Вернусь домой я непременно

ПОБЕДА БУДЕТ ЗА НАМИ

Тёмной ночью по оврагам лета,
Словно волки, тайно подползли
К рубежам страны моей Советов,
К рубежам родной моей земли –

Подошли враги и вероломно
Наступают на мою страну.
Смерть врагам! Со всей страной огромной
На святую выхожу войну.

А как тихо было в нашем доме!
И работал мирно наш народ.
Но в тревоге Киев и Житомир,
И тревогу Севастополь бьёт.

И встают разбуженные люди –
И встают железною стеной.
Нашу землю защищать мы будем,
Каждый дом и каждый город свой.

Русский воин бил любого гада.
Как бежал от нас Наполеон!
И немецких армий мы громады
Из России выгоняли вон!

Враг теперь узнает семикратно,
Как сильна Советская страна,
Как бежать беспомощно обратно,
Что такое русская война.

Враг силён, мы знаем. Ну и что же?
Злее зверя. Всё равно, поверь,
Всё равно он будет уничтожен,
Уничтожен будет, словно зверь.

И победа будет, верь, за нами,
К ней готовы армия и флот.
Так решили Молотов и Сталин,
Так решил советский наш народ.

ВСЁ ДЛЯ ФРОНТА

Когда с врагом
Дерутся наши части,
Идут на смерть
За каждый холм и пядь,

Поможет тыл
Родной Советской власти,
Поможет нам
Победу приближать.

Пусть день и ночь
Работают заводы –
Все наши силы
Вместе напряжём.

Сплотились все
Российские народы –
И непременно
Ждёт врага разгром.

Иного нету
У войны исхода,
Живёт Победой
Русская страна.

И только вместе
Со своим народом,
С народом вместе
Армия сильна.

В тылу идёт
Великая работа,
Великий труд –
Упорный и святой.

Всё больше танков,
Больше самолётов
Мы выпускаем
На жестокий бой.

Пусть знает враг,
Что нам покой неведом,
Что наши пушки
Точно говорят.

Всё отдаём
Для фронта, для Победы!
И хлеб, и танк,
И сердце, и снаряд!

Страна моя,
О счастье мы мечтали
Ты самой светлой
И счастливой будь!

Готовы в бой идти –
Товарищ Сталин
Победы нам
Указывает путь.

Перевёл А. ПОПОВ

Ананий РАЗМЫСЛОВ

(1915–1943)
Родился в 1915 году в селе Палевицы Усть-Сысольского уезда Вологодской губернии. Окончил курсы литературных работников, после окончания которых стал редактором Коми книжного издательства. С 1940 г. – сотрудник газеты «Коми комсомолец». В годы войны участвовал в боях под Воронежем, на Дону, на Украине. 30 сентября 1943 года старший лейтенант Размыслов погиб смертью храбрых в сражении за Украину.

Автор поэмы «Первая любовь» и ряда стихотворений, перевёл на коми поэмы Пушкина, стихи В. Маяковского, а на русский – стихи Куратова. Некоторые его стихи переводил с коми Арсений Тарковский.

Брату

С Запада, из дальней стороны,
Шлю большой привет тебе, братишка.
Этим летом ты меня не жди,
Но не надо убиваться слишком.

Дремлет летним вечером село.
Вычегда устало катит воды.
Все уж спят. Но не пришла ещё
Наша мать, наверно, с огорода.

А вернётся – знаю, перед сном
Всех детей своих она вспомянет:
Где они теперь, в краю каком
И в какую даль судьба их манит?

Девять братьев и сестёр, росли
Все мы вместе, под одною крышей…
Много троп во всех концах земли,
И свою дорогу каждый ищет.

Вырастешь – и всё поймёшь ты сам,
Сам найдёшь своё большое счастье…
Только помни: трудно старикам
Разрывать свою семью на части.

А пока играй и веселись
Нашим милым старикам на радость.
Бегай, пой, ершей в реке лови –
Вешать, братец, голову не надо!

Отгони свою пустую грусть.
Я скажу, братишка, откровенно:
Этим летом, может, не вернусь,
Но вернусь домой я непременно.

Перевёл Г. Луцкий

Братаны

На фронт ушли четыре парня,
Четыре брата фрицев бить.
А я остался в коми парме –
И днём и ночью лес рубить.

Под небом, ласковым и чистым,
Отвагой, смелостью нам жить.
И лютым недругам-фашистам
Родной страны не покорить.

В победу нашу твёрдо верю,
Мы тем живём, на том стоим.
Мы обломаем зубы зверю
И спесь его мы укротим.

В бою родных четыре брата
Не пожалеют жизнь отдать.
Отчизну любим нежно, свято.
И бережём её как мать.

И я пошёл врагу навстречу,
Куда позвал меня народ.
Все братаны, пусть разной речи,
Пошли лавиною вперёд.

За всё заплатит лютый ворог,
Над ним уже витает страх.
Наш путь нелёгок, но недолог,
Вот-вот растоптан будет враг.

Перевёл А. Мишин

Серафим ПОПОВ

(1913–2003)
Родился в селе Жешарт (ныне Усть-Вымский район Республики Коми) в 1913 году. Участвовал в Великой Отечественной войне. Демобилизован после ранения в 1943 году. Работал в газетах, журналах и альманахах Коми АССР. 

Первые произведения Попова были опубликованы в середине 1930-х годов. Отдельным изданием его стихи впервые вышли в 1945 году – это был сборник «Фронтовая дорога». Позже вышли и другие его поэтические сборники «Наш Север», «Я славлю мир», «Утро на Вычегде», «Стихи о дружбе», «Под голубым небом». Попов – автор поэм «Лесной поток», «Лесная сказка», «Пропавший без вести», «Машук».

Баллада о Вечном огне

Этот Вечный огонь в память павших зажжён.
Как торжественно ярок, значителен он!
В этой ласковой тьме, в этой южной ночи
вспомни прошлые дни, помечтай, помолчи...
Ночь тиха и черна, как воронье крыло.
Только что это болью по сердцу прошло?
Мрак был плотен и густ, но укрыть он не мог
силуэт человека, лишённого ног,
что возник, словно сон, из ночной глубины,
как живое виденье, как эхо войны.
И взметнулся испуганно ветра порыв,
и задёргалось пламя, его озарив.
Он цигарку свернул – худощавый, седой –
и сухую травинку нащупал рукой.
И с травинкою к пламени тихо приник,
словно с Вечным огнём у них общий язык,
словно с ним разговаривал накоротке –
на неведомом этом немом языке.
А потом, прикурив, оглянулся вокруг.
«Нас тут больше, чем было», – мы поняли вдруг.
Девять мёртвых солдат мы увидели тут –
тех, что в сердце десятого вечно живут.
Десять губ согревала цигарка одна –
как когда-то, по кругу ходила она.
«Вы тогда исчезали один за другим:
Я, ребята, был самым из вас молодым.
А теперь вы намного моложе меня.
Вы сегодня побудьте со мной у огня.
Обо всём пережитом нам вспомнить не грех,
греясь этой цигаркой – одною на всех:
Мы покурим – и мысленно ринемся в бой,
и победу сквозь смерть поведём за собой.
Все идут по домам: нам, ребята, не спать!
Что, потухла цигарка? Прикурим опять:
Не от спички – с собою их нет у меня! –
мы от нашего с вами прикурим огня.
Раны крепко болят – понапрасну не тронь! –
но, как солнце, бессмертен наш Вечный огонь!»

У памятника женщине-матери

То не чайка белеет над Эжвой –
это старая мать в белой шали
много лет уже смотрит с надеждой
в лиловатые тихие дали:

«Мой сыночек! Гроза ли бушует,
или солнце сияет лучами –
тридцать вёсен сюда прихожу я,
тридцать лет я тебя здесь встречаю.

Теплоход постоял и отчалил,
и опять не сошёл ты на берег.
Я слабею, впадаю в отчаянье,
но ведь каждая мать ждёт и верит!

Был ты, сын, молодой и красивый,
улыбался и мне, и невесте,
Шли сюда мы втроём торопливо.
С той поры ни письма нет, ни вести.

Дням тоскливым давно уж нет счёта.
Где ж пропал ты? В Германии, в Польше?
Сколько к морю воды утекло-то?
Но я слёз пролила ещё больше».

То не чайка белеет над Эжвой –
это мать молодого солдата
всё не может проститься с надеждой
и всё смотрит и смотрит куда-то.

Три матери тебя оплачут

Не то что водку – лет до двадцати
мы ничего не пили крепче чая.
Всей жизни путь, казалось, впереди,
и шли мы вдаль, его не замечая.

А как бродяжничали по тайге!
Скучали без неё – аж сердце ноет!..
И что ни осень – вновь ты налегке
Паль навещал, село своё родное.

Кто знал, что злая близится пора,
что гул сражений загремит над нами,
что лишь однажды, встретясь у Днепра,
мы перекинемся тремя словами,

что станут души к лирике глухи,
что будешь – то расчётлив, то неистов –
не строчки ты укладывать в стихи,
а мины, мины на пути фашистов!..

Солдат – он знает, что у нас в сердцах
любовь и ненависть сосуществуют:
порой цветущей – в зелени, в садах –
ты не увидишь вновь страну родную.

С твоей могилы горсть земли возьму
(у чёрной той земли полынный запах!),
Скорбь о тебе сквозь бой, сквозь ночи тьму
я с Украины пронесу на Запад.

Не выплакать мужских суровых мук:
глаза солдата – жёсткие, сухие:
Три матери тебя оплачут, друг:
мать-Коми, Украина и Россия!

Поезд на Киев

Уходит ночью поезд из Москвы.
– Я лично еду в Киев. Ну а вы?
– Я тоже в Киев. Вот сижу, не сплю.
Да ничего, уж как-нибудь стерплю.
– Ну а по силам вам маршрут такой?
Я б ваши годы предпочёл покой.

Не первый я в своём роду
паломником бреду:
там был ещё мой старый дед
Бог весть в каком году.
Он к лавре Киевской спешил
замаливать грехи,
хоть в жизни долгой не убил
он даже и блохи.
Набраться сил туда ходил
он из таёжных мест.
А ждали деда впереди
могила лишь да крест.

Я тоже в Киев путь держу,
но цель моя не та.
Мне украинская земля
не менее свята.
Она всё так же молода,
ей быть такой всегда.
Нас породнили те года
и общая беда.
Там, верно, старый мой блиндаж
тоскует обо мне.
О, как нам было тяжело
в том дьявольском огне!
Когда форсировали Днепр,
сомкнулся адский круг.
При переправе той погиб
мой самый близкий друг.

Хочу согреться я в тепле,
что и семьи теплей,
хочу опять припасть к земле,
что всех земель родней.
Нас невозможно разлучить,
меж нами нет преград!
Мне давних ран не позабыть –
всю жизнь они болят.
Уходит поезд из Москвы.
Я тоже еду в Киев, как и вы.
Я человек, как видно, не такой,
кто променяет память на покой.
Припомню всё, что было там, в бою,
и словно песню юности спою!

Ветеран

Перед экраном – кучками – ребята,
скопленья взрослых – от него вдали.
Был фильм как фильм.
О нынешних солдатах:
военные ученья где-то шли.
Довольно скучен был событий бег,
но сразу кинозал пришёл в движенье,
когда седой поднялся человек.
Подумав, что сейчас идёт сраженье,
он закричал, грозя экрану:
– Парень!
Поставил боком танк! Назад прими!
Ведь будешь ты сейчас огнём ошпарен!
Ты что: заснул там в танке, чёрт возьми?

Как я тебя, товарищ, понимаю!
Ну да, почудилось.
Ну да, на миг
к тебе вернулась юность грозовая,
и снова враг набросился, настиг.
Тебя учили боем, смертью, адом –
и научили за короткий срок.
Ведь танки гитлеровские снарядом
сжигал не раз ты, башенный стрелок:
Не стерпишь ты, чтоб был наш танк разбит!

А зал не понимает ветерана.
И дамочка гусынею шипит –
чего, мол, в кинозал пускают пьяных?

Перевёл И. МИХАЙЛОВ

Иван ВАВИЛИН

(1911–1975)
Родился в 1911 году в деревне Баяркерос Усть-Сысольского уезда Вологодской губернии. После окончания начальной школы работал в крестьянском хозяйстве отца, затем был возчиком и шпалотёсом в Четдинском лесопункте. В предвоенные годы – сотрудник районных и республиканских газет. Участник Великой Отечественной войны. После войны – редактор, ответственный секретарь журнала «Войвыв кодзув».

С 1949 года – член Союза писателей СССР, а в 1973 году стал лауреатом Государственной премии Коми АССР.

В освобождённой деревне

Мы взяли деревню,
Противник далече,
Но чьи это пули
Несутся навстречу?

Виднеется хата
Вдали за оградой –
Там враг притаился,
Там вражья засада.

Смести приказали
Гнездовье лихое,
И некогда медлить
Средь жаркого боя.

Привычна отвага
Для сердца солдата.
Приказ командира
Я выполню свято.

А пули всё чаще,
Всё ближе ложатся.
Нельзя шевельнуться,
Нельзя приподняться.

Но всё ж подползаю,
Сжимаю гранату...
Метнуть её мигом?
Да жалко мне хату.

В открытую схватку
Врага не заманишь.
Засел он. И пулей
Его не достанешь.

А хату разрушить
Мне жалко до боли –
Мне с детства знакома
Крестьянская доля.

Быть может, вдали
От родного порога
Идёт он в шинели
По дальним дорогам.

Вдруг кто-то нежданно
Прервал мою думу.
Я голос услышал –
Суровый, угрюмый.

– Души супостатов! –
Доносится глухо.
Гляжу – подползает
Седая старуха:

– Он занял деревню,
Лихой и постылый.
В свой дом я ни разу
С тех пор не вступила.

Бросай же, сыночек,
Скорее гранату:
Коль враг в моём доме –
Не надо мне хаты.

Пусть крыша, обрушась,
Злодеев задавит,
Сыны возвратятся
И хату поставят...

Тут слово прервалось
Слезою нежданной.
И вздрогнул я, гневом
Святым обуянный.

Всё яростней в сердце
Огонь занимался,
Не помню, что было,
Как в дом я ворвался.

И штык мой с размаху
Вонзился в злодея,
Другой под прикладом
Упал, цепенея...

Старуха, прощаясь,
Меня обнимала.
И сердцу отрадно
И радостно стало.

Настигла врагов
Ненавистных расплата.
В деревне, как прежде,
Виднеется хата.