Равенство памяти

Вступительное слово к этой книге написал Евгений Евтушенко, который хорошо знал поэта:

«Кобенков никогда не был дидактиком с поучительно поднятым пальцем и не считал себя единственным обладателем истины. Но у него есть прорывы в мудрость, коей стоит поучиться:

И в грязи чистота. Во всяком разе,

былое чистоплюйство истребя,

я изучил выпрастыванье грязи

из сущности, ей данной, – из себя.

Как дивно здесь употреблено в первый раз в нашей поэзии это, видимо, чисто русское непереводимое слово «выпрастыванье»...»

Анатолий Кобенков был надёжно укоренён в литературной жизни России. В течение семи лет он был председателем иркутского отделения Союза российских писателей, он – организатор международного фестиваля поэзии на Байкале и автор многих других инициатив. С подачи Анатолия Кобенкова начали издаваться альманахи «Иркутское время» и «Зелёная лампа». Сам поэт много печатался в периодике и издал двенадцать книг своих стихотворений. Его любили читатели, его уважали коллеги. В Москве поэт быстро вписался в литературную жизнь столицы. Он писал замечательные стихи:

Музыка: Италия, Корелли,

сумерки: и в комнате, и за...

Женщина: глазища и колени,

старый пёс: носище и глаза.

Пёс: «я плачу», «музыка», «я стражду»,

женщина: «всё валится из рук»...

Я уже терял их не однажды –

и ладонь, и лапищу, и звук...

Книгу завершает короткое слово от составителя – поэта Олега Хлебникова, который так пишет о своём коллеге по цеху: «Хотелось бы как можно больше читателей пригласить в музей Кобенкова» – тот самый, о котором Анатолий писал при жизни: «До чего же я жил бестолково! Захотелось мне жить помудрей... Вот и еду в музей Кобенкова, в самый тихий на свете музей. Открывайте мне дверь побыстрее. И, тихонько ключами звеня, открывает мне сторож музея, постаревшая мама моя».

Здесь нельзя не подчеркнуть, что книгой Анатолия Кобенкова открывается новая серия книг, посвящённая памяти недавно ушедших поэтов. Все поэты, стихи которых могут появиться в этой серии, уравнены своим безвременным уходом. Не хочется, чтобы и посмертно они делились на правых и левых, на авангардистов и консерваторов. Конечно, эти определения условны, но всё же... Вспомним недавно ушедших Алексея Парщикова, Николая Дмитриева, Вадима Рабиновича, Галину Безрукову, Александра Щуплова и, к сожалению, не только эти имена... Многие из упомянутых нами поэтов в жизни занимали зачастую непримиримые по отношению друг к другу позиции. Уход из жизни снимает противоречия и примиряет даже оппонентов. В своей посмертной жизни поэты уравнены только родным языком и общим делом – служением русской поэзии.