На хоккейную тему. Вчерашний матч наглядно продемонстрировал разницу между высокотехнологичным серийным производством и импортом с элементами локализации.

По игре к команде претензий нет. Могли, кстати, и выиграть, если бы повезло чуть больше...

Но! Сколько таких команд может еще составить Канада? Восемь? Десять? А если такие команды чуть-чуть разбавлять звездами первой–второй величины? Пять? Шесть? А мы? Максимум еще одну, и то вряд ли.

Про всех-всех-всех звезд не надо. В 2010 году (тогда на ОИ были все звезды) нас те же канадцы в блин раскатали на старте плей-офф, не оставив даже шанса.

Итак, хоккей, как и всё на свете (создание автомобилей, полеты в ближний космос, наука, политическая аналитика), – это массовое производство в очень конкурентной среде.

При этом стоит отметить, что тот хоккей, в который сейчас играют все добротные команды мира, – это модифицированный советский хоккей 1970–1980 гг. Вот только в СССР он по обыкновению был выращен в своего рода пробирке закрытого НИИ.

Кстати, сколько Советский Союз мог выставить «красных машин» в те годы? Ответ: одну. Регулярные турниры вторых сборных (как правило, без участия канадцев) в Ленинграде показали, что вторая советская «машина» уже ничем не лучше зарубежных вторых.

Ну а после суперсерии 1972 года (которую, напомню, мы проиграли) хоккей стал глобальным. Его стали ставить на конвейер в США и Канаде частные компании, ориентированные на захват рынка и победу в конкурентной борьбе. Сначала это происходило в Северной Америке, потом – везде. Маленькую «машину», эдакого крепкого середнячка, может собрать даже маленькая Швейцария.

И советский хоккей – не как изобретение, а как непобедимая технология – стал быстро тускнеть.

Да, НХЛ располагала (и располагает) куда большими ресурсами, чем прочие лиги, но главное все-таки было в понимании хоккея как технологии массового производства – от мальчугана (а теперь и девчушки) семи лет от роду до портрета в зале славы НХЛ.

Отсюда – тысячи тренеров разных уровней, сотни прекрасно подготовленных мастеров международного уровня, системы мотивации, новые разработки, малые, средние и крупные спонсоры... и конкуренция, конкуренция, конкуренция.

Мы же стали (впрочем, не только мы) реимпортировать уже модифицированный глобальный хоккей в Россию – через легионеров, через «перенятие передового опыта», через попытку «сделать КХЛ как НХЛ».

По ходу дела было упущено очень важное звено. Мы ничего не разрабатываем и очень мало производим. При этом мы всё ждем легионеров из-за океана (не важно, переехавших обратно в Россию или освободившихся в результате плей-офф Кубка Стенли), но что при этом держим в голове? Да, созданную в единичном экземпляре «красную машину» времен СССР.

Хватит уже! Пора бы определиться. Как с хоккеем, так и со всем остальным.

Своя технология. Своё массовое производство. Постоянная конкуренция. Ну и НИОКР, само собой, тоже свои. Вот так выигрывают. В материальном производстве, в хоккее, в бизнесе, даже в космосе.

Я уж боюсь говорить о той тонкой грани, которая отделяет от стандартного массового производства дипломатию и войну.

А ведь выигрывать надо везде. Хотя бы не проигрывать. И поэтому хоккейные поражения так поучительны для думающего русского человека 2010-х.