Костин: сползание в кризис растянется во времени
Ставки сделаны, господа! Банк России не испугался инфляции и вот уже второй раз в этом году понизил ключевую ставку: теперь она застыла на уровне 14%. О своевременности решения регулятора говорит президент-председатель правления Банка ВТБ Андрей Костин.
- Андрей Леонидович, решение Банка России снизить ключевую ставку с 17% до 14%, на ваш взгляд, правильно ли действует ЦБ? Не создает ли это каких-то дополнительных рисков? И каким будет положительный эффект от действия ЦБ?
- На мой взгляд, решение ЦБ абсолютно правильное. В определенной степени ожидаемое. Может быть, кто-то ожидал большего снижения. Но ЦБ действует осторожно, думаю, что правильно в этой ситуации. Главное, что сохраняется тренд на снижение. Это уже второе снижение с начала года. Я думаю, что эта тенденция должна быть продолжена. Позитивный эффект будет наверняка.
Он будет в том, что, во-первых, ситуация улучшится у банков. Потому что сегодня банки страдают от высокой ключевой ставки, от высокой ставки фондирования. И, во-вторых, улучшится ситуация для реального сектора, для промышленности, для экономики, для граждан. Это будет способствовать тому, что будут снижаться ставки по кредитованию. Я думаю, если не произойдет каких-то серьезных ухудшений, то можно ожидать дальнейшего снижения ставки ЦБ, и нужно ожидать.
Наши специалисты считают, что при целевом таргетировании таком инфляции в 9%, ЦБ об этом сделал заявление, ставка может быть в районе 11%. Эта ставка, которая мотивировала бы заемщиков на то, чтобы брать кредиты, развивать бизнес, вкладывать в бизнес и так далее. Я думаю, что вот на эту цель мы вполне можем нацеливаться на протяжении нескольких месяцев.
- Было бы, конечно, прекрасно. На ваш взгляд, при таком развитии событий восстановится ли спрос на кредиты в прежнем объеме? Потому что сейчас мы получали статистику - буквально в последние дни - о кредитовании по разным сегментам, по ипотеке в целом, по розничным кредитам, даже по корпоративным кредитам. Динамика такая вызывает вопросы, если снижение ставок продолжится, и мы придем хотя бы к 11%.
- Я думаю, что если мы выйдем на уровень 10-11%, то спрос должен восстановиться. В целом я могу сказать, что пока такого вползнания в кризис со стороны экономики в целом наших клиентов, если сравнивать, с 2008 годом. Там было резкое ухудшение положения наших заемщиков. Целые отрасли непосредственно продемонстрировали резкое ухудшение, невозможность обслуживать кредиты.
Сейчас тоже есть такие, например автомобильная промышленность, ряд других. Но это значительное меньшее число. И, более того, есть целый ряд моментов позитивных. Наши экспортеры чувствуют себя хорошо. Все-таки девальвация привела в определенной степени к импортозамещению. Поэтому все эти факторы, они действуют в пользу наших производителей. И надо сказать, что, допустим, наш банк, взяв серьезные резервы в прошлом году, утроив их, в этом году планирует даже несколько облегчений резервов.
В этом плане мы пока прогноза резкого ухудшения к качеству кредитного портфеля не ощущаем. Хотя, может быть, многие предсказывают, что это будет процесс более медленный, чем был в 2008 году, и сползание в кризис просто будет растянуто по времени. Но он будет тоже глубокий, серьезный и так далее. Такое тоже возможно.
- Да, может быть просто природа кризиса несколько иная.
- Вполне возможно. Нельзя просто по трафарету считать, что будет точно так же, как было, там, 6 лет назад, это правда.
- Два момента мне хочется еще обсудить: решения ЦБ и банковской системы в целом. Такая политика ЦБ, не создает ли она все-таки рисков для валютного рынка? Потому что главная угроза в том, что ЦБ перестарается в этом смягчении монетарной политики, опять возникнет давление на рубль. И все по цепочке. Снова виток инфляции, снова придется повышать ставки.
- Я не думаю. Я вообще думаю, что природа нашей вообще инфляции, она во многом более многосторонняя, чем просто ограничение денежной массы. В частности, кредитования. И по большому счету, если мы хотим решить эти проблемы, это все-таки развитие больше конкуренции, демонополизация экономики. Рост цен создается за счет именно этих факторов. Мне думается, если будет больше конкуренции и меньше монополии, то у нас значительно меньше росли бы цены, чем они росли бы сейчас. И вы это, наверное, видите сегодня.
Далеко не все цены вызваны девальвацией. Это лишь один из факторов, который влияет. И предыдущее по крайней мере снижение ставки прошло достаточно гладко. И серьезного влияния на рынок валютный не оказало. Я думаю, что цены на нефть куда больше имеют значения для России. И для курса рубля. Поэтому, если сегодня мы можем надеяться на то, что цены застабилизировались на определенном уровне, я думаю, что достаточно оснований, чтобы считать, что курс рубля будет примерно находиться на этом уровне. Есть люди, которые считают, что рубль сегодня недооценен, подрастет. Возможно, но не в самой ближайшей перспективе.
- Андрей Леонидович, вторая ключевая тема дня – это совещание, которое сегодня прошло у премьер-министра России Дмитрия Медведева. Совещание было посвящено банковской системе. Премьер говорил о том, что уже сделаны несколько шагов, приняты меры для стабилизации, поддержки банковской системы. Это удвоение страховой величины депозита. Это решение о декапитализации ключевых системных банков. Насколько я понимаю, было выбрано 27 банков для господдержки. Вы могли бы подробно рассказать, что сегодня обсуждалось, как шли переговоры, как шло обсуждение? И каковы основные итоги этой встречи?
Но обсуждение шло спокойно достаточно, хотя все участники были согласны с тем, что банковский сектор первый, кто принял наиболее сильный удар от повышения ключевой ставки ЦБ. И прежде всего в том, что касается роста убытков. Если брать банковский сектор, то впервые за многие годы он с декабря прошлого года демонстрирует убытки. Уже с начала этого года за январь, февраль убытки банковского сектора составили примерно 60 миллиардов рублей.
Скорее всего, в этом году банковский сектор будет иметь отрицательный финансовый результат. И это, конечно, потребует его декапитализации. Меры объявлены. Надо честно признать, что пока они еще не реализованы. И вот эти объявленные меры по капитализации с помощью облигаций государственного займа по системе АСВ, этот процесс начался. Но пока еще ни один банк их не получил.
Есть такое мнение, что банки получили огромное количество денег. Это все не так. Все средства, которые государство выделяет сегодня банкам, оно очень хитро в в этот раз использует. По существу, никаких реальных живых так называемых денег банкам не попадает. Средства, которые предполагается выделять через ФНБ, они проходят "сквозняком". То есть они направлены на инвестиционные проекты в реальном секторе. И по существу, через банки они проходят моментально в течение одного дня. И банки никакую маржу не зарабатывают.
- Такая функция кассы в некотором смысле?
- Они поправляют норматив банка. И на банк возлагаются определенные функции контроля. Но этих денег банк не видит, по существу.
- Но банк ведь одобряет проект, когда получает деньги? Это ваш риск, если соглашаетесь?
- Нет, там есть некая определенная схема, при которой банк может брать риск, банк может не брать риск. Но, в принципе, проект одобряет министерство экономики. Поэтому, скажем, Банк ВТБ, допустим, риск РЖД готов брать. А риск какого-нибудь инвестиционного проекта другого, возможно, и нет. Там есть механизм, при котором государство эти риски может закрывать. Потому что, повторяю, это проекты, которые выбирает правительство, а не банк. В этом плане банк защищен.
- Схемы через АСВ, как вы знаете, там используются неживые деньги. Там используются облигации, причем облигации были выпущены в прошлом году. Но, если честно говорить, то как-то обналичить эти облигации Минфин вряд ли бы смог, потому что такой заем произвести на триллион рублей министерство было бы не в состоянии. Но выпуск этих бумаг, за которые, кстати, банки должны платить еще, с помощью их идет капитализация. Я знаю, в Думе критикуют правительство, потому что оно тратит деньги. Это не так.
Это капитализация происходит таким образом, что никак эти инструменты на, скажем, социальное развитие или какие-то другие нужды, на реальный сектор пойти они просто-напросто не могли. Государство довольно хитро использовало механизмы в этот раз, для того чтобы обеспечить капитализацию банков, но не дать им заработать на этом абсолютно никакой маржи, потому что все сделки проходят в ноль. Стоимость входа и стоимость выхода этих инструментов, она равна.
- Вы получаете увеличение капитала, но вы можете этот капитал опять же использовать для кредитования. Ну, например, есть механизм государственных облигаций. Вы можете их принести в ЦБ?
- Можем, но...
- Занять денег.
- Но ЦБ кредитует нас по ставке 14 плюс 14,25% или 14,75%. То есть это абсолютно рыночные ставки, по которым мы должны работать.
- Денег пока по схеме декапитализации вы не получили. Я правильно это понял, да?
- Но сегодня единственное, кто получил деньги, это все-таки был Банк ВТБ. В декабре прошлого года он получил 100 миллиардов рублей из ФНБ. 31 декабря мы эти средства перевели на покупку облигаций государственного займа и ждем, пока будут проекты, которые государство одобрит. В которые мы сможем инвестировать. Первые, видимо, будут проекты РЖД, в которые мы будем инвестировать. Это процесс, который, в общем-то, зависит от правительства, от министерства экономики, от министерства финансов и так далее.
- То есть вам дальше нужно будет продать эти облигации и уже перекредитовать РЖД и другого заемщика.
- Минфин погасит нам их. И потом мы будем опять же размещать по схеме, которую нам предложит Минфин.
- Вы не вольны распоряжаться этими деньгами, ими полностью распоряжается правительство? А когда вы ожидаете получить дополнительные транши и уже эти деньги использовать?
- Но если брать деньги ФНБ, то это полностью опять же зависит оттого, когда правительство одобрит новый проект. Сейчас он несколько замедлился, вы знаете, потому что правительство стало экономить. И, может быть, более тщательно подходить к выбору проектов. Если раньше я был настроен оптимистически, что это будет I квартал, теперь это уже, естественно, II квартал.
- Еще одна мера, которую правительство принимает для поддержки банковского сектора. Это поддержка, в частности, ипотечного кредитования. Сегодня подписано постановление, о том, что ставка ипотечных кредитов для новых строек не должна превышать 13%. Этот механизм должен быть запущен. В каком объеме?
- Это надо делать как можно быстрее. Потому что в январе мы наблюдаем почти 10%-е падение ипотеки. Это связано, в частности, и с ожиданиями граждан, что будет введен механизм такой дотационной ипотеки, который будет более дешевый, чем сейчас. Поэтому сегодня как раз премьер принял решение о том, что надо ускорять этот процесс. Я думаю, что теперь можно достаточно быстро в течение недели запустить этот процесс, для того чтобы выдавать реально эти ипотечные кредиты.
- А есть понимание, кому можно субсидировать ставку, кто может претендовать на вот помощь, а кто нет?
- Есть такие критерии. Но, в частности, вы сами сказали, что речь идет в основном о новостройках эконом-класса. Таким образом, это будет непросто, надо будет содействовать им процессу, в том числе развития этой индустрии ввода нового жилья тем, кому наиболее это требуется. То есть людям, которые покупают недорогое жилье.
- Андрей Леонидович, что-то еще из того, что обсуждалось сегодня на встрече у Дмитрия Медведева, хотелось бы вам отметить?
- Обсуждалась тема закона о банкротстве. И эта же тема обсуждалась на встрече у премьера с промышленниками, которая была не так давно. Высказывались такие пожелания как можно скорее принимать законы в этом плане. И премьер пообещал, что это будет принято. Но опять же повторю, главная тема сейчас - капитализация банковского сектора. Премьер дал поручение ускорить эти вопросы. Все понимают, что банковский сектор может сильно пострадать. Глобальное решение вопроса, конечно, было бы снижение ставки финансирования. Важно понимать, что сегодня проблема у банковского сектора не в нем самом. Это не ипотечный кризис в США 2008 года.
- А в чем проблема тогда?
- Проблема в том, что с повышением ставки пассивы стали зачастую дороже активов у банков. Вот взять, допустим, пример банка ВТБ. Банк ВТБ заимствует сегодня у ЦБ 2 триллиона рублей. В одночасье после повышения ставки с 10% до 15% мы стали платить на сто миллиардов рублей в год больше. 100 миллиардов рублей – это наша вся прибыль за 2013 год. То есть дело в том, что 7,7 триллиона рублей, которые банки заимствует у ЦБ, подорожали мгновенно. А вслед за этим подорожали и остальные.
Если вы сегодня придете в любой банк, можете положить рублевый свой депозит под ставку 14%, хотя недавно это уже было немыслимо. А семитриллионный кредитный портфель мы стараемся повысить ставки. Но в целом это делается, во-первых, медленно, а во-вторых, это делается далеко не в каждом случае. И есть целые зоны кредитов, которые мы вообще не повышаем. Это кредиты администрациям региональным, государственным предприятиям, предприятиям ВПК и так далее.
Если брать по группе ВТБ, то у нас сегодня фондирование стоит 12%. А стоимость кредиторов - 11%. Экономика становится у банков перевернутая. Они входят в убытки. Вот это сегодня главная проблема. Думаю, что мы еще придем к тому, что будут расти невозвраты кредитов. И это будет второй удар по банковскому сектору. Но он наступит несколько позже, может быть, в конце этого года. Пока проблема номер один – это высокая ставка, ключевая ставка банка.
- Проблема российской экономики – отсутствие длинных денег. Что делают банки?
Когда происходит резкое повышение стоимости, мы попадаем в эту ловушку, да. То есть мы не можем сразу поменять стоимость кредитов длинных, но у нас стоимость заимствований, пассивов, конечно, меняется достаточно быстро. Именно в силу разрыва, который происходит между сроком пассивов и активов.
- Андрей Леонидович, хочется обсудить с вами отчетность. Она была сегодня представлена. Прибыль упала в 125 раз, но на самом деле прибыль-то оказалась лучше ожиданий, выше ожиданий аналитиков. Первое: каковы риски финансового результата банка в этом году. На что вы надеетесь, каков центральный сценарий все-таки? И еще один вопрос: при каких условиях Банк ВТБ мог бы показать прибыль по итогам всего 2015 года?
- ВТБ показал бы прибыль при условии неизменности ключевой ставки ЦБ, безусловно. Здесь ответ очень простой. В прошлом году на результаты нашей деятельности главное влияние оказали резервы. Мы утроили их. Они выросли на 90 миллиардов к 270 миллиардам где-то и выше. И это главная причина. Разные резервы, примерно 85 миллиардов стоила Украина.
Думаю, что мы хорошо обеспечили и подготовили себя к возможным сложным временам сейчас. Но банк, я повторяю, мы достаточно много используем средств центрального банка, и вдобавок мы сегодня как банк, находящийся под санкциями, отрезаны от внешних источников финансирования. Плюс, надо отметить, что в реальном исчислении в прошлом году - начале этого года сокращается депозитная база всего банковского сектора. Поэтому, в общем, удорожание источников фондирования - сегодня главная проблема.
Мы умеренно оптимистично смотрим, но думаю, что этот год нам не обойтись без убытков. Это наш прогноз, наш бизнес-план, поэтому исходим из этого и работаем на минимизацию этого вопроса. Но думаю, что без этого не обойтись.
- Вы упомянули Украину. 85 миллиардов - вот это полная стоимость, максимальная оценка убытков, которые могут лечь на банк?
- Нет, я думаю, что убытки будут еще, потому что, вы знаете, экономика там находится в очень тяжелом положении.
- Ее фактически уже нет.
- Да, ее фактически уже нет. Посмотрим, конечно, что будет сейчас. МВФ начал программу помощи Украине. Тем не менее Украина фактически сейчас признала дефолт, потому что она начала процесс переговоров по реструктуризации своего внешнего долга. Поэтому будем за этим внимательно следить. Но прогноз достаточно у нас пессимистический. И в этом плане, я думаю, что нам не избежать каких-то дальнейших убытков. Но значительную часть или большую часть, я думаю, все-таки мы уже прошли. В прошлом году мы взяли значительные резервы, адекватные для того, чтобы чувствовать себя достаточно комфортно сейчас там.
- Еще одна тема, которую с ВТБ в последние дни очень много обсуждают, в контексте действий ВТБ. Это намерение ВТБ обратиться в суд для признания компании "Мечел" банкротом. Этот заголовок появился несколько дней назад и до сих пор очень активно обсуждается, особенно на бирже, где бумаги "Мечела" бурно росли, котировки фактически увеличились в 5 раз от минимумов. Затем, после появления этой новости, бумага резко снизилась в стоимости. Теряются в догадках некоторые участники рынка, почему сейчас? Вроде бы ситуация развивалась как-то положительно.
- Нет тут никаких секретов. Просто иногда удивляешься, что приходится повторять заемщикам такую простую логику, что взятые деньги надо возвращать. Это, наверное, есть и житейская простая мудрость, и правило, которое существует в отношениях между банком и клиентом. И когда деньги не возвращаются, клиент, по идее, должен приходить в банк и пытаться каким-то образом предложить такие пути урегулирования этой проблемы, которые, наверное бы, устраивали обе стороны. Но и банк соответственно тоже должен на это отвечать соответствующим подходом.
Так вот, с "Мечелом" пока у нас такого подхода не нашлось, и мы идем по нормальным стандартным процедурам, тем, которые предусмотрены законодательством. На сегодня мы обязаны, если мы собираемся подавать на банкротство, за 30 дней уведомить кредиторов о том, что у нас такие намерения есть. И мы идем обычной процедурой, потому что мы на сегодня не смогли достичь такого урегулирования задолженности, которую "Мечел" имеет перед банком. Банк должно устраивать решение проблемы: реальные источники погашения задолженности и желание погашать долг. Потому что просто продлить на 5-10 лет – это профанация, это не решение проблемы. Мы через 5 или 10 лет столкнемся с теми же самыми проблемами.
Мы должны четко видеть, за счет чего, каких источников и что делает владелец или управляющая компания для того, чтобы гасить долг. Пускай это будет рассрочка, пускай это будет продление, но это должна быть четкая, обоснованная, понятная банку система или структура погашения долга. Пока мы этого не увидим, будем идти тем путем, который у нас есть.
Беседу провел ведущий ТК Россия-24" Николай Корженевский.
Ставки сделаны, господа! Банк России не испугался инфляции и вот уже второй раз в этом году понизил ключевую ставку: теперь она застыла на уровне 14%. О своевременности решения регулятора говорит президент-председатель правления Банка ВТБ Андрей Костин.
- На мой взгляд, решение ЦБ абсолютно правильное. В определенной степени ожидаемое. Может быть, кто-то ожидал большего снижения. Но ЦБ действует осторожно, думаю, что правильно в этой ситуации. Главное, что сохраняется тренд на снижение. Это уже второе снижение с начала года. Я думаю, что эта тенденция должна быть продолжена. Позитивный эффект будет наверняка.
Он будет в том, что, во-первых, ситуация улучшится у банков. Потому что сегодня банки страдают от высокой ключевой ставки, от высокой ставки фондирования. И, во-вторых, улучшится ситуация для реального сектора, для промышленности, для экономики, для граждан. Это будет способствовать тому, что будут снижаться ставки по кредитованию. Я думаю, если не произойдет каких-то серьезных ухудшений, то можно ожидать дальнейшего снижения ставки ЦБ, и нужно ожидать.
Наши специалисты считают, что при целевом таргетировании таком инфляции в 9%, ЦБ об этом сделал заявление, ставка может быть в районе 11%. Эта ставка, которая мотивировала бы заемщиков на то, чтобы брать кредиты, развивать бизнес, вкладывать в бизнес и так далее. Я думаю, что вот на эту цель мы вполне можем нацеливаться на протяжении нескольких месяцев.
- Было бы, конечно, прекрасно. На ваш взгляд, при таком развитии событий восстановится ли спрос на кредиты в прежнем объеме? Потому что сейчас мы получали статистику - буквально в последние дни - о кредитовании по разным сегментам, по ипотеке в целом, по розничным кредитам, даже по корпоративным кредитам. Динамика такая вызывает вопросы, если снижение ставок продолжится, и мы придем хотя бы к 11%.
- Я думаю, что если мы выйдем на уровень 10-11%, то спрос должен восстановиться. В целом я могу сказать, что пока такого вползнания в кризис со стороны экономики в целом наших клиентов, если сравнивать, с 2008 годом. Там было резкое ухудшение положения наших заемщиков. Целые отрасли непосредственно продемонстрировали резкое ухудшение, невозможность обслуживать кредиты.
Сейчас тоже есть такие, например автомобильная промышленность, ряд других. Но это значительное меньшее число. И, более того, есть целый ряд моментов позитивных. Наши экспортеры чувствуют себя хорошо. Все-таки девальвация привела в определенной степени к импортозамещению. Поэтому все эти факторы, они действуют в пользу наших производителей. И надо сказать, что, допустим, наш банк, взяв серьезные резервы в прошлом году, утроив их, в этом году планирует даже несколько облегчений резервов.
В этом плане мы пока прогноза резкого ухудшения к качеству кредитного портфеля не ощущаем. Хотя, может быть, многие предсказывают, что это будет процесс более медленный, чем был в 2008 году, и сползание в кризис просто будет растянуто по времени. Но он будет тоже глубокий, серьезный и так далее. Такое тоже возможно.
- Да, может быть просто природа кризиса несколько иная.
- Вполне возможно. Нельзя просто по трафарету считать, что будет точно так же, как было, там, 6 лет назад, это правда.
- Два момента мне хочется еще обсудить: решения ЦБ и банковской системы в целом. Такая политика ЦБ, не создает ли она все-таки рисков для валютного рынка? Потому что главная угроза в том, что ЦБ перестарается в этом смягчении монетарной политики, опять возникнет давление на рубль. И все по цепочке. Снова виток инфляции, снова придется повышать ставки.
- Я не думаю. Я вообще думаю, что природа нашей вообще инфляции, она во многом более многосторонняя, чем просто ограничение денежной массы. В частности, кредитования. И по большому счету, если мы хотим решить эти проблемы, это все-таки развитие больше конкуренции, демонополизация экономики. Рост цен создается за счет именно этих факторов. Мне думается, если будет больше конкуренции и меньше монополии, то у нас значительно меньше росли бы цены, чем они росли бы сейчас. И вы это, наверное, видите сегодня.
Далеко не все цены вызваны девальвацией. Это лишь один из факторов, который влияет. И предыдущее по крайней мере снижение ставки прошло достаточно гладко. И серьезного влияния на рынок валютный не оказало. Я думаю, что цены на нефть куда больше имеют значения для России. И для курса рубля. Поэтому, если сегодня мы можем надеяться на то, что цены застабилизировались на определенном уровне, я думаю, что достаточно оснований, чтобы считать, что курс рубля будет примерно находиться на этом уровне. Есть люди, которые считают, что рубль сегодня недооценен, подрастет. Возможно, но не в самой ближайшей перспективе.
- Андрей Леонидович, вторая ключевая тема дня – это совещание, которое сегодня прошло у премьер-министра России Дмитрия Медведева. Совещание было посвящено банковской системе. Премьер говорил о том, что уже сделаны несколько шагов, приняты меры для стабилизации, поддержки банковской системы. Это удвоение страховой величины депозита. Это решение о декапитализации ключевых системных банков. Насколько я понимаю, было выбрано 27 банков для господдержки. Вы могли бы подробно рассказать, что сегодня обсуждалось, как шли переговоры, как шло обсуждение? И каковы основные итоги этой встречи?
Но обсуждение шло спокойно достаточно, хотя все участники были согласны с тем, что банковский сектор первый, кто принял наиболее сильный удар от повышения ключевой ставки ЦБ. И прежде всего в том, что касается роста убытков. Если брать банковский сектор, то впервые за многие годы он с декабря прошлого года демонстрирует убытки. Уже с начала этого года за январь, февраль убытки банковского сектора составили примерно 60 миллиардов рублей.
Скорее всего, в этом году банковский сектор будет иметь отрицательный финансовый результат. И это, конечно, потребует его декапитализации. Меры объявлены. Надо честно признать, что пока они еще не реализованы. И вот эти объявленные меры по капитализации с помощью облигаций государственного займа по системе АСВ, этот процесс начался. Но пока еще ни один банк их не получил.
Есть такое мнение, что банки получили огромное количество денег. Это все не так. Все средства, которые государство выделяет сегодня банкам, оно очень хитро в в этот раз использует. По существу, никаких реальных живых так называемых денег банкам не попадает. Средства, которые предполагается выделять через ФНБ, они проходят "сквозняком". То есть они направлены на инвестиционные проекты в реальном секторе. И по существу, через банки они проходят моментально в течение одного дня. И банки никакую маржу не зарабатывают.
- Такая функция кассы в некотором смысле?
- Они поправляют норматив банка. И на банк возлагаются определенные функции контроля. Но этих денег банк не видит, по существу.
- Но банк ведь одобряет проект, когда получает деньги? Это ваш риск, если соглашаетесь?
- Нет, там есть некая определенная схема, при которой банк может брать риск, банк может не брать риск. Но, в принципе, проект одобряет министерство экономики. Поэтому, скажем, Банк ВТБ, допустим, риск РЖД готов брать. А риск какого-нибудь инвестиционного проекта другого, возможно, и нет. Там есть механизм, при котором государство эти риски может закрывать. Потому что, повторяю, это проекты, которые выбирает правительство, а не банк. В этом плане банк защищен.
- Схемы через АСВ, как вы знаете, там используются неживые деньги. Там используются облигации, причем облигации были выпущены в прошлом году. Но, если честно говорить, то как-то обналичить эти облигации Минфин вряд ли бы смог, потому что такой заем произвести на триллион рублей министерство было бы не в состоянии. Но выпуск этих бумаг, за которые, кстати, банки должны платить еще, с помощью их идет капитализация. Я знаю, в Думе критикуют правительство, потому что оно тратит деньги. Это не так.
Это капитализация происходит таким образом, что никак эти инструменты на, скажем, социальное развитие или какие-то другие нужды, на реальный сектор пойти они просто-напросто не могли. Государство довольно хитро использовало механизмы в этот раз, для того чтобы обеспечить капитализацию банков, но не дать им заработать на этом абсолютно никакой маржи, потому что все сделки проходят в ноль. Стоимость входа и стоимость выхода этих инструментов, она равна.
- Вы получаете увеличение капитала, но вы можете этот капитал опять же использовать для кредитования. Ну, например, есть механизм государственных облигаций. Вы можете их принести в ЦБ?
- Можем, но...
- Занять денег.
- Но ЦБ кредитует нас по ставке 14 плюс 14,25% или 14,75%. То есть это абсолютно рыночные ставки, по которым мы должны работать.
- Денег пока по схеме декапитализации вы не получили. Я правильно это понял, да?
- Но сегодня единственное, кто получил деньги, это все-таки был Банк ВТБ. В декабре прошлого года он получил 100 миллиардов рублей из ФНБ. 31 декабря мы эти средства перевели на покупку облигаций государственного займа и ждем, пока будут проекты, которые государство одобрит. В которые мы сможем инвестировать. Первые, видимо, будут проекты РЖД, в которые мы будем инвестировать. Это процесс, который, в общем-то, зависит от правительства, от министерства экономики, от министерства финансов и так далее.
- То есть вам дальше нужно будет продать эти облигации и уже перекредитовать РЖД и другого заемщика.
- Минфин погасит нам их. И потом мы будем опять же размещать по схеме, которую нам предложит Минфин.
- Вы не вольны распоряжаться этими деньгами, ими полностью распоряжается правительство? А когда вы ожидаете получить дополнительные транши и уже эти деньги использовать?
- Но если брать деньги ФНБ, то это полностью опять же зависит оттого, когда правительство одобрит новый проект. Сейчас он несколько замедлился, вы знаете, потому что правительство стало экономить. И, может быть, более тщательно подходить к выбору проектов. Если раньше я был настроен оптимистически, что это будет I квартал, теперь это уже, естественно, II квартал.
- Еще одна мера, которую правительство принимает для поддержки банковского сектора. Это поддержка, в частности, ипотечного кредитования. Сегодня подписано постановление, о том, что ставка ипотечных кредитов для новых строек не должна превышать 13%. Этот механизм должен быть запущен. В каком объеме?
- Это надо делать как можно быстрее. Потому что в январе мы наблюдаем почти 10%-е падение ипотеки. Это связано, в частности, и с ожиданиями граждан, что будет введен механизм такой дотационной ипотеки, который будет более дешевый, чем сейчас. Поэтому сегодня как раз премьер принял решение о том, что надо ускорять этот процесс. Я думаю, что теперь можно достаточно быстро в течение недели запустить этот процесс, для того чтобы выдавать реально эти ипотечные кредиты.
- А есть понимание, кому можно субсидировать ставку, кто может претендовать на вот помощь, а кто нет?
- Есть такие критерии. Но, в частности, вы сами сказали, что речь идет в основном о новостройках эконом-класса. Таким образом, это будет непросто, надо будет содействовать им процессу, в том числе развития этой индустрии ввода нового жилья тем, кому наиболее это требуется. То есть людям, которые покупают недорогое жилье.
- Андрей Леонидович, что-то еще из того, что обсуждалось сегодня на встрече у Дмитрия Медведева, хотелось бы вам отметить?
- Обсуждалась тема закона о банкротстве. И эта же тема обсуждалась на встрече у премьера с промышленниками, которая была не так давно. Высказывались такие пожелания как можно скорее принимать законы в этом плане. И премьер пообещал, что это будет принято. Но опять же повторю, главная тема сейчас - капитализация банковского сектора. Премьер дал поручение ускорить эти вопросы. Все понимают, что банковский сектор может сильно пострадать. Глобальное решение вопроса, конечно, было бы снижение ставки финансирования. Важно понимать, что сегодня проблема у банковского сектора не в нем самом. Это не ипотечный кризис в США 2008 года.
- А в чем проблема тогда?
- Проблема в том, что с повышением ставки пассивы стали зачастую дороже активов у банков. Вот взять, допустим, пример банка ВТБ. Банк ВТБ заимствует сегодня у ЦБ 2 триллиона рублей. В одночасье после повышения ставки с 10% до 15% мы стали платить на сто миллиардов рублей в год больше. 100 миллиардов рублей – это наша вся прибыль за 2013 год. То есть дело в том, что 7,7 триллиона рублей, которые банки заимствует у ЦБ, подорожали мгновенно. А вслед за этим подорожали и остальные.
Если вы сегодня придете в любой банк, можете положить рублевый свой депозит под ставку 14%, хотя недавно это уже было немыслимо. А семитриллионный кредитный портфель мы стараемся повысить ставки. Но в целом это делается, во-первых, медленно, а во-вторых, это делается далеко не в каждом случае. И есть целые зоны кредитов, которые мы вообще не повышаем. Это кредиты администрациям региональным, государственным предприятиям, предприятиям ВПК и так далее.
Если брать по группе ВТБ, то у нас сегодня фондирование стоит 12%. А стоимость кредиторов - 11%. Экономика становится у банков перевернутая. Они входят в убытки. Вот это сегодня главная проблема. Думаю, что мы еще придем к тому, что будут расти невозвраты кредитов. И это будет второй удар по банковскому сектору. Но он наступит несколько позже, может быть, в конце этого года. Пока проблема номер один – это высокая ставка, ключевая ставка банка.
- Проблема российской экономики – отсутствие длинных денег. Что делают банки?
Когда происходит резкое повышение стоимости, мы попадаем в эту ловушку, да. То есть мы не можем сразу поменять стоимость кредитов длинных, но у нас стоимость заимствований, пассивов, конечно, меняется достаточно быстро. Именно в силу разрыва, который происходит между сроком пассивов и активов.
- Андрей Леонидович, хочется обсудить с вами отчетность. Она была сегодня представлена. Прибыль упала в 125 раз, но на самом деле прибыль-то оказалась лучше ожиданий, выше ожиданий аналитиков. Первое: каковы риски финансового результата банка в этом году. На что вы надеетесь, каков центральный сценарий все-таки? И еще один вопрос: при каких условиях Банк ВТБ мог бы показать прибыль по итогам всего 2015 года?
- ВТБ показал бы прибыль при условии неизменности ключевой ставки ЦБ, безусловно. Здесь ответ очень простой. В прошлом году на результаты нашей деятельности главное влияние оказали резервы. Мы утроили их. Они выросли на 90 миллиардов к 270 миллиардам где-то и выше. И это главная причина. Разные резервы, примерно 85 миллиардов стоила Украина.
Думаю, что мы хорошо обеспечили и подготовили себя к возможным сложным временам сейчас. Но банк, я повторяю, мы достаточно много используем средств центрального банка, и вдобавок мы сегодня как банк, находящийся под санкциями, отрезаны от внешних источников финансирования. Плюс, надо отметить, что в реальном исчислении в прошлом году - начале этого года сокращается депозитная база всего банковского сектора. Поэтому, в общем, удорожание источников фондирования - сегодня главная проблема.
Мы умеренно оптимистично смотрим, но думаю, что этот год нам не обойтись без убытков. Это наш прогноз, наш бизнес-план, поэтому исходим из этого и работаем на минимизацию этого вопроса. Но думаю, что без этого не обойтись.
- Вы упомянули Украину. 85 миллиардов - вот это полная стоимость, максимальная оценка убытков, которые могут лечь на банк?
- Нет, я думаю, что убытки будут еще, потому что, вы знаете, экономика там находится в очень тяжелом положении.
- Ее фактически уже нет.
- Да, ее фактически уже нет. Посмотрим, конечно, что будет сейчас. МВФ начал программу помощи Украине. Тем не менее Украина фактически сейчас признала дефолт, потому что она начала процесс переговоров по реструктуризации своего внешнего долга. Поэтому будем за этим внимательно следить. Но прогноз достаточно у нас пессимистический. И в этом плане, я думаю, что нам не избежать каких-то дальнейших убытков. Но значительную часть или большую часть, я думаю, все-таки мы уже прошли. В прошлом году мы взяли значительные резервы, адекватные для того, чтобы чувствовать себя достаточно комфортно сейчас там.
- Еще одна тема, которую с ВТБ в последние дни очень много обсуждают, в контексте действий ВТБ. Это намерение ВТБ обратиться в суд для признания компании "Мечел" банкротом. Этот заголовок появился несколько дней назад и до сих пор очень активно обсуждается, особенно на бирже, где бумаги "Мечела" бурно росли, котировки фактически увеличились в 5 раз от минимумов. Затем, после появления этой новости, бумага резко снизилась в стоимости. Теряются в догадках некоторые участники рынка, почему сейчас? Вроде бы ситуация развивалась как-то положительно.
- Нет тут никаких секретов. Просто иногда удивляешься, что приходится повторять заемщикам такую простую логику, что взятые деньги надо возвращать. Это, наверное, есть и житейская простая мудрость, и правило, которое существует в отношениях между банком и клиентом. И когда деньги не возвращаются, клиент, по идее, должен приходить в банк и пытаться каким-то образом предложить такие пути урегулирования этой проблемы, которые, наверное бы, устраивали обе стороны. Но и банк соответственно тоже должен на это отвечать соответствующим подходом.
Так вот, с "Мечелом" пока у нас такого подхода не нашлось, и мы идем по нормальным стандартным процедурам, тем, которые предусмотрены законодательством. На сегодня мы обязаны, если мы собираемся подавать на банкротство, за 30 дней уведомить кредиторов о том, что у нас такие намерения есть. И мы идем обычной процедурой, потому что мы на сегодня не смогли достичь такого урегулирования задолженности, которую "Мечел" имеет перед банком. Банк должно устраивать решение проблемы: реальные источники погашения задолженности и желание погашать долг. Потому что просто продлить на 5-10 лет – это профанация, это не решение проблемы. Мы через 5 или 10 лет столкнемся с теми же самыми проблемами.
Мы должны четко видеть, за счет чего, каких источников и что делает владелец или управляющая компания для того, чтобы гасить долг. Пускай это будет рассрочка, пускай это будет продление, но это должна быть четкая, обоснованная, понятная банку система или структура погашения долга. Пока мы этого не увидим, будем идти тем путем, который у нас есть.
Беседу провел ведущий ТК Россия-24" Николай Корженевский.