О том, что США и Россия после выборов нового президента планируют обмен Сирии на Украину, не писал только ленивый. Однако уже в то время, осенью прошлого года, бросалось в глаза, что обмен этот не равнозначный — после того как Крым воссоединился с родиной, ценность Украины как стратегического плацдарма для НАТО была потеряна.

В 2010 году состоялся визит Башара Асада в Киев, где было подписано соглашение о свободной торговле между Сирией и Украиной. Вскоре «революция гидности» отправила в небытие Виктора Януковича. Сирийский лидер держится исключительно благодаря помощи России в войне с исламскими радикалами. Фото Getty Images.

В конце концов, стоит разобраться: чего ради нам добровольно уходить с Ближнего Востока, возвращая американцам полный контроль над этим регионом. Что уж такого вкусного осталось на Украине, без чего мы не можем обойтись?

Сегодня Дональд Трамп и Владимир Путин лишены возможности эффективно общаться, поэтому ни о каких крупных сделках пока, к счастью, не может быть и речи. Иначе Вашингтон наверняка предложил бы Москве простенькую схему, которая нам совершенно не интересна: мы уходим из Сирии, американцы — с Украины.

Вместо этого две сверхдержавы ломают копья вокруг посольских дач — такое ощущение, что работает очередной «хитрый план Путина», сводящий стратегические межгосударственные отношения до уровня мелких терок. Ведь до тех пор, пока Сирия не восстановит контроль над своими границами, нам рано договариваться с американцами о чем-либо более серьезном, чем возвращение друг другу дипсобственности.

Все идет к тому, что статус-кво в обоих регионах сохранится еще долго. Во всяком случае, в Сирии мы закрепились навсегда, если к геополитике вообще применим этот неопределенный период времени, а значит, наше участие в ближневосточном урегулировании сомнению не подлежит. Не обойтись без России и при решении украинского кризиса.

То есть, оба козыря у нас на руках. Причем, по мере того, как ИГИЛ терпит поражение за поражением, наши позиции в Сирии, наоборот, укрепляются. А ведь победа над ИГИЛ, напомню, — программное обещание Трампа, отступать от которого он не намерен. Получается, что вне зависимости от того, воюем мы с американцами вместе, как союзники, или порознь, как конкуренты, результат будет одинаковым: Россия стала не менее важным игроком на Ближнем Востоке, чем США.

В этом смысле покупка Турцией наших С-400 является знаковым событием, подтверждающим этот тезис. И оно наверняка будет иметь долгосрочные последствия. Русское оружие (а речь не только о комплексах противовоздушной обороны) оказалось настолько эффективным, что его предпочла западным аналогам ключевая страна — член НАТО в регионе. Небывалый случай за всю историю существования Североатлантического альянса.

Трудно представить, что могли бы предложить американцы в обмен на наш уход с этого театра военных действий, то есть, уступку нами Ближнего Востока. У них нет ничего ценного, ради которого мы бы прекратили выполнять союзнические обязательства по отношению к Сирии и, как следствие, полностью и очень надолго потеряли бы международный авторитет. На другой чаше весов — Украина или отмена санкций. Но это уже не смешно. Боюсь, что такая сделка не состоялась бы даже с большой доплатой.

На Украине наши позиции непоколебимы, здесь все идет своим чередом в нужном нам направлении. Киев, вот уже третий год пытающийся увернуться от выполнения Минских соглашений, видимо, до сих пор не готов принять ужасную правду: вместо него никто не решит его проблемы. НАТО не станет воевать с Россией ради Крыма, а тем более Донбасса, Евросоюз — вытягивать из банкротства за свой счет. А опора на бандеровцев как движущую силу «революции гидности» и способ решения межолигархических споров привела страну в идеологический тупик, из которого попросту нет выхода.

Спецпредставителю США Курту Волкеру, фактически, пообещавшему Петру Порошенко предоставить долгожданное летальное оружие, еще предстоит испытать крайнюю степень досады и удивления: Украине нужны «джавелины» не для того, чтобы воевать с ополченцами, а чтоб ими торговать. В том числе, продавать террористам, с которыми воюет Америка.

ВСУ и добробаты больше не горят желанием погибать в котлах ради неопределенной цели — все хотят выжить. Вообще, выживание постепенно, по мере усугубления экономических проблем, становится национальной идеей нэньки. Использовать расползающуюся по швам страну с разбегающимся в разные стороны населением как таран против России и раньше-то было проблематично, а теперь и вовсе невозможно.

Что там еще в рукаве у США — санкции?

Их отмена тоже выглядит для нас сомнительной целью. Особенно сейчас, когда Вашингтон восстановил против себя европейские столицы, наконец разобравшиеся, в чем смысл их включения в единый фронт противостояния с Россией. Оказывается, главная причина наказания Москвы — банальная борьба за рынок сбыта собственных энергоресурсов. Старый Свет вдруг осознал, что его цинично использовали для решения внутрамериканских экономических проблем, а вовсе не ради восстановления справедливости и прав человека.

Надо же, какая неприятность. Нас-то за что?

Запад сам, без нашего участия, меняет глобальное единство на протекционизм, от которого рукой подать до восстановления суверенитета каждой отдельно взятой страны и вообще Вестфальской системы международных отношений. Ни к Брекзиту, ни к евросоюзовским проблемам Польши, ни, тем более, к американским санкциям против европейских компаний, уже смявшим прежде стройные ряды колонн нашего геополитического противника, мы не имеем отношения. Наша ссора с западным миром ради поруганной чести нэньки на фоне его глобального раскола вдоль привычных, столетиями складывавшихся границ выглядит теперь мелким эпизодом, чуть ли не ссорой пожилых супругов из-за цвета обоев.

Помиримся, никуда мы с Европой друг от друга не денемся.

США сознательно и последовательно превращают себя в региональную державу. Временами, правда, вспоминающую о своем глобальном статусе, но уже не имеющую ни сил, ни желания оставаться мировым жандармом. По большому счету, Ближний Восток с его гигантскими нефтяными и газовыми запасами Вашингтону уже не нужен — Америка сама становится экспортером углеводородов. Скорее, она хочет устранить местных конкурентов вроде Катара, чему может помочь все еще сохраняющаяся военная сила.

Изменилось и отношение к Европе — это уже не верный идеологический союзник, а торговый партнер. Которого, благодаря все тому же военному присутствию, можно заставить покупать втридорога свой газ.

Россия тоже расценивается бизнесменом Трампом не как военный или политический соперник, а как экономический конкурент. А в бизнесе для достижения цели возможны любые средства вплоть до запрещенных — например, пресловутые санкции, которые могут выбить нас из игры за газоснабжение Европы.

Если США и нужно противостояние с Россией в том или ином регионе, то только как бизнес-проект, сулящий прибыль. «Инвестиции» в Сирию или Украину в виде военного соперничества, а тем более открытого военного столкновения, прибыли не принесут. Не будет и сделки — американцам просто нечего нам предложить, у нас все уже есть.

А вот за Европу, этот богатый и все еще перспективный рынок, Россия и США бороться продолжат. И я, признаться, вовсе не уверен, что именно мы выиграем эту локальную битву — как показывает опыт, ради своих интересов американцы могут устроить даже войну. Не сильно удивлюсь, если немцы не выдержат давления. В этом случае им придется смирить гордыню и какое-то время покупать американский сжиженный газ, ворча и переплачивая.

Но это уже другая история, не имеющая отношения ни к Украине, ни к Сирии.

Павел Шипилин