезжала аж из Москвы и вынесла грозное предписание устранить всё в две недели. Но воз, как мы видим, и ныне там. Недавно в этих домах побывали инспекторы Центра общественного контроля ЖКХ с проверкой исполнения предписания. Итоги инспекции они пообещали довести до сведения федерального ЦОК.
Когда побываешь в этих домах и своими глазами увидишь, как живут переселенцы из ветхого жилья в нашем крае, особенно умилительно слушать сладкие речи чиновников разных уровней о том, что программа переселения у нас победоносно завершается. Маленькие недочёты и дефекты уже, считай, устранены, работы ведутся, всё хорошо и жизнь прекрасна, и качество в приоритете. А ведь кроме Могзона есть ещё и, например, Карымская, по сравнению с которой всё вышеописанное просто рай земной — там ситуация в разы страшнее.
На последнем совещании по программе переселения в правительстве края было твёрдо заявлено, что уже в этом году все недоделки по программе будут обязательно исправлены, и в новый год край войдёт обновлённым. Свежо предание, да верится с трудом.
Алеся Малинина. «Экстра» №36 от 5 сентября
«Азия-Экспресс» на этой неделе удивила материалом Екатерины Скороход, которая встала грудью за преподавание в забайкальских школах курса «Основы православной культуры» (ОПК). Текст опубликован под рубрикой «Мнение», но даже в этом ключе воспринимать всерьёз доводы автора тяжело.
Например, возражая на выступления против пропаганды православия детям, Скороход пишет: «Только вдумайтесь в эти слова! Школа должна бороться с пропагандой наркотиков, насилия и так далее, поэтому этот догмат воинствующих атеистов совсем не уместен». Видимо, автор имеет в виду, что именно через православие можно бороться с аморальным поведением. Но вообще-то противников ОПК курс не устраивает другим – тем, что несовершеннолетним навязывают взгляд на жизнь, основанный на неподтверждённых фактами заявлениях.
Но Екатерина Скороход уверена – если не воспитать ребёнка в традиционной религии, его привлекут секты. Безумно смешной аргумент, сказанный с серьёзным выражением лица. Впрочем, читайте сами. .
Есть повод задуматься
С 2012 года во всех регионах России был введён новый школьный предмет - «Основы религиозных культур и светской этики». «Основы православной культуры» (ОПК) являются одним из модулей этого предмета наряду с «Основами светской этики», «Основами мировых религий», «Основами иудаизма», «Основами ислама» или «Основами буддизма». Школьники и их родители имеют право выбора одного из шести перечисленных модулей. К сожалению, с необходимостью сделать выбор в пользу одного из них родители третьеклассников сталкиваются зачастую непосредственно на специальном школьном собрании, посвящённому этому вопросу. В итоге, будучи не подготовленными к этому, они делают свой выбор вслепую или под напором большинства. К чему это приводит, попытаемся разобраться.
Казалось бы, лояльное отношение к преподаванию ОПК в нашем регионе вполне логично, так как в России в целом и в Забайкалье в частности более всего распространена православная идентификация. Тем не менее люди различных вероисповеданий мирно уживаются на этой территории, и такое поведение в нашем крае считается нормой. Православие наряду с буддизмом и исламом считаются в крае традиционными религиями. Их представители дружелюбно и лояльно относятся друг к другу. На самом деле, в основе всех этих религиозных учений лежат принципы добра и гуманности. Однако интересен факт, что ярые противники преподавания ОПК в большинстве случаев представлены вовсе не буддистами и мусульманами, а людьми православными (они, во всяком случае, себя так называют).
Какими только доводами не оперируют противники введения ОПК в школе. Так, они утверждают, что введение ОПК станет «пропагандой православия» среди детей. Только вдумайтесь в эти слова! Школа должна бороться с пропагандой наркотиков, насилия и так далее, поэтому этот догмат воинствующих атеистов совсем не уместен. Нелепо усматривать что-то плохое в том, что наши дети познакомятся с заповедями, которые лежат в основе общепризнанных моральных принципов, научатся уважать и почитать родителей, проявлять взаимную любовь и заботу. Согласно учебной программе главной целью курса ОПК является формирование духовно-нравственной личности. Думается, что традиции православия как раз могут способствовать такому воспитанию. ОПК - это не навязывание религиозных воззрений, а формирование культуры православного мышления. Курс ОПК не берёт на себя функции по воцерковлению ребенка. Эти задачи должна решать его семья.
Дети, не воспитанные в рамках традиционной религиозной культуры, могут быть воспитаны в рамках различного рода деструктивных сект. Как может ребёнок защитить веру своих предков, если он даже не знает её основ? Уверена, что люди, состоящие в подобных сектах, часто более подготовлены в вопросах того, во что они верят. Они это исследуют, изучают, углубляют свои знания. Каждый ли из нас может похвастаться знанием основ православия - религии, которая является основополагающей для России? Именно православные принципы заложены в русской культуре и государственности, история нашей страны веками формировалась в контексте православия. Без знания основ православия невозможно понять русскую литературу. И это историческая реальность, от этого никуда не уйти. Это сквозит во всём, с чем нам приходится сталкиваться.
Наши дети рано начинают считать себя взрослыми. Но часто у них нет понимания того, как различить добро и зло, правду и ложь, размыто понятие греха и добродетели. Наша традиционная вера сегодня подменена на веру в своё Я, которая и составляет основу современной массовой культуры. Такого рода неосведомлённостью и пользуются люди, заманивая наших детей в различные секты – будь это в живом общении или на просторах Интернета. Слепое доверие к информации, находящейся в сетевом пространстве, позволяет манипулировать сознанием наших детей. Зелёный свет всему этому даёт и постоянная занятость родителей, и их нежелание уделять ребёнку время, и элементарная неосведомлённость самих в этих вопросах. Если родители и учителя не будут воспитывать ребёнка, эту функцию на себя возьмут улица и Интернет. Казалось бы, нам предложили один из вариантов решения этой проблемы – изучение ОПК в школе. Что же происходит в реальности?
Нередко можно услышать мнение родителей: «Не хочу навязывать вероисповедание своему ребёнку. Вырастет - сам выберет». Тем не менее подавляющее большинство из тех, кто так высказывается, считают себя православными. Уверена, дети многих из них принимали таинство Святого Крещения по воле своих родителей. Хочется попросить последних быть последовательными в своих мыслях и поступках и ответить себе на вопрос: что для вас значит таинство Святого Крещения собственного ребёнка - дань моде или великая ответственность? Ваше нежелание того, чтобы ваше чадо получило в рамках предмета ОПК знания основ православия, твёрдая позиция или следование мнениям людей в Интернете?
Уж очень активно развернули свою информационную деятельность на просторах Интернета люди, не желающие, чтобы «попы приходили в школы и учили наших детей плохому».
Несомненно, эта проблема повлечёт за собой немало дискуссий противников и сторонников преподавания ОПК в российских школах. Однако это серьёзный повод задуматься о том, кому выгодна пропаганда неприятия ОПК в стране, где более половины населения считают себя православными.
Екатерина Скороход. «Азия-Экспресс» №34-35 от 5 сентября
Районные издания
Районки, к сожалению, в последнее время дают мало собственного интересного материала. В основном, каждый номер сопровождают релизы пресс-службы губернатора и надзорных структур, перепечатки новостей из интернета, программа телеканалов. Однако предвыборная кампания разных кандидатов, за которых можно будет голосовать 9 сентября, заставила районные издания отдать добрую половину выпусков агитации. Тем не менее некоторые номера газет смогли зацепить своими материалами.
Так, «Улётовские вести» опубликовали интервью с главой района Сергеем Савиным, который пробыл на своём посту 22 года и решил не идти на сентябрьские выборы. Надо отдать главе должное – он не боится признавать своих ошибок и критиковать российскую власть, хоть и косвенно.
В частности, своё нежелание идти на очередной срок Савин объяснил расплодившимися надзорными ведомствами: «Появилось много новых надзорных органов со своими штатами, правами и обязанностями, общественных организаций. Так лихо увеличилось их количество, что диву даёшься - зачем столько? Одних уполномоченных не перечесть». .
Сергей Савин: «Ни о чём не жалею, хотя было всякое»
Двадцать два года Улётовским районом руководил Сергей Павлович Савин. Срок приличный, должность ответственная и, наверняка, отняла немало сил и нервов. И не мудрено, что в эту избирательную кампанию Сергей Павлович не стал выдвигать свою кандидатуру на должность главы Улётовского района (хотя многие избиратели проголосовали бы за него).
Мы встретились с С.П. Савиным, чтобы подвести какой-то итог этого многолетнего срока его руководства районом, а заодно и ответить на вопросы наших читателей, поступившие в редакцию в последнее время.
— Сергей Павлович, что вам запомнилось, осталось в душе за вашу многолетнюю руководящую деятельность, что получилось, а что не удалось сделать?
— Да, я избирался пять сроков, в 1996 году пришёл работать в администрацию района и с тех пор здесь. В этом году не выдвигаю свою кандидатуру на должность главы Улётовского района (чуть позже поясню, почему), хотя вроде бы здоровье позволяет.
Естественно, не знал в 1996 году, что буду во главе района целых 22 года, ведь избираешься на определённый срок, и неизвестно, проголосуют люди за тебя в следующий раз или нет. Никогда не думал досрочно прекращать свои полномочия, уходить в отставку, как бы тяжело ни приходилось. У нас некоторые избранные главы поселений покидали должности через год работы.
Времена были разные. В 90-е годы прошлого века - одна ситуация: безденежье, взаимозачёты, забастовки, шахтёры касками стучали, распадались колхозы, разбирались здания предприятий и организаций. Многие законодательные акты, принимавшиеся в то время, были для нас непонятны. Например, местную власть обязали выплачивать компенсации пострадавшим в политических репрессиях 30-х годов XX века. Причём в этом вопросе районная власть? Где 1937 год, и где мы?
Меня просто брали за горло (по-другому не назовёшь) матери-одиночки за невыплату пособий на детей, хотя это тоже не должно быть в нашей компетенции. Позже в верхах разобрались во всех таких вопросах и признали, что эти полномочия не местного самоуправления, а государства. Сейчас ни одна мать ко мне не ходит по выплатам пособий, по другим вопросам мы стараемся помогать малоимущим семьям, одиноким матерям. В общем, первый срок моего руководства районом ушёл, так сказать, на разборки подобного рода.
Как уже сказал, в это же время распадались колхозы, леспромхозы, в общем, градообразующие предприятия. А все учреждения социального направления в любом населённом пункте (те же школы), инфраструктура - вплоть до отделений связи были тесно связаны с крупными предприятиями, колхозами, дающими тепло, воду, да много чего. Первое сентября на носу, а школы отапливать некому. Вот и приходилось решать такие вопросы, где-то срочно создавать маленькие котельные и так далее. О планах по развитию района некогда было думать, главное - как бы выжить.
Только, наверное, в середине 2000-х годов всё как-то более-менее упорядочилось, наладилось, какие-то программы заработали, новые законы появились. В какой-то степени нам помог и федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», разграничивший полномочия местных властей. Говорю «в какой-то степени», потому что и в нём не всё было учтено, до сих пор вносятся изменения и дополнения.
Людям ведь без особой разницы, кто должен решать их вопросы, они хотят, чтобы, например, нормально работали почтовые отделения, Сбербанк... Меня спрашивают, а почему в Сбербанке тесно, почему он открывается поздно? И таких «почему» накапливается каждый день много. Жителей не устраивают объяснения, что эти структуры нам не подчиняются, им надо, чтобы всё было как часы отлажено.
На сегодня нет руководителя Улётовского почтамта, а в коллективе 112 человек. И волей-неволей приходится вмешиваться в эту ситуацию, подыскивать нужного человека. И вот такие моменты, не прописанные в 131-м законе, всё равно заставляют ими заниматься. По сей день.
К примеру, буквально перед вами у меня был, говоря по-старому, чтобы всем было понятно, директор Ингодинского лесхоза Афраков. В этом году, слава Богу, у нас не было больших лесных пожаров, как раньше. А раз мы не горим, это оказалось поводом для краевого руководства наших лесников забрать у них отремонтированную технику - бульдозеры, трал... Их увезли, а если мы в будущем году загорим (да и в этом ещё неизвестна дальнейшая обстановка с лесными пожарами), что будем делать без этой техники? Вернут нам её? Значит, надо мне ехать к министру, отвечающему за лесное хозяйство, и объяснять ему нашу позицию, хотя «Забайкаллесхоз» напрямую району не подчиняется.
Я бы не назвал прошедшие годы моего руководства районом неплодотворными, распоряжался, как мог. Но в минус своей работы засчитываю период так называемого двоевластия, когда два человека стояли во главе районной власти (были внесены изменения в устав района). Один одно решает, что-то обещает людям, другой делает всё наоборот, а в итоге ничего не получается. В результате четырёхлетней нашей совместной работы район вылетел из всех программ, для его развития было упущено драгоценное время.
Во все времена спрос был с одного человека, с одного руководителя. Только он один, наделённый властью, должен отвечать и перед людьми, и перед начальством. А двоевластие нигде себя в крае не оправдало, во всех районах эту систему управления отменили.
Теперь о том, почему я в очередной раз не стал баллотироваться на должность главы муниципального района «Улётовский район». Во-первых, всё-таки 22 года у власти, надо своё кресло, как говорится, уступить другому, более молодому человеку. Во-вторых, я часто не понимаю, что делается в нашем государстве. Не в районе, а именно в стране. Понятно, что есть законодательная, представительная, исполнительная власти. Кто-то должен законы, решения принимать, а кто-то - их исполнять. С этим не поспоришь.
Но появилось много новых надзорных органов со своими штатами, правами и обязанностями, общественных организаций. Так лихо увеличилось их количество, что диву даёшься - зачем столько? Одних уполномоченных не перечесть: по правам человека, по правам ребёнка, по правам предпринимателя, по правам заключённого и так далее. А для чего тогда прокуратура? Ведь это её задача - следить за соблюдением всех наших прав. Не счесть проверяющих органов, начиная от Роспотребнадзора и заканчивая Россельхознадзором.
Сергей Павлович, когда мы разговаривали, согласился ответить на самые острые вопросы. Но вот сами подумайте, такой вопрос главе: «Почему не назовёте районный краеведческий музей имени Чаркина?» Что должен ответить Савин? Что Чаркин 12 лет был единоличным директором музея с соответствующим окладом? Или почему из администрации района уходят чиновники, не сработавшиеся с её руководителем? Савин - начальник, он команду подбирает, кого увольнять-принимать, ему решать. Или не так? Спрос-то в итоге с него.
Я не мог не поговорить с Савиным о его преемнике. Никто пока его не знает. Но интересно же знать мнение такого авторитетного человека.
Сергей Савин говорит: «Из шести кандидатов на должность главы района люди выберут одного. Все кандидаты ратуют за развитие района. Это хорошо. И я бы посоветовал победившему не отталкивать от себя бывших соперников, а взять их на работу в администрацию, на какие должности - определитесь. Люди умные, за район болеют. Жизнь тяжёлая, что говорить, но надо же её изменять».
Евгений Суходолин. «Улётовские вести» №63 от 28 августа.
«Северная правда» подготовила большой материал, посвящённый забайкальским оленеводам. Возможность это сделать подвернулась в начале августа, когда в селе Чара отмечали Международный день коренных народов мира. Поздравляли эвенков, а оленеводам среди них ещё и дарили кочевое жильё.
Как пишет Павел Ферко, в северных районах края оленевод был популярной и почётной профессией. Поменялось всё с началом строительства БАМа, когда местные власти, увлёкшись глобальным проектом, забыли про сельское хозяйство. Ферко вспоминает свою работу в местном колхозе со всеми её проблемами, размышляет об их причинах, говорит о современных бедах оленеводов. .
Незабытая профессия – оленевод
Как сообщалось в «Северной правде», 9 августа, в Международный день коренных народов мира, в Доме культуры села Чары прошло торжественное собрание, где работники культуры и районной администрации поздравили с праздником представителей коренного населения северного Забайкалья - эвенков. На этом собрании заместитель руководителя администрации района С.Л. Рошкова вручила оленеводам кочевое жильё, приобретённое на средства, выделенные правительством края. Мы видим, что в последние годы в нашем районе стали больше внимания уделять развитию традиционной для забайкальского севера отрасли - оленеводству.
Редкая профессия
Редкая она не только потому, что в районе и вообще в Забайкалье дефицит оленей, а ещё и потому, что почти полвека отрасль неумышленно уничтожали. Когда-то профессия оленевод звучала гордо, также как охотник, геолог, каюр, врач, учитель. Самым прибыльным в колхозах района считался извоз - когда сдавали в аренду оленей для перевозки почты из Могочи или прииска имени 11 лет Октября; продуктов в сёла из Нелят, приплавленных барками по Витиму из Романовки; для обслуживания разных геологических экспедиций, которых, кроме Удоканской, в летний сезон насчитывалось до десятка. А для сопровождения оленей требовались каюры – опытные оленеводы.
А как исключить завоз охотников в тайгу?! Кроме своих охотников (эвенки охотились нагонным методом, то есть гнались по следам соболя или другого зверька верхом на олене, кочевали по тайге, жили в палатках), колхозы до двухсот голов сдавали в аренду для Нелятского производственного участка райпо также для оправки охотников. Там, как правило, охотились капканами и жили в избушках, а оленей потом не возвращали - сдавали в план мясозаготовок. Вот тогда-то оленеводство было мощной отраслью - оленей нужно было много и их было много. И оленину - диетическое мясо - можно было купить в магазинах и на складах колхозов по невысокой цене, поэтому могочинск?
Краевые издания
Газета «Экстра» в своём последнем номере посвятила сразу два крупных материала проблеме расселения из аварийного жилья. Правда, в первом из них никаких проблем почти нет. Текст посвящён совещанию, которое провели в краевой администрации, когда Читу посетили чиновники федерального уровня.
Как отмечает журналист Алеся Малинина, заседание 29 августа прошло в тёплой дружеской обстановке. Московские гости, в частности, Сергей Степашин, почти всё время хвалили Жданову и её команду. Всё потому, что при её руководстве регион выполнил федеральную программу на 90%.
Впрочем, немного критики всё же было. Например, от гендиректора Фонда содействия реформированию ЖКХ Константина Цицина, который вспомнил про поступающие от жильцов новых домов жалобы. Но это так, без больших претензий к нынешнему правительству. .
Ария московского гостя
Федеральные чиновники не увидели больших проблем с аварийным жильём в Забайкалье
Проблема переселения из ветхого и аварийного жилья всегда стояла в нашем крае очень остро. Мало того, что переселяют из него крайне медленно, так ещё и зачастую условия, в которых оказываются люди в новых домах, далеки от идеала. И это ещё мягко сказано. По факту людям приходится менять «шило на мыло». Трещины на стенах, «поехавшие» фундаменты, плесень на окнах, а в некоторых случаях отсутствие санузлов в многоквартирных домах — обо всём этом «Экстра» не раз рассказывала своим читателям. Но все мы, оказывается, заблуждались. Внезапно выяснилось, что благодаря неустанным трудам нашего правительства и губернатора лично всё у нас с аварийным жильём стало хорошо, настолько хорошо, что из самой Москвы приехала целая комиссия специально, чтобы рассказать нам, как замечательно нас переселяют и как повезло нам в крае с руководством.
Увертюра
Под это дело 29 августа в правительстве Забайкальского края собрали специальное совещание по вопросам ликвидации аварийного жилищного фонда на территории края. Поводом для него послужил приезд высоких гостей — председателя Фонда содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства Сергея Степашина со товарищи. Наивным гражданам могло показаться, что прибыли они с инспекцией, дабы оценить, как у нас тут с переселением дела, а совещание нужно для того, чтобы обсудить проблемы и наметить пути решения. По крайней мере, сама поездка так изначально и анонсировалась. Но, как оказалось, проблем-то почти и нет, так что совещание прошло в тёплой, дружественной обстановке взаимных реверансов и славословий, участники остались довольны друг другом и итогом визита. Губернатор рассказала, что ей, конечно, пришлось тяжело, но её команда справилась с поставленной задачей. Проблема аварийного жилья в Забайкалье ликвидирована, остались лишь мелкие, легко устранимые недочёты. В таком отчёте местных чиновников нет ничего удивительного — вышестоящим не принято докладывать ничего, кроме хорошего. Но и гости в ответ принялись хором распевать арии хвалы губернатору и рассказывать, как хорошо край справляется с программой переселения. Давайте же и мы приобщимся к информации и узнаем, наконец, из первых рук, как сладко нам живётся.
«Было тяжело, но вы справились»
Следом за Натальей Ждановой выступал Сергей Степашин. Он начал своё слово с ностальгических воспоминаний о том, как ужасно обстояли дела в Забайкалье с аварийным жильём, упомянул, что наш край один из самых отстающих по этому пункту, и припомнил, что предыдущий губернатор был освобождён от должности как раз за срыв программы переселения. После поведал присутствующим, что эта программа, несомненно, очень важная, ведь мало того, что «она для людей», она ещё и президентская, а значит, сам Владимир Владимирович Путин контролирует её ход. Присутствующие, несомненно, прониклись. Затем он сообщил, что в крае произошла «разительная перемена», похвалил Наталью Николаевну за старания, порадовался тому, что процент выполнения программы вплотную подошёл к ста. Упомянул построенный для переселенцев дом с трещиной в 9-м микрорайоне, который всё никак, вот незадача, не могут принять, выразил надежду, что ситуация разрешится, и дом будет заселён. Вспомнил и о «хвостах» — домах, построенных по программе, жители которых жалуются на качество жилья. Таких домов в крае, по его сведениям, 45. Но, как сказал Степашин, он знает, что дома на контроле, работа ведётся, и вскоре все недостатки будут устранены. Жители этих домов, скорее всего, нашли бы, что возразить высокому чину, но их, разумеется, на совещание не позвали.
«Обратите внимание!»
После Сергея Вадимовича слово взял генеральный директор Фонда содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства Константин Цицин. Его речь тоже не обошлась без напоминаний о том, как тяжёл был первый этап реализации программы переселения, как отставало Забайкалье, и какая молодец Наталья Николаевна, что преодолела и справилась. И про «хвосты» он тоже не забыл, про 45 домов, требующих доработки, сказал. Упомянул, что много жалоб из Могзона и Карымской. Велел «обратить внимание, остался месяц, до октября дефекты надо устранить». Из этих слов стало очевидно, что Константин Георгиевич масштабов «дефектов» не представляет себе абсолютно, но возразить ему никто почему-то не пожелал.
«Волосяная трещина»
Высказался и ещё один московский гость — председатель комиссии по ЖКХ, строительству и дорогам Общественной палаты РФ Игорь Шпектор. Его ария оказалась в той же тональности, что и у его предшественников. Начал он по традиции с воспевания многочисленных заслуг и талантов нашего губернатора. Сообщил, что уровень и качество выполнения программы переселения оставил «приятное впечатление», разъяснил, что всё это благодаря тому, что Наталья Николаевна — трудоголик, и добавил, что «когда женщина во главе — это прекрасно». Не обошлось и без поминания пресловутой треснувшей многоэтажки (такое ощущение, что у нас в крае единственной недоработкой программы по переселению является только этот дом). В отличие от прежних выступающих, Шпектор в своих оценках был более категоричен.
— Я могу судить, я сам строитель. Дом нормальный! — заявил он. — Что там эта волосяная трещина, она не несёт никакой угрозы!
Комментарии, как говорится, излишни. Волосяная, так волосяная, всё понятно. Человек — настоящий эксперт, с одного беглого взгляда оценил, что угрозы нет, пакуем чемоданы, господа переселенцы. Очевидно, дом будет принят. Ведь Игорь Леонидович в своей заботе о гражданах призывал подключать дом к теплоснабжению как можно скорее, чтобы народ побыстрее смог заехать в это уютное и безопасное жильё и не срывать сроки реализации программы.
«Качество в приоритете»
После федеральных дали слово молвить и нашим чиновникам. Отчитался о переселении министр территориального развития края Виктор Паздников. Он поделился красивыми цифрами, сообщил, что всё «практически готово». Рассказал, что по уже упоминавшимся 45 домам «ведётся работа», недоделки будут устранены, недочёты исправлены. В общем, как говаривал известный персонаж, «усё будет в порядке, шеф!», беспокоиться не о чем. Ведь «плановый приоритет — это качество жилья для переселенцев».
Каюсь, на этих словах министра автор этих строк едва сдержал истерический смех сквозь слёзы. Если бы в зале находились те, кто проживает в одном из 45 «стоящих на контроле» домов, реакция, думаю, была бы схожей. О качестве переселенческого жилья «Экстра» рассказывала неоднократно и ещё вернётся к этому вопросу.
Многозначительное молчание
Краткую, но дающую пищу для размышлений речь произнесла начальник государственной инспекции Забайкальского края Татьяна Мартемьянова. В частности, сообщила она, что из-за сжатых сроков застройщики строили дома для переселенцев по проектам, даже не прошедшим экспертизу! Почему-то на это внимания никто из присутствующих не обратил, вероятно, это норма для реализации президентской программы. Спросили её лишь о том, реально ли устранить «накладки» в тех самых «контрольных» домах к октябрю. И наступила многозначительная пауза. Наконец, после говорящего громче иных слов молчания, с видимым усилием, инспектор созналась, что «не во всех домах» это возможно. Но общего бодрого настроя совещающихся чиновников это не поколебало.
Финал
На десерт собравшиеся ещё немного поговорили про единственную в крае преграду на пути к триумфальному завершению программы переселения — дом на КСК, ещё раз сошлись во мнениях, что проблема эта почти решена. Поинтересовались, наконец, как же так получилось, что дом за 140 с лишним миллионов бюджетных денег внезапно треснул. Вопрос, действительно, интересный, а главное — своевременный, когда его задавать, как не теперь? Строительный подрядчик сообщил, что дело в грунтовых водах, которые залили фундамент. Ответ этот присутствующих удовлетворил. Оно и понятно — вода есть вода, не разбираться же, как выбирали место для строительства и рассчитывали проект. Кстати пришлось и летнее наводнение — стихия виновата, дружно закивали московские гости. Поправлять их и напоминать, что дом треснул задолго до наводнения, никому почему-то и в голову не пришло. На том и порешили.
После местным чиновникам и главам районов предложили задавать вопросы и делиться проблемами по вопросу повестки дня. Разумеется, ни вопросов, ни проблем никто не озвучил. Да и откуда им взяться, если у нас всё в шоколаде, ведь так? Выводы из озвученных в статье фактов «Экстра» предлагает читателю сделать самостоятельно.
Алеся Малинина. «Экстра» №36 от 5 сентября
Второй посвящённый расселению материал «Экстры» отправляет читателя в посёлок Могзон Хилокского района, где участники федеральной программы, как выражается Алеся Малинина, живут в построенных на скорую руку душегубках.
Особенно впечатлили автора туалеты, сооружённые подрядчиками на улицах: «Эти, с позволения сказать, сооружения, которые уже покосились и на ладан дышат, просто опасны. Жители боятся в них заходить, ведь имеется весьма не иллюзорный риск того, что они рассыплются под человеком в самый, так сказать, ответственный момент. Добавляет оптимизма тот факт, что эти ямки выполняют функцию три в одном — это и туалет, и сливная яма, и помойка».
Журналист перечисляет и другие, не менее страшные болячки новостроек: развалившиеся за год окна и двери, сырость и холод, отсутствие централизованного водоснабжения и отопления. .
Могзонские душегубки
Переселенцы из ветхого жилья задыхаются от плесени и копоти
В посёлке городского типа Могзон, что в Хилокском районе, основной этап переселения граждан из ветхого и аварийного жилья практически завершён. Жители получили свои квартиры в конце 2017 года. Но, как и во многих других населённых пунктах края, полноценно радоваться новому жилью у них не выходит. Несмотря на солидный внешний вид, дома изнутри представляют собой весьма печальную картину. Обещание губернатора завершить программу в кратчайшие сроки вышло боком, ведь при строительстве и приёме домов, очевидно, гнались за этими самыми сроками в ущерб качеству. Недоделок и недочётов просто огромное количество, и в совокупности они превращают солидные с виду кирпичные дома в душегубки-ловушки. И это только начало, ведь с момента переезда ещё и года не прошло.
Удобства или излишества?
Начать можно с глобальных моментов: в домах не предусмотрен ни водопровод, ни канализация, ни центральное отопление. Заморачиваться с лишними коммуникациями просто не посчитали нужным, чай не баре. Пусть так, в отдалённых посёлках печное отопление и привозная вода не редкость. Но ближайший источник воды, но словам местных жителей, расположен почти в 2 километрах от домов. А ведь воды нужно много, особенно летом — есть ещё и огород, который в населённых пунктах вроде Могзона не хобби, а суровая необходимость.
Есть проблемы и с канализацией, точнее, с её отсутствием. Да, туалет на улице — дело для деревни привычное, но в данном случае строители явно схалтурили с техническим исполнением. Туалеты представляют собой небольшие ямы в земле с осыпающимися краями, кое-как прикрытые хлипкими конструкциями из досочек, шатающихся от любого толчка. Про санитарные нормы, разумеется, даже речи не идёт. Но эти, с позволения сказать, сооружения, которые уже покосились и на ладан дышат, просто опасны. Жители боятся в них заходить, ведь имеется весьма не иллюзорный риск того, что они рассыплются под человеком в самый, так сказать, ответственный момент. Добавляет оптимизма тот факт, что эти ямки выполняют функцию три в одном — это и туалет, и сливная яма, и помойка, больше девать бытовые отходы народу попросту некуда. Не предусмотрены такие излишества, как мусорные баки, например, или место под жидкие отходы. Забота о населении видна невооружённым глазом.
Каким-то образом облагородить придомовую территорию тоже в голову никому не пришло. На это особо никто и не рассчитывал. Но хотя бы разграничить прилагающиеся к каждой квартире небольшие участки изначально обещали. В дальнейшем, конечно, благополучно об этом забыли, просто обнесли общую на несколько домов территорию забором из профлиста. Но поскольку сроки поджимали, столбы для забора вкапывали уже по морозу. Так что сейчас этот забор покосился в разные стороны, а кое-где и вовсе рухнул. Исправлять ситуацию, разумеется, предлагается за свой счёт, а это немалые деньги для могзонских семей.
Сойдёт и так
Эти волшебные слова явно были девизом горе-строителей злосчастных могзонских домов. «На отвяжись» сделано буквально всё, в каждом доме, в каждой квартире. Например, окна. Пластиковые стеклопакеты неплохого качества вставлены с явным нарушением технологии, что сводит на нет все их преимущества. Кое-где они просто не утеплены, в иных квартирах вообще ходуном ходят в проёмах при попытке их открыть. Слова «герметичность» в словарь строителей тоже не завозили. Оконные проёмы буквально крошатся. Некоторые окна внезапно треснули, как только дома впервые хорошенько протопили. Всё это привело к закономерному итогу — окна обмерзают зимой и текут летом. А значит, здравствуй, ядовитая чёрная плесень, добро пожаловать, грибок. Для вас созданы все условия, ведь вентиляция не избежала общей участи. В нескольких домах положенные вентиляционные «продухи» просто отсутствуют, а вытяжные отверстия выглядят как просверленный с наружной стороны кирпич или просто криво пробитая дыра в кухонной стене, кокетливо заклеенная пластмассовой решёточкой. На сырость и плесень жалуются абсолютно все.
Отопление, как уже упоминалось, в домах печное. По задумке печь располагается на кухне, в неё встроен котел, обогревающий остальные комнаты. Там, где система работает нормально, претензий у жильцов по этому пункту нет. Но так повезло далеко не всем. Во многих квартирах котёл устанавливали явно не руками, а какими-то другими местами. В итоге при попытке протопить квартиру получаем адскую жару на кухне и лютый холод в остальной части дома. Жить в таких условиях нашей забайкальской зимой просто невозможно. В некоторых квартирах температура не поднималась выше 15 градусов. Кроме того, сами печи кое-где сложены вкривь-вкось и либо рассыпаются на глазах, либо дымят так, что стены покрыты ровным слоем копоти.
— Тут выбор просто, от чего задыхаться — от плесени или от дыма, — жалуется Полина Мартюшова. — Мы въехать сюда так и не смогли, топить невозможно — сразу дым стоит такой, что ни вздохнуть, ни глаза открыть. Вентиляции нет вообще никакой. Зато крыша течёт, по трубе вода заливает печку, стены вечно влажные. От той же трубы загоралась зимой стекловата, которой крышу утепляли. Как тут жить в таких условиях? Всё время жизнью рисковать?
Входные двери тоже попали под заклинание «и так сойдёт» — замки рассыпались в первые же пару месяцев после переезда. Но что замки, сами двери уже еле держатся в проёмах. Жильцы подпирают их кирпичами, выпавшими из стен. Зато зимой, бывает, двери примерзают к косякам так, что не открыть. Разумеется, плесень с грибком и тут как тут. Крыльцо и отмостки уже потрескались и заросли мхом. И этим домам, напомним, и года нет.
Внутренние межкомнатные двери просто не закрываются. То ли их установили так криво, то ли виной тому то, что стены домов «ведёт» так, что трескается и осыпается штукатурка. На общем фоне это кажется мелочью, но прекрасно дополняет картину райской жизни в новых неаварийных домах.
И это только массовые проблемы, в каждой квартире есть и индивидуальные. Текут трубы отопления, обнаруживаются прикрытые линолеумом дыры в полу, искрящая проводка, незакреплённые вывалившиеся розетки, одновременно звонящие во всех квартирах сразу дверные звонки, и многое, многое другое.
Глас вопиющего в пустыне
На все обращения в местную администрацию жители получают один ответ — нет средств, делайте за свой счёт. Застройщик заявляет, что недостатки — вина предыдущих строителей, и исправлять их он не намерен. Обращались жители и в районную прокуратуру, но им ответили, что, согласно имеющимся там данным, все недостатки уже устранены. Факты против «имеющихся данных», разумеется, веса не имеют, тут не поспоришь.
Стоит также отметить, что все эти недостатки были выявлены ещё прошлой зимой, комиссия приезжала аж из Москвы и вынесла грозное предписание устранить всё в две недели. Но воз, как мы видим, и ныне там. Недавно в этих домах побывали инспекторы Центра общественного контроля ЖКХ с проверкой исполнения предписания. Итоги инспекции они пообещали довести до сведения федерального ЦОК.
Когда побываешь в этих домах и своими глазами увидишь, как живут переселенцы из ветхого жилья в нашем крае, особенно умилительно слушать сладкие речи чиновников разных уровней о том, что программа переселения у нас победоносно завершается. Маленькие недочёты и дефекты уже, считай, устранены, работы ведутся, всё хорошо и жизнь прекрасна, и качество в приоритете. А ведь кроме Могзона есть ещё и, например, Карымская, по сравнению с которой всё вышеописанное просто рай земной — там ситуация в разы страшнее.
На последнем совещании по программе переселения в правительстве края было твёрдо заявлено, что уже в этом году все недоделки по программе будут обязательно исправлены, и в новый год край войдёт обновлённым. Свежо предание, да верится с трудом.
Алеся Малинина. «Экстра» №36 от 5 сентября
«Азия-Экспресс» на этой неделе удивила материалом Екатерины Скороход, которая встала грудью за преподавание в забайкальских школах курса «Основы православной культуры» (ОПК). Текст опубликован под рубрикой «Мнение», но даже в этом ключе воспринимать всерьёз доводы автора тяжело.
Например, возражая на выступления против пропаганды православия детям, Скороход пишет: «Только вдумайтесь в эти слова! Школа должна бороться с пропагандой наркотиков, насилия и так далее, поэтому этот догмат воинствующих атеистов совсем не уместен». Видимо, автор имеет в виду, что именно через православие можно бороться с аморальным поведением. Но вообще-то противников ОПК курс не устраивает другим – тем, что несовершеннолетним навязывают взгляд на жизнь, основанный на неподтверждённых фактами заявлениях.
Но Екатерина Скороход уверена – если не воспитать ребёнка в традиционной религии, его привлекут секты. Безумно смешной аргумент, сказанный с серьёзным выражением лица. Впрочем, читайте сами. .
Есть повод задуматься
С 2012 года во всех регионах России был введён новый школьный предмет - «Основы религиозных культур и светской этики». «Основы православной культуры» (ОПК) являются одним из модулей этого предмета наряду с «Основами светской этики», «Основами мировых религий», «Основами иудаизма», «Основами ислама» или «Основами буддизма». Школьники и их родители имеют право выбора одного из шести перечисленных модулей. К сожалению, с необходимостью сделать выбор в пользу одного из них родители третьеклассников сталкиваются зачастую непосредственно на специальном школьном собрании, посвящённому этому вопросу. В итоге, будучи не подготовленными к этому, они делают свой выбор вслепую или под напором большинства. К чему это приводит, попытаемся разобраться.
Казалось бы, лояльное отношение к преподаванию ОПК в нашем регионе вполне логично, так как в России в целом и в Забайкалье в частности более всего распространена православная идентификация. Тем не менее люди различных вероисповеданий мирно уживаются на этой территории, и такое поведение в нашем крае считается нормой. Православие наряду с буддизмом и исламом считаются в крае традиционными религиями. Их представители дружелюбно и лояльно относятся друг к другу. На самом деле, в основе всех этих религиозных учений лежат принципы добра и гуманности. Однако интересен факт, что ярые противники преподавания ОПК в большинстве случаев представлены вовсе не буддистами и мусульманами, а людьми православными (они, во всяком случае, себя так называют).
Какими только доводами не оперируют противники введения ОПК в школе. Так, они утверждают, что введение ОПК станет «пропагандой православия» среди детей. Только вдумайтесь в эти слова! Школа должна бороться с пропагандой наркотиков, насилия и так далее, поэтому этот догмат воинствующих атеистов совсем не уместен. Нелепо усматривать что-то плохое в том, что наши дети познакомятся с заповедями, которые лежат в основе общепризнанных моральных принципов, научатся уважать и почитать родителей, проявлять взаимную любовь и заботу. Согласно учебной программе главной целью курса ОПК является формирование духовно-нравственной личности. Думается, что традиции православия как раз могут способствовать такому воспитанию. ОПК - это не навязывание религиозных воззрений, а формирование культуры православного мышления. Курс ОПК не берёт на себя функции по воцерковлению ребенка. Эти задачи должна решать его семья.
Дети, не воспитанные в рамках традиционной религиозной культуры, могут быть воспитаны в рамках различного рода деструктивных сект. Как может ребёнок защитить веру своих предков, если он даже не знает её основ? Уверена, что люди, состоящие в подобных сектах, часто более подготовлены в вопросах того, во что они верят. Они это исследуют, изучают, углубляют свои знания. Каждый ли из нас может похвастаться знанием основ православия - религии, которая является основополагающей для России? Именно православные принципы заложены в русской культуре и государственности, история нашей страны веками формировалась в контексте православия. Без знания основ православия невозможно понять русскую литературу. И это историческая реальность, от этого никуда не уйти. Это сквозит во всём, с чем нам приходится сталкиваться.
Наши дети рано начинают считать себя взрослыми. Но часто у них нет понимания того, как различить добро и зло, правду и ложь, размыто понятие греха и добродетели. Наша традиционная вера сегодня подменена на веру в своё Я, которая и составляет основу современной массовой культуры. Такого рода неосведомлённостью и пользуются люди, заманивая наших детей в различные секты – будь это в живом общении или на просторах Интернета. Слепое доверие к информации, находящейся в сетевом пространстве, позволяет манипулировать сознанием наших детей. Зелёный свет всему этому даёт и постоянная занятость родителей, и их нежелание уделять ребёнку время, и элементарная неосведомлённость самих в этих вопросах. Если родители и учителя не будут воспитывать ребёнка, эту функцию на себя возьмут улица и Интернет. Казалось бы, нам предложили один из вариантов решения этой проблемы – изучение ОПК в школе. Что же происходит в реальности?
Нередко можно услышать мнение родителей: «Не хочу навязывать вероисповедание своему ребёнку. Вырастет - сам выберет». Тем не менее подавляющее большинство из тех, кто так высказывается, считают себя православными. Уверена, дети многих из них принимали таинство Святого Крещения по воле своих родителей. Хочется попросить последних быть последовательными в своих мыслях и поступках и ответить себе на вопрос: что для вас значит таинство Святого Крещения собственного ребёнка - дань моде или великая ответственность? Ваше нежелание того, чтобы ваше чадо получило в рамках предмета ОПК знания основ православия, твёрдая позиция или следование мнениям людей в Интернете?
Уж очень активно развернули свою информационную деятельность на просторах Интернета люди, не желающие, чтобы «попы приходили в школы и учили наших детей плохому».
Несомненно, эта проблема повлечёт за собой немало дискуссий противников и сторонников преподавания ОПК в российских школах. Однако это серьёзный повод задуматься о том, кому выгодна пропаганда неприятия ОПК в стране, где более половины населения считают себя православными.
Екатерина Скороход. «Азия-Экспресс» №34-35 от 5 сентября
Районные издания
Районки, к сожалению, в последнее время дают мало собственного интересного материала. В основном, каждый номер сопровождают релизы пресс-службы губернатора и надзорных структур, перепечатки новостей из интернета, программа телеканалов. Однако предвыборная кампания разных кандидатов, за которых можно будет голосовать 9 сентября, заставила районные издания отдать добрую половину выпусков агитации. Тем не менее некоторые номера газет смогли зацепить своими материалами.
Так, «Улётовские вести» опубликовали интервью с главой района Сергеем Савиным, который пробыл на своём посту 22 года и решил не идти на сентябрьские выборы. Надо отдать главе должное – он не боится признавать своих ошибок и критиковать российскую власть, хоть и косвенно.
В частности, своё нежелание идти на очередной срок Савин объяснил расплодившимися надзорными ведомствами: «Появилось много новых надзорных органов со своими штатами, правами и обязанностями, общественных организаций. Так лихо увеличилось их количество, что диву даёшься - зачем столько? Одних уполномоченных не перечесть». .
Сергей Савин: «Ни о чём не жалею, хотя было всякое»
Двадцать два года Улётовским районом руководил Сергей Павлович Савин. Срок приличный, должность ответственная и, наверняка, отняла немало сил и нервов. И не мудрено, что в эту избирательную кампанию Сергей Павлович не стал выдвигать свою кандидатуру на должность главы Улётовского района (хотя многие избиратели проголосовали бы за него).
Мы встретились с С.П. Савиным, чтобы подвести какой-то итог этого многолетнего срока его руководства районом, а заодно и ответить на вопросы наших читателей, поступившие в редакцию в последнее время.
— Сергей Павлович, что вам запомнилось, осталось в душе за вашу многолетнюю руководящую деятельность, что получилось, а что не удалось сделать?
— Да, я избирался пять сроков, в 1996 году пришёл работать в администрацию района и с тех пор здесь. В этом году не выдвигаю свою кандидатуру на должность главы Улётовского района (чуть позже поясню, почему), хотя вроде бы здоровье позволяет.
Естественно, не знал в 1996 году, что буду во главе района целых 22 года, ведь избираешься на определённый срок, и неизвестно, проголосуют люди за тебя в следующий раз или нет. Никогда не думал досрочно прекращать свои полномочия, уходить в отставку, как бы тяжело ни приходилось. У нас некоторые избранные главы поселений покидали должности через год работы.
Времена были разные. В 90-е годы прошлого века - одна ситуация: безденежье, взаимозачёты, забастовки, шахтёры касками стучали, распадались колхозы, разбирались здания предприятий и организаций. Многие законодательные акты, принимавшиеся в то время, были для нас непонятны. Например, местную власть обязали выплачивать компенсации пострадавшим в политических репрессиях 30-х годов XX века. Причём в этом вопросе районная власть? Где 1937 год, и где мы?
Меня просто брали за горло (по-другому не назовёшь) матери-одиночки за невыплату пособий на детей, хотя это тоже не должно быть в нашей компетенции. Позже в верхах разобрались во всех таких вопросах и признали, что эти полномочия не местного самоуправления, а государства. Сейчас ни одна мать ко мне не ходит по выплатам пособий, по другим вопросам мы стараемся помогать малоимущим семьям, одиноким матерям. В общем, первый срок моего руководства районом ушёл, так сказать, на разборки подобного рода.
Как уже сказал, в это же время распадались колхозы, леспромхозы, в общем, градообразующие предприятия. А все учреждения социального направления в любом населённом пункте (те же школы), инфраструктура - вплоть до отделений связи были тесно связаны с крупными предприятиями, колхозами, дающими тепло, воду, да много чего. Первое сентября на носу, а школы отапливать некому. Вот и приходилось решать такие вопросы, где-то срочно создавать маленькие котельные и так далее. О планах по развитию района некогда было думать, главное - как бы выжить.
Только, наверное, в середине 2000-х годов всё как-то более-менее упорядочилось, наладилось, какие-то программы заработали, новые законы появились. В какой-то степени нам помог и федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», разграничивший полномочия местных властей. Говорю «в какой-то степени», потому что и в нём не всё было учтено, до сих пор вносятся изменения и дополнения.
Людям ведь без особой разницы, кто должен решать их вопросы, они хотят, чтобы, например, нормально работали почтовые отделения, Сбербанк... Меня спрашивают, а почему в Сбербанке тесно, почему он открывается поздно? И таких «почему» накапливается каждый день много. Жителей не устраивают объяснения, что эти структуры нам не подчиняются, им надо, чтобы всё было как часы отлажено.
На сегодня нет руководителя Улётовского почтамта, а в коллективе 112 человек. И волей-неволей приходится вмешиваться в эту ситуацию, подыскивать нужного человека. И вот такие моменты, не прописанные в 131-м законе, всё равно заставляют ими заниматься. По сей день.
К примеру, буквально перед вами у меня был, говоря по-старому, чтобы всем было понятно, директор Ингодинского лесхоза Афраков. В этом году, слава Богу, у нас не было больших лесных пожаров, как раньше. А раз мы не горим, это оказалось поводом для краевого руководства наших лесников забрать у них отремонтированную технику - бульдозеры, трал... Их увезли, а если мы в будущем году загорим (да и в этом ещё неизвестна дальнейшая обстановка с лесными пожарами), что будем делать без этой техники? Вернут нам её? Значит, надо мне ехать к министру, отвечающему за лесное хозяйство, и объяснять ему нашу позицию, хотя «Забайкаллесхоз» напрямую району не подчиняется.
Я бы не назвал прошедшие годы моего руководства районом неплодотворными, распоряжался, как мог. Но в минус своей работы засчитываю период так называемого двоевластия, когда два человека стояли во главе районной власти (были внесены изменения в устав района). Один одно решает, что-то обещает людям, другой делает всё наоборот, а в итоге ничего не получается. В результате четырёхлетней нашей совместной работы район вылетел из всех программ, для его развития было упущено драгоценное время.
Во все времена спрос был с одного человека, с одного руководителя. Только он один, наделённый властью, должен отвечать и перед людьми, и перед начальством. А двоевластие нигде себя в крае не оправдало, во всех районах эту систему управления отменили.
Теперь о том, почему я в очередной раз не стал баллотироваться на должность главы муниципального района «Улётовский район». Во-первых, всё-таки 22 года у власти, надо своё кресло, как говорится, уступить другому, более молодому человеку. Во-вторых, я часто не понимаю, что делается в нашем государстве. Не в районе, а именно в стране. Понятно, что есть законодательная, представительная, исполнительная власти. Кто-то должен законы, решения принимать, а кто-то - их исполнять. С этим не поспоришь.
Но появилось много новых надзорных органов со своими штатами, правами и обязанностями, общественных организаций. Так лихо увеличилось их количество, что диву даёшься - зачем столько? Одних уполномоченных не перечесть: по правам человека, по правам ребёнка, по правам предпринимателя, по правам заключённого и так далее. А для чего тогда прокуратура? Ведь это её задача - следить за соблюдением всех наших прав. Не счесть проверяющих органов, начиная от Роспотребнадзора и заканчивая Россельхознадзором.
Сергей Павлович, когда мы разговаривали, согласился ответить на самые острые вопросы. Но вот сами подумайте, такой вопрос главе: «Почему не назовёте районный краеведческий музей имени Чаркина?» Что должен ответить Савин? Что Чаркин 12 лет был единоличным директором музея с соответствующим окладом? Или почему из администрации района уходят чиновники, не сработавшиеся с её руководителем? Савин - начальник, он команду подбирает, кого увольнять-принимать, ему решать. Или не так? Спрос-то в итоге с него.
Я не мог не поговорить с Савиным о его преемнике. Никто пока его не знает. Но интересно же знать мнение такого авторитетного человека.
Сергей Савин говорит: «Из шести кандидатов на должность главы района люди выберут одного. Все кандидаты ратуют за развитие района. Это хорошо. И я бы посоветовал победившему не отталкивать от себя бывших соперников, а взять их на работу в администрацию, на какие должности - определитесь. Люди умные, за район болеют. Жизнь тяжёлая, что говорить, но надо же её изменять».
Евгений Суходолин. «Улётовские вести» №63 от 28 августа.
«Северная правда» подготовила большой материал, посвящённый забайкальским оленеводам. Возможность это сделать подвернулась в начале августа, когда в селе Чара отмечали Международный день коренных народов мира. Поздравляли эвенков, а оленеводам среди них ещё и дарили кочевое жильё.
Как пишет Павел Ферко, в северных районах края оленевод был популярной и почётной профессией. Поменялось всё с началом строительства БАМа, когда местные власти, увлёкшись глобальным проектом, забыли про сельское хозяйство. Ферко вспоминает свою работу в местном колхозе со всеми её проблемами, размышляет об их причинах, говорит о современных бедах оленеводов. .
Незабытая профессия – оленевод
Как сообщалось в «Северной правде», 9 августа, в Международный день коренных народов мира, в Доме культуры села Чары прошло торжественное собрание, где работники культуры и районной администрации поздравили с праздником представителей коренного населения северного Забайкалья - эвенков. На этом собрании заместитель руководителя администрации района С.Л. Рошкова вручила оленеводам кочевое жильё, приобретённое на средства, выделенные правительством края. Мы видим, что в последние годы в нашем районе стали больше внимания уделять развитию традиционной для забайкальского севера отрасли - оленеводству.
Редкая профессия
Редкая она не только потому, что в районе и вообще в Забайкалье дефицит оленей, а ещё и потому, что почти полвека отрасль неумышленно уничтожали. Когда-то профессия оленевод звучала гордо, также как охотник, геолог, каюр, врач, учитель. Самым прибыльным в колхозах района считался извоз - когда сдавали в аренду оленей для перевозки почты из Могочи или прииска имени 11 лет Октября; продуктов в сёла из Нелят, приплавленных барками по Витиму из Романовки; для обслуживания разных геологических экспедиций, которых, кроме Удоканской, в летний сезон насчитывалось до десятка. А для сопровождения оленей требовались каюры – опытные оленеводы.
А как исключить завоз охотников в тайгу?! Кроме своих охотников (эвенки охотились нагонным методом, то есть гнались по следам соболя или другого зверька верхом на олене, кочевали по тайге, жили в палатках), колхозы до двухсот голов сдавали в аренду для Нелятского производственного участка райпо также для оправки охотников. Там, как правило, охотились капканами и жили в избушках, а оленей потом не возвращали - сдавали в план мясозаготовок. Вот тогда-то оленеводство было мощной отраслью - оленей нужно было много и их было много. И оленину - диетическое мясо - можно было купить в магазинах и на складах колхозов по невысокой цене, поэтому могочинск?