На Елецкой можно будет поесть под открытым небом

В рамках акции Объединенной редакции интернет-изданий Южного округа Москвы #мыпомним мы публикуем военную историю семьи журналиста газеты «Борисовские пруды» Киры Убожковой.

Моя бабуля, Рида Евдокимовна Убожкова, родилась за три года до начала войны. На передовой она никогда не была, но отлично помнит, как это… жить в тылу без отца, который погиб в первый же год, и без матери, которая целыми днями была на работе.

Сегодня 9 Мая, мы смотрим по телевизору любимый фильм «Семнадцать мгновений весны», бабуля вспоминает свое детство:

Мои родители Евдоким Андреевич и Раиса Спиридоновна Важенины жили в деревне «Разбегаево» Курганской области. Оба они работали в колхозе и воспитывали троих детей: Зою, Людмилу и меня. Когда началась война, моего отца отправили на фронт танкистом. Пока он был в дороге (они ехали на Белорусский фронт в районе Брестской крепости), мама получала от него письма, а затем папа внезапно «замолчал». Чуть позже мы получили письмо, что он пропал без вести.

Уже после войны, когда его друзья-сослуживцы возвращались домой, они рассказали, что во время нападения бежали к танкам через мост… бомба… прямое попадание… после этого отца не видели.

По тогдашнему закону, жены и дети тех, кто пропал без вести, не имели права получать помощи от государства. Потому что не было до конца известно, действительно ли он погиб, или же в плену, а может вообще перешел на другую сторону.

Война забрала практически всех мужчин из нашей деревни. В «Разбегаеве» остались только женщины и старики. Каждое утро мама уходила на работу в колхоз – она была председателем, отвечала за все. Здесь выращивали капусту, картошку, но главное, пшеницу, рожь и овес, зерна которых потом отправляли на фронт. Кроме того, у нас в колхозе выращивали коней орловской породы.

Работать было очень тяжело. С утра до вечера женщины трудились в полях, сами вспахивали землю (на лошадях работать было нельзя, они предназначались для фронта), вручную молотили зерно.

Тогда зарплату выдавали за трудодни, в то время даже была такая фраза «за палочки», потому что каждый рабочий день отмечался черточкой. Но «зарплату» выдавали не деньгами, а едой: пшеницей, рожью, хлебом, просом. Но этого было мало. Спасали только картошка, капуста, огурцы, которые высаживали на собственном огороде.

Я помню, недалеко от деревни было поле, где росла пшеница. Женщины нам говорили: «Ребятишки, сегодня мы будем делать пробный обмолот зерна, принесите молока». И мы ели вот эту «кашу».

Война кончилась, и в деревню начали возвращаться мужики. Мама была вынуждена сдать свой пост председателя колхоза и вернуться туда простой работницей.

И именно в это время начался неурожай. Еды не доставало, все уходило государству, колхозникам фактически ничего не оставалось. Но уехать мы не могли, так как в то время у рабочих не было паспортов. Мою старшую сестру Зою, которой было 15-16 лет, отправили на Челябинский танковый завод работать токарем. Молодые люди точили детали для танков.

Жить нам было трудно, но мама каким-то образом получила справку о том, что может выезжать. В этот же день она собрала вещи, заколотила дом, и тайно вывезла нас. Мы сели на поезд, который следовал до Акмолинска, а оттуда уже поехали в Джезказган.

В Казахстане мать очень много работала, чтобы как-то нас прокормить и вырастить. Там нам жилось не легче, но у нас был кусок хлеба, что спасло нам жизнь.

Сегодня 9 мая 2018 года, мы смотрим по телевизору любимый фильм нашей семьи «Семнадцать мгновений весны», бабуля вспоминает свою маму, которая никогда не была на передовой, но всегда оставалась героиней – и для колхоза, и для деревни, и для детей.