Кровавый финал будапештской группировки

Во время осады Будапешта командование блокированной группировки неоднократно разрабатывало планы прорыва кольца окружения и выхода из города. Однако все они были разработаны в расчёте на успех операции «Конрад». После того как Гитлер отказался дать разрешение на прорыв, считая, что «крепость Будапешт» должна стоять до конца, шансов на успех прорыва почти не осталось. После 10 февраля 1945 г. у немецкого командования в Будапеште уже не осталось выбора. Надо было прорываться или сдаваться, так как целостная оборона рухнула. Сдаваться немцы не собирались, поэтому было решено прорываться. Генерал Пфеффер-Вильденбрух сообщил в штаб группы армий «Юг», что все запасы продовольствия израсходованы, скоро закончатся боеприпасы, поэтому выбирая между капитуляцией и прорывом, последние боеспособные немецко-венгерские части предпримут наступательную операцию. Начало наступление было назначено на 20 часов 11 февраля. Военный совет, после долгих обсуждений решил идти на прорыв небольшими группами в лесистой местности, избегая крупных дорог и почти отказавшись от тяжелых вооружений. Собственно их использование было практически невозможно, так как для бронетехники отсутствовало горючее, а узкие улочки города были завалены разнообразным мусором, а также перерыты баррикадами, специальными завалами и прочими преградами. Кроме того, движение бронетехники нельзя было скрыть, что лишало атакующих главного козыря – внезапности. Несколько боевых групп получили задачу прорвать советскую линию обороны на участке шириной около 1 км, который тянулся от площади Селля Кальмана, через Сенную площадь, проспект Маргариты и заканчивался у моста Маргариты. В образовавшиеся порыв должны были хлынуть немецко-венгерские войска. В первом эшелоне были остатки 13-й танковой дивизии и частей 8-й кавалерийской дивизии СС, во втором - танковой дивизии «Фельдхеррнхалле» и 22-й кавалерийской дивизии СС, за ними следовали легкораненые солдаты, которые могли самостоятельно передвигаться, в тылу был обоз с тяжелоранеными и гражданские лица, которые не хотели сдаваться. Атаку первой волны поддерживало некоторое количество танков и бронемашин. Атакующие не шли сплошным фронтом, а были разбиты на группы, которые вели венгры, хорошо знавшие местность. Задача стояла практически невозможная. Остатки немецко-венгерских частей, ослабленные и испытывающие нехватку боеприпасов должны были просочиться или прорваться через первую линию советской обороны, собраться на горе Ремете, то есть в 21 километре от места, где стартовала операция, вновь нанести удар в западном направлении. Следующий сборный пункт был в лесу, расположенном к востоку от Тиннье. Оттуда надо было прорвать внешнее кольцо окружения с тыла и выйти к своим. На всю операцию отводилось 18 часов! При этом существовала слабая надежда на то, что войска группы армий «Юг» начнут встречное движение и поддержат прорыв, помогут прорвать хотя бы внешнее кольцо окружения. План операции сохранялся в строжайшем секрете. Командиры дивизий узнали о нём только в 14 часов, командиры полков в 16 часов, а командиры батальонов в 18 часов, то есть за два часа до начала прорыва. Венграм не доверяли и поставили в известность только в 18 часов. Только командир 1-го венгерского корпуса Иван Хинди был посвящен в 16 часов. В целях секретности уничтожать оставшуюся технику и запасы, которые нельзя было взять с собой, начали перед самым началом операции. Правда, скрыть подготовку операции от солдат полностью не удалось. Слухи о готовящемся прорыве начали циркулировать уже вечером 10 февраля, но это была крайне размытая информация, без каких-либо деталей. Солдаты и офицеры понимали, что всё пропало. Косвенным признаком поражения стало массовое награждение Рыцарскими крестами и другими наградами в период с 6 по 10 февраля (также «подбадривали» погибающие войска и в Сталинграде). Офицеры получали неожиданные повышения. Среди солдат и офицеров ходили самые нелепые слухи. Многие надеялись, что надо будет пройти всего несколько километров и их встретят движущиеся навстречу войска группы армий «Юг», что на пути всего «несколько русских патрулей» или слабые румынские части. Как говорится - утопающий хватается за соломинку. Пфеффер-Вильденбрух иллюзиями не страдал. Он понимал, что прорыв обречен на провал, помощи извне не будет. Поэтому он и оберфюрер СС Хельмут Дёрнер сформировали отборную группу из 500 эсэсовцев, которые должны были прорваться в наиболее удобном месте – через Чертову канаву. Здесь по данным немцев советские войска контролировали только отдельные участки. И группа Пфеффер-Вильденбруха и Дёрнера могла избежать первой, самой сложной и жестокой схватки. По сути, командующий будапештской группировкой бросал остальные войска на произвол судьбы. Понятно, что в советском командовании догадывались о планах противника. Было очевидно, что немцы попытаются прорваться наиболее коротким путем, который шёл через лес, где можно было скрыться и избежать воздействия советской бронетехники. Обнаружились и некоторые признаки будущего наступления. Поэтому на пути возможного прорыва вражеских войск было подготовлено три оборонительных рубежа. При этом предусмотрели, что первый рубеж обороны вдоль проспекта Маргариты может пасть. Войска, которые обороняли первый рубеж, должны были отходить по специальному маршруту и заманить врага в «огненный мешок». На пути немецких войск стояла 180-я стрелковая дивизия, которая значительно уступала группировке противника по численности. Уничтоженные во время боев в Будапеште 105-мм легкая самоходная гаубица «Wespe» (слева) и 150-мм тяжелая самоходная гаубица «Hummel» (справа) дивизии «Фельдхернхалле». Февраль 1945 года Две 150-мм тяжелых самоходных гаубицы «Hummel», брошенные во дворе одного из домов в пригороде Будапешта. Февраль 1945 года Прорыв 11 февраля в 20 часов первые ударные группы пошли на прорыв. Капитан Гельмут Фридрих писал об этих часах: «В воздухе носилось какое-то беспокойство. Слышались отрывистые команды. Крыши домов освещались сигнальными ракетами. После того как ракеты гасли, в переулках вновь наступала непроглядная тьма. Со всех сторон солдаты устремлялись только на север. … Гибнут товарищи. На тесных улочках усиливается толкотня. В кромешной тьме все продвигаются вперед буквально на ощупь. … Для командиров общевойсковых частей это было удручающей попыткой к бегству, животным порывом спасти свою жизнь, актом отчаяния. На тот момент солдаты повиновались только инстинкту самосохранения. Никто не обращал внимания, что происходит в стороне. … Каждый ревет «вперед»! Справа и слева люди также одержимы желанием как можно скорее прорвать кольцо окружения. Они ведут себя как скоты, толкаются локтями, шагают по трупам, пинают раненых». Организованной атаки не получилось. Ещё до начала атаки первого эшелона на улицах стали собираться толпы солдат, они перемешались. Первые ряды атакующих были буквально выкошены пулеметным, минометным и артиллерийским огнем. Первый эшелон был выбит почти полностью в районе почтамта и Варошмайора. Как вспоминали выжившие, им приходилось пробираться по «горам трупов». Улицы и площади были завалены телами. Среди убитых был командир 13-й танковой дивизии Герхард Шмидхубер. Командир 22-й кавалерийской дивизии СС Август Зеендер потерял во время атаки руку и предпочел застрелиться. Командир 8-й кавалерийской дивизии СС бригаденфюрер СС Иоахим Румор и приближенные к нему офицеры также предпочли покончить с собой. Многие тяжелораненые просили их прикончить, чтобы не мучиться или кончали жизнь самоубийством. Первые атаки ударных групп захлебнулись в крови. Но на некоторых направлениях немцы и венгры все же смогли продвинуться. Ценой неимоверных потерь остатки первого эшелона прорвали позиции 180-й стрелковой дивизии. В некоторых местах советские солдаты, пораженные огромным количеством пытавшихся прорваться солдат противника и их животным фанатизмом, когда немцы и венгры, несмотря на колоссальные потери, пытались двигаться вперед, отступили. Однако продвинувшись на 2-2,5 км, немцы и венгры столкнулись со второй линией обороны. При этом человеческие тела буквально «ковром» покрывали улицы и площади. Солдаты второго эшелона от такого зрелища были шокированы и часто просто отказывались идти вперед. Хаос и паника усилились. Наступление застопорилось на несколько часов. Организация наступления резко упала. Новые атаки были подготовлены хуже и приводили к излишним потерям. Занятые территории не были «зачищены», на них остались отдельные группы советских солдат, которые занимали верхние этажи и продолжали сопротивление, нанося вред противнику. Третья волна, в которой были легкораненые, в основном предпочла разойтись по домам и подвалам, попрятаться, чтобы потом сдаться в плен. Солдаты были напуганы и не хотели умирать. К полуночи второй эшелон, неся большие потери, смог продвинуться на несколько сот метров. Большая часть руководства погибла, войска были полностью дезорганизованы. Отдельные группы ещё пытались прорваться и несли большие потери, гибли. Часть отступающих заблудилась, была блокирована. Но некоторые группы смогли прорвать советскую линию обороны. Так смогла прорваться группа дивизии «Фельдхеррнхалле» под началом подполковника Гельмута Вольфа, которые фактически руководил остатками дивизии с января (командир моторизованной дивизии «Фельдхеррнхалле» Гюнтер фон Папе в последний момент покинул Будапешт и смог избежать окружения). В сумерках солдаты Вольфа добрались до большой вершины Швабской горы, где объединился с ещё одной большой группой отступающих. В результате численность боевой группы Вольфа составила 3200 солдат. Ещё одну большую группу вывел командир 66-гo моторизованного полка Шёнинг. В итоге под прикрытием густого тумана к Будайским горам удалось пробиться около 16 тыс. человек. 88-мм самоходная установка зенитной пушки Flak 36 на шасси трехосного автомобиля BUSSING-NAG, подбитая на улице в пригороде Будапешта. Февраль 1945 года. На стволе орудия видны кольца – количество сбитых самолетов противника Немецкий танк Pz.IV Ausf.H, подбитый и оставленный на улице Будапешта Немецкий танк Pz.V Ausf.G «Panther», оставленный экипажем во время боев в Будапеште. Февраль 1945 года Действия группы Пфеффер-Вильденбруха Группа Пфеффер-Вильденбруха прорывалась отдельным маршрутом. В группу входили штабы немецкого и венгерского корпусов, ударная группа эсэсовцев Дёрнера, а также часть зенитчиков и летчиков. Немцы планировали миновать Чёртову канаву и выйти в 2 км за линией советской обороны. Вход в подземный ход находился около так называемого «большого замкового туннеля» в 2 км перед советскими позициями. То есть общий путь под землей должен был составить около 4 км. Подземный марш-бросок начался в 23 часа. Первыми двигались хорошо вооруженные эсесовцы, которые должны были расчищать путь и в случае необходимости проложить дорогу. Солдаты тащили на себе фаустпатроны, пулеметы, минометы и прочее оружие, боеприпасы. Передвигаться по каналу было крайне сложно и неудобно: ширина этого сооружения была примерно в 1 м, а диаметр трубы примерно 3 м. Кроме того, мысль о возможности использования канала для спасения пришла в голову не только штабу, в сооружение обнаружилось несколько самостоятельных групп. Уровень воды из-за большого количества людей повысился и пробираться стало все труднее и труднее. Многие не смогли пройти весь путь по Чертовой канаве и покинули трубу. Так поднялся наверх и присоединился к одной из прорывающихся групп начальник штаба 9-го горнострелкового корпуса СС полковник Уздау Линденау. Он практически сразу попал в плен. К утру передовая группа вышла из канавы. Но эсэсовцы Дёрнера столкнулись с сильным сопротивлением и не смогли пробиться. Сам Дёрнер погиб. Пфеффер-Вильденбрух также поднялся на поверхность и попал в плен. Другие немецкие небольшие группы, которые смогли выскользнуть из канавы, были вскоре обнаружены и к полудню 12 февраля блокированы. Кто-то сдался, часть эсэсовцев, боясь за своё будущее, покончила с собой. Венгры, увидев, что все попытки немцев прорваться провалились, в итоге вернулись назад. Их попытки вынырнуть где-нибудь в городе и затеряться в кварталах не привели к успеху. На выходе штаб венгерского 1-го армейского корпуса во главе с генералом Иваном Хинди был пленен. В результате самый «безопасный» путь стал провалом. Пфеффер-Вильденбрух и Линденау арестованы красноармейцами Конец будапештской группировки К утру 12 февраля прорыв в обороне 180-й стрелкой дивизии был закрыт и советские войска начали зачищать Будапешт. Большую роль в этой операции сыграли венгерские добровольцы, которые перешли на сторону советских войск. Именно венгерские добровольцы заняли здание королевского дворца. Стоит отметить, что на территории, примыкающей к Будайскому замку, осталось довольно большое количество войск и раненых. Некоторые подразделения получили приказ о начале отступления слишком поздно или вообще не получили, другие остались специально, чтобы сдаться, считая, что прорыв безнадежное предприятие. Сопротивления они практически не оказывали, а перед сдачей разгромили склады с остатками запасов. Особенно тяжелое положение было с тяжелоранеными. Большая часть медперсонала бежала. Раненые, которые были размещены в импровизированных госпиталях, в подвалах были в панике, считая, что их расстреляют. Некоторые покончили с собой. Больше не было процедур, перевязки и самого лечения, раненые лежали в своих испражнениях. Как писал прапорщик Аладр Конкой-Теге (до войны врач): «Помещение освещалось лишь несколькими свечами и светильниками. Воздух был до удушья спертым. В нем в одно зловоние смешался запах гноя, крови, пота, мочи, сигаретного духа и грязи. Смрад был ужасный. Он перебивал любые запахи, распространялся даже по коридорам. Свет карманных фонариков вырывал из темноты ужасные картины. По обеим сторонам тоннеля длинными рядами на деревянных помостах лежали раненые. Многим приходилось довольствоваться голым бетоном. … Почти у всех кровавые загноившиеся раны. У кого-то были открытые переломы. … Раненые едва могли передвигаться. Они лежали в собственных выделениях, ослабленные и беспомощные. … Повсюду слышались стоны, причитания, молитвы, обрывки немецких ругательств. … Этажи госпиталя весьма напоминали круги ада, описанного итальянским поэтом. На нижнем этаже размещались парализованные, слепые и те, кто выжил после того, как пустил себе пулю в лоб… Тот, кто оказался здесь, получал немного обезболивающего». В военном госпитале не раз вспыхивали пожары, вызванные курящими ранеными. Раненые горели заживо, так как тушить пожары, и выносить людей было некому. Один такой большой пожар по разным данным привел к гибели от 300 до 800 человек. К исходу дня город был очищен от остатков немецко-венгерских войск. Было взято в плен более 20 тыс. человек. С 14 февраля основные силы советской Будапештской группы войск были направлены на преследование противника. Окончательно город был очищен к 17 февраля. Штурмовое орудие StuG 40, оставленное экипажем на улице Будапешта. Февраль 1945 года. Машина покрыта циммеритом, на рубке закреплены запасные траки для дополнительной защиты Истребитель танков Pz.IV/70(V), оставленный экипажем из-за поломки из отсутствия горючего. Будапешт Брошенная в Будапеште венгерская бронетехника: 40-мм зенитные самоходки 40M «Nimrod» и танки «Turan». Февраль 1945 года Советский солдат осматривает брошенные на железнодорожных платформах танки «Turan» II с башенными и бортовыми экранами. Пригород Будапешта На путях возможного отхода противника были выставлены заслоны, засады, местность прочесывали конные патрули. Несколько крупных групп немецко-венгерских войск были уничтожены частями 46-й армии. Против остатков будапештской группировки противника повернули 2-й гвардейский механизированный корпус и 5-й гвардейский кавалерийский корпус. Дезорганизованные, полностью утратившие боевой дух, бросившие часть вооружения и голодные солдаты не могли оказать серьёзного сопротивления. Многие бросали оружие и сдавались. Последние попытки прорыва приводили к новым бойням. В этих боях некоторые отряды, состоявшие из нескольких тысяч бойцов, были буквально истреблены. Из целых отрядов к своим пробивались единицы и десятки солдат. К 15 февраля большая часть прорвавшихся из Будапешта немцев и венгров была уничтожена или пленена. К своим вышли всего около 700-800 человек. Многие были ранены. Самые большие группы вывели командир дивизии «Фельдхеррнхалле» полковник Гельмут Вольф и командир 66-го моторизованного полка 13-й танковой дивизии Вильгельм Шёнинг. Всего во время 4-дневного жестокого боя немецкая группировка потеряла убитыми около 40% своей численности, остальные попали в плен. К своим прорвалось менее тысячи человек. Командование группы армий «Юг» и армейской группы «Балька» беспомощно наблюдало за концом будапештской группировки. Не было они времени, чтобы организовать новый контрудар, ни сил и техники, чтобы он был успешным. 17 февраля советская Будапештская группа была расформирована. Операция была успешно завершена. Прорыв будапештской группировки не стал неожиданностью для советского командования и привел к полному уничтожению немецко-венгерского гарнизона Будапешта. Ликвидация будапештского гарнизона стала одной из благоприятных предпосылок для наступления на Австрию. Из взятых Красной Армией европейских столиц Будапешт занял первое место по длительности уличных боев. В ходе этой битв противник по разным данным потерял от 100 до 188 тыс. человек. Советские солдаты рассматривают поврежденный боями дом Будапеште Колонна советских солдат на улице Будапешта Источники: Васильченко А. В. 100 дней в кровавом аду. Будапешт – «дунайский Сталинград»? М., 2008 Исаев А. В., Коломиец М. В. Последние контрудары Гитлера. Разгром Панцерваффе. М., 2010 История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945 гг. В 6 т. М., 1960-1965 // http://militera.lib.ru/h/6/index.html Освобождение Юго-Восточной и Центральной Европы. Освобождение Венгрии // http://www.warmech.ru/easteur_0/hun00.html Португальский Р., Рунов В. «Котлы» 45-го. М., 2010 Фриснер Г. Проигранные сражения. М., 1966 // http://militera.lib.ru/memo/german/friessner/index.html http://waralbum.ru/