Феномен нашего времени — крутые бабки. Я от них балдею!

Крутые бабки – феномен нашего времени. Я от них балдею.

Парк. Утро. Пробежка. Вдруг меня обгоняет девица. Любуюсь на ее круглую задницу, думаю: «Обгоню, посмотрю, кто такая!». Девице оказывается больше 50. Несется, как шустрая козочка.

Ресторан. Вечер. Читаю меню. Вдруг в мой «кадр» попадают женские ноги: облегающие джинсы, тяжелые зеленые «мартензы». Что за модная красотка? Поднимаю глаза. Красотке лет 60.

В России такого никогда не было. После пятидесяти вечная женская участь – пирожки, внуки, вязание, тихое угасание под радио «Маяк». И слово «бабушка» как приговор. Сиди, тетка, не рыпайся. Твой век миновал, глазей в окошко на молодых, корми голубей, молча плачь в свою авоську.

И вдруг они как выскочат, как выпрыгнут! Крутые бабки – феномен нашего времени. Я от них балдею. Мужики после 50 невыносимы. Диван, экран, яичница.

В лучшем случае – рыбалка раз в году, на которую они собираются, словно в экспедицию на Марс, разве что скафандры не покупают. И в последний момент чуть порежут палец: «Ой, не могу ехать, доктора мне!»

А эти бабки – пассионарии. У них сплошная движуха.

У них за плечами – трагедии, потери, несчастья. Измены мужа, скандалы с детьми, первые морщины. «О, боже, нет!» А теперь все отболело, дети очень взрослые, морщины? Ну не сходить же с ума от них. Они не делают пластические операции, они не сумасшедшие. Хотя кремики утром и на ночь – святое. И волосы подкрасить – может, рыжей стать?

Они лихо наряжаются. И не выглядят нелепо. Нелепо можно выглядеть в молодости: дурацкая сумка, дешевое платье, немодные джинсы. В молодости вся эта чепуха важна. У тебя «контракт» с обществом, ты должна вписываться в каноны, регламент, протокол. Ты – социальный планктон.

Когда тебе за пятьдесят – контракт разрывается. Как мне сказала мудрая Изабелла Росселлини, «возраст – это свобода». Ты уже никому ничего не должна, ты живешь, как тебе хочется, ты – свободна.

Тебе плевать, будут ли мужики пялиться на твою задницу, тебе начхать, что скажут занудные подруги. Рыжие кудри, цветастое платье, кеды. «О, моя маленькая бейба!», как пел Сукачев. И, черт возьми, в этой свободе, в этом смехе, в этой развинченной походке сексуальности больше, чем вон в той юной полногрудой цыпочке, которая сидит в ресторане и глядится ежеминутно в смартфон: как помада, как челочка лежит, как реснички хлопают? Цыпочка головой шевельнуть боится, цыпочка вся на нервах, цыпочка себя продает. Она на «контракте».

А рядом сидят три крутых бабки, пьют вино и хохочут. У них впереди веселый вечер. У них впереди большая интересная жизнь. Да и какие они «бабки»? Девчонки. Пусть и с морщинами. Девчата, можно я к вам присяду, а? Хочется угара, а с юными скучно.

Алексей Беляков