Генри Киссинджер подталкивает Трампа к сближению с Россией для противостояния Китаю (перевод The Daily Beast)
Текст: Ашовин Субсэнг, Эндрю Десидерио, Сэм Штейн, Бетани Аллен-Эбрахимян, для The Daily Beast. Перевод: Александр Заворотний, «Спутник и Погром»
Бывший госсекретарь США советовал одному из президентов использовать Китай для изоляции Советского Союза. Теперь он советует сделать всё наоборот — и к его мнению прислушиваются на всех уровнях власти.
Генри Киссинджер предложил президенту Дональду Трампу сотрудничество с Россией для сдерживания растущей мощи Китая.
Как сообщили изданию The Daily Beast пятеро людей, хорошо знакомых с ситуацией, бывший госсекретарь США — который некогда сделал блестящий ход, установив дипломатические отношения с Китаем для изоляции СССР — в ходе передачи власти Трампу неоднократно лично с ним встречался, чтобы посоветовать прямо противоположное. Предлагаемая им стратегия предусматривает близкие отношения с Россией и другими странами региона для сдерживания растущей мощи и аппетитов Китая.
Один из источников также сообщает, что эту идею Киссинджер изложил ещё и Джареду Кушнеру, старшему советнику президента США, который занимается и внешнеполитическими вопросами.
Внутри правительственного аппарата это предложение уже нашло внимательных слушателей; по сообщениям инсайдеров в Белом доме и на Капитолийском холме, ряд высокопоставленных советников Трампа, а также Госдепартамент, Пентагон и Совет национальной безопасности тоже обдумывают стратегию по сближению с Москвой для обуздания китайских амбиций. Однако ситуация осложняется тем пиететом, который Трамп питает к российскому лидеру Владимиру Путину, и который уже привёл ко многочисленным внутриполитическим проблемам.
Как Белый дом, так и Совет национальной безопасности отказались комментировать данную информацию. Пресс-секретариат Киссинджера не ответил на просьбу высказаться по данному вопросу.
Тот факт, что Киссинджер получал аудиенции для изложения своих взглядов — а он встречался с Трампом как минимум трижды со времени предвыборной кампании 2016 года — в очередной раз подтверждает его колоссальное влияние в высших политических кругах, несмотря на подчас сомнительные внешнеполитические инициативы, которые привели ко многочисленным обвинениям в военных преступлениях. Кроме того, это подчёркивает, насколько изменилась геополитическая ситуация ещё при его жизни.
Киссинджер и Трамп
Киссинджер не считается «ястребом» по отношению к Китаю. В определённых кругах известно, что у него есть прямая линия с китайским лидером Си Цзиньпином. Но его встречи с Трампом, кажется, идут вразрез с его публичной позицией, которую он занимает с 2017 года: что китайский проект «Один пояс и один путь» — мечта Си Цзиньпина о синоцентричном мире, связанном инфраструктурой и торговыми соглашениями, которая вызвала тревогу на Западе — окажет положительное воздействие на Азию.
Киссинджера нельзя назвать и русофобом. Он встречался с Путиным в общей сложности более 17 раз. И Киссинджер неоднократно высказывался за более тесные рабочие отношения между Вашингтоном и Москвой. После встречи в Хельсинки между Трампом и Путиным Киссинджер заявил: «Эта встреча обязательно должна была состояться. Я выступал за её проведение несколько лет». Кроме того, он высказал сомнения в целях российского вмешательства в американские выборы и поддержал соблюдение баланса между наиболее влиятельными политиками планеты.
Возможно, взгляды Киссинджера тоже повлияли на симпатии Трампа к Путину. Один из бывших сотрудников администрации Трампа описал отношение президента к Путину в ходе саммита в Хельсинки как «партия „Никсон-Китай“ наоборот».
«Россия и Китай налаживают связи, и такое партнёрство может нести смертельную угрозу», — подчеркнул этот сотрудник, который прекрасно осведомлён о стратегических причинах проведения саммита.
В ходе предвыборной кампании 2016 года различные заметные фигуры из окружения Трампа — не только Киссинджер — обсуждали возможность выстраивания отношений не только с Россией, но также с Японией, Филиппинами, Индиями, ближневосточными и прочими странами для создания международного противовеса растущей китайской угрозе.
После того как Трамп устроился в президентском кресле, он, по сообщениям различных источников, проявлял заинтересованность в такой стратегии. Но его позицию по Китаю трудно интерпретировать однозначно. Трамп хвалит китайское руководство, сотрудничает с ним по ключевым внешнеполитическим вопросам, но идёт на обострение ситуации в торговле. Ничего подобного целенаправленной политике по созданию «противовеса Китаю» пока всерьёз не просматривается. При этом Трамп отказался от одного из важнейших экономических рычагов давления на Пекин — так называемого Транстихоокеанского партнёрства (ТТП) — хотя Киссинджер его условно поддержал.
Внутри самих США идут затяжные дебаты о политике по отношению к Китаю. Стивен Бэннон, бывший главный стратег Трампа, уже давно высказывается о растущей угрозе со стороны Китая; он присутствовал в ходе встречи Трампа с Киссинджером при передаче президентских полномочий. Среди прочих союзников Трампа, занимающих жёсткую позицию по Китаю, можно назвать экономического советника Питера Наварро, сенаторов Марко Рубио (от Флориды) и Тома Коттона (от Арканзаса), а также торгового представителя США Роберта Лайтхайзера.
В отличие от Киссинджера, который подчёркивает, что отношения с Россией должны являться не конечной целью, а частью долгосрочной политики по изменению баланса сил в Старом Свете, вышеупомянутые политики считают, что китайскую угрозу необходимо парировать уже в ближайшем будущем. Источник в конгрессе США, знакомый с ситуацией, сказал, что Бэннон часто подчёркивал «угрозу цивилизационного характера со стороны арабского мира и Китая». И действительно: известно, что Бэннон поддерживает популистские и националистические партии по всей Европе из-за их политики идентичности и восприятия внешних угроз. Эти же партии часто одобрительно высказываются о Путине.
Трамп и Бэннон
Тот же источник добавил, что в политических кругах на Капитолийском холме считается, что аргументация Киссинджера о зеркальном отражении его собственной политики в семидесятых годах прошлого века «интеллектуально более честна», чем аргументация Бэннона. С другой стороны, ещё один источник, присутствовавший при переговорах, отмечает, что у обоих политиков есть очень много общего по ряду вопросов.
«Киссинджер не выступает за партнёрство с Россией. Но он твёрдо уверен, что 17 лет войны с глобальным терроризмом отняли слишком много времени и сил. Он полагает, что это часть ещё более масштабной борьбы с Китаем за гегемонию», — сообщает данный источник.
Что касается конгрессменов, то, как часто бывает в случае с Трампом, они пытаются понять, являются ли его заигрывания с Россией следствием обеспокоенности ростом влияния Китая или просто симпатиями к Путину.
Это особенно было заметно по саммиту в Хельсинки, где Трамп встал на сторону Путина в отрицании российского вмешательства в выборы, что шло вразрез с данными самих американских спецслужб.
Этот случай вызвал резкую критику со стороны конгрессменов, ряд которых заявил, что разговоры о стратегическом сотрудничестве с Путиным против Китая — это просто попытка оправдать поведение американского президента. Но по данным с Капитолийского холма, есть и те, кто задаётся вопросом, собирается ли администрация Трампа сделать более стратегический ход против Китая.
«Мне тяжело сказать, обсуждаются ли такие шаги всерьёз, поскольку нынешняя администрация представляет собой такой хаос, что невозможно определить, что говорится всерьёз, что не всерьёз; и то, что обсуждается в одном кругу, может оказаться совершенно неизвестным другим», — отметил один из источников.
Советники Трампа раздумывают о стратегии в киссинджеровском стиле по отношению к Восточной Азии с 2016 года. Однако близкий к Белому дому источник подчёркивает, что «ключевым здесь является слово „раздумывают“, поскольку они знают, что подобные шаги — во всяком случае, в настоящее время — вызовут ожесточённую реакцию».
Источник также добавил, что несколько высокопоставленных сотрудников Белого дома полагают, что «Россия была бы „полезным противовесом“ Китаю». Впрочем, эту теорию поддерживают не все.
Дело даже не в том, что Россия в последние несколько лет играет крайне непродуктивную роль в отношениях с США и общемировым либеральным порядком. Дело в том, что российские возможности давления на Китай преимущественно исчерпываются вооружением, нефтью и кибератаками.
«Я понимаю идею коллективного подхода к боксу с Китаем и попытке встроить её в порядок вещей, соответствующий нашим интересам. Я просто не вижу, чтобы Россия в настоящий момент была заинтересована играть в этом какую-то роль», — сказал Ричард Хаас, президент Совета по международным отношениям.
Тем не менее представители американской власти всё громче говорят об угрозе, которую представляет собой Китай, и о необходимости полномасштабной стратегии по борьбе с ним. В ходе недавней конференции Aspen Security Forum глава ФБР Кристофер Рэй назвал Китай «наиболее масштабной, актуальной и серьёзной угрозой Соединённым Штатам как стране», а эксперт ЦРУ по азиатскому региону Майкл Коллинз сказал, что Китай развязал «холодную войну» против США.
«Совершенно очевидно, что администрация Трампа рассматривает усиление Китая — от торговых разногласий до попыток установить гегемонию в Азии и подорвать американскую мощь созданием вооружённых сил, которые смогут бросить вызов всему, чем располагает Вашингтон, — как угрозу национальной безопасности номер один. Меня не удивляет, что Россию рассматривают в качестве потенциального партнёра для сдерживания Китая», — отметил Гарри Казианис, директор оборонных исследований Центра национальных интересов.
Эксперты признают, что в теории стратегия «дружим с Россией против Китая», вне зависимости от конкретных побудительных мотивов, имеет смысл — как минимум чтобы разрушить партнёрские отношения, которые складываются между Путиным и Си Цзиньпином.
«У Китая и России в настоящее время очень схожие взгляды на мир, и они твёрдо поддерживают друг друга. Не вижу у них особых разногласий», — говорит преподаватель Военно-морского колледжа США в Ньюпорте профессор Лайл Гольдштейн.
Россия и Китай зачастую преследуют комплементарные политические цели и поддерживают друг друга в Совбезе ООН, — комментирует Эбигейл Грэйс, который до недавнего времени курировал азиатское направление в Совете национальной безопасности. «Полагаю, что такой уровень сотрудничества между Китаем и Россией нельзя назвать вполне соответствующим интересам США», — говорит Грэйс.
Однако, хотя у Москвы и Пекина в целом тёплые отношения и совпадения по ряду стратегических целей, есть и вопросы, которые способствуют росту недоверия между обеими державами. В особенности это касается Средней Азии. Китай предпринял ряд экономических и дипломатических наступлений на этот регион, который является важной частью его инициативы «Один пояс и один путь». Однако Россия рассматривает Среднюю Азию как свою традиционную сферу влияния. Хотя Москва не препятствовала заигрываниям Си Цзиньпина со странами вроде Казахстана и Узбекистана, она отказалась присоединиться к проекту, несмотря на приглашения китайской стороны.
Если отвлечься от Средней Азии, то растущая экономическая мощь и военные амбиции Китая уже очень скоро подорвут всякий авторитет России, что может заставить последнюю искать союзников (формальных или неформальных) в других частях планеты.
«Если говорить с точки зрения перспективы, в администрации существует уверенность, что Москва начнёт воспринимать Пекин как своего главного геополитического оппонента — как сам Вашингттон сейчас, — и это заложит фундамент сближения с Америкой. Но это дело далёкого будущего», — отметил источник, близкий к Белому дому.
Однако есть и весомая причина, по которой стратегия «Никсон наоборот» пока остаётся в области теорий. С геополитической точки зрения она не особенно реалистична.
«Китай представляет собой долгосрочную стратегическую угрозу, — заявил заместитель министра обороны США Джон Руд в ходе Aspen Security Forum, — но Россия во многом является более значимой непосредственной угрозой благодаря мощи её ядерного арсенала и поведению российского правительства».
Россия периодически берёт на себя роль эксцентричного оппонента Евросоюза и США, пытаясь посеять нестабильность и рознь между западными союзниками. Кроме того, её вмешательство в американскую политику оказалось крайне разрушительным, и это делает нелогичным партнёрство с ней ради сохранения нынешней международной системы.
«В настоящее время нападки России на наши демократические институты и её поведение на Украине и в Сирии делает возможность американо-русского союза против Китая, мягко говоря, призрачной, — полагает Казианис, — но следует помнить и то, что время и обстоятельства заставляют людей менять мнение и завоёвывают сердца. Я не удивлюсь, если через 7–10 лет перспектива сближения с Россией станет реальной».