Немцов мог стать жертвой жестокой журналисткой утки
Олег КИЗИМ
28 февраля на сайте «Собеседника» была выложена полная распечатка знаменитого интервью с Немцовым под заголовком «Борис Немцов: Боюсь того, что Путин меня убьет». И в этой полной версии все звучит иначе, чем в «убийственном» интервью от 10 февраля. Вот часть того интервью, облетевшая после гибели Немцова все оппозиционные издания:
– …А вы после таких вот разговоров с мамой стали опасаться, что Путин может вас в ближайшее время убить лично или через посредников?
– Вы знаете, да… Немного. Не так сильно, как мама, но все же… Но все же я не так сильно его боюсь. Если бы я боялся очень сильно, то вряд ли возглавлял бы оппозиционную партию, вряд ли бы занимался тем, чем занимаюсь. Передавайте, кстати, от меня и мамочки привет Дмитрию Быкову.
– Спасибо, передам. Надеюсь, все-таки здравый смысл восторжествует и Путин вас не убьет.
– Дай Бог. И я надеюсь».
http://sobesednik.ru/politika/20150210-boris-nemcov-boyus-to...
А вот соответствующий фрагмент из полной версии того же интервью:
«– Ну и, наверное, напоследок спрошу вас: а вы сами не боитесь Путина? Или стали все-таки осторожнее?
– Я сам… несильно боюсь.
– Но чуть-чуть есть страх, да?
– Ну слушайте, я прикалываюсь. Если бы я боялся, то вряд ли возглавлял бы оппозиционную партию, вряд ли бы занимался тем, чем занимаюсь. Мама, кстати, очень любит Диму Быкова и знает, что он работает в «Собеседнике». Передает ему самые лучшие пожелания».
http://sobesednik.ru/politika/20150228-polnoe-intervyu-nemco...
То есть в полной версии интервью НЕТ ни слова Немцова о его страхе быть убитым Путиным! Не говоря уже о том, что слова: «Ну слушайте, я прикалываюсь» ставят под сомнение даже опасения мамы Немцова – вот этот кусок:
«– Она вас спрашивает, когда вы перестанете Путина ругать?
– Когда я ей звоню регулярно, она говорит: «Сынок, когда ты прекратишь ругать Путина? Он тебя убьет» (смеется)».
Таким образом налицо грубый журналистский подлог – но, к сожалению, весьма сейчас типичный. Редактор морщится, прочтя не шибко впечатливший его текст, и говорит: «Чего-то в супе не хватает!» Журналист берет под козырек: «Будет добавлено!» – и мчится добавлять «из головы»; на журналистском жаргоне это называется «додумать».
Конечно, будь Немцов таким кристально честным протестантом, какого строил из себя, он должен был бы дать опровержение этой «додуманной» публикации. Но как бы он при этом выглядел? Не мог же борец с нимбом страдальца от «поганой власти» во всеуслышание заявить: «Нет, Путин не хочет меня убить, это все брехня!» Да еще посадить этим в лужу солидарное ему издание!
Не исключено, что и сам мнимый страдалец порадовался этой журналистской утке, добавившей ему страдальческого веса – не думая, что она может стать для него роковой. Вложив в уста Немцова то, чего он не говорил, «Собеседник», возможно, и подписал приговор Немцову. Эти его фальшивые слова: «Боюсь, что Путин меня убьет», – могли подсказать врагам Путина план броского убийства протестанта на фоне Кремля с целью поддать огня в затухающую топку оппозиции. Но, как уже сегодня видно, знатного пожара в результате не вышло, просто грохнули зазря жертву жестокой журналисткой утки.