ОДНИ РЕЧИ, И ДРУГИЕ РЕЧИ

Конфликты разные, международное право одно «В Уставе ООН есть несколько принципов, и право наций на самоопределение стоит на ключевом месте, а территориальная целостность, суверенитет обязаны уважаться. Генеральная Ассамблея принимала декларацию, в которой разъяснила соотношение основных принципов международного права между собой. Там подтверждено, что суверенитет и территориальная целостность незыблемы и что страны, которые претендуют на то, чтобы их уважали, должны уважать право проживающих в этих странах наций и не допускать предотвращения права на самоопределение путем использования грубой силы». Согласимся, замечательная цитата, которая могла бы послужить весомой концепцией для урегулирования азербайджано-карабахского конфликта, в процессе разрешения которого, и прежде всего с подачи Азербайджана, искусственно сталкиваются два основных принципа Хельсинкского декалога от 1975 года - право наций на самоопределение и принцип территориальной целостности. Действительно, могла бы, но, увы, не служит. Вследствие чего и возникает множество вопросов, один из которых может прозвучать так: почему же приведенный выше постулат, всецело соответствующий классическому закону о международном праве, на котором зиждется современная система международной безопасности, не положить в основу урегулирования азербайджано-карабахского конфликта? Дабы ответить на этот вопрос, мы не станем и далее сохранять интригу и раскроем скобки. Проницательные и сведущие читатели, вероятно, уже догадались, что процитированная выше фраза принадлежит министру иностранных дел Российской Федерации Сергею Лаврову, которую он озвучил на прошедшей недавно в Мюнхене Международной конференции по безопасности. А ею он парировал брошенные в адрес России обвинения в «аннексии Крыма» и нарушении ключевых международных норм. Как известно, позиция Москвы заключается в том, что выход Крыма из состава Украины и воссоединение его с Россией произошли в соответствии с Уставом ООН на основе референдума, которого не было, например, при отделении Косово от Сербии. В сущности, с правовой точки зрения позиция России оправдана, однако она удостоилась неоднозначной оценки мюнхенской аудитории, часть которой отреагировала на слова министра чрезвычайно агрессивно, едва ли не доведя ситуацию до скандала. Но речь сейчас, конечно же, не о скандале, а о том, что данный инцидент стал характерным штрихом к тому, что современное международное право переживает глубокий кризис, и переживает уже давно. Столкновение геополитических интересов мировых центров силы, ведущих после развала СССР и в целом социалистической системы жесткую борьбу за новый передел мира, привело к деформации международного права. Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что в нынешнем противостоянии России и Запада обе стороны при обосновании собственной позиции в ходе полемики апеллируют к тем же нормам и принципам международного права, трактуя их исключительно в свою пользу, а затем и действуют сообразно «своей» концепции. Ситуация складывается по известной народной поговорке: «Закон – что дышло, куда повернул – туда и вышло». Как следствие, это порождает политику двойных стандартов, в значительной мере осложняющую решение конфликтов и приводящую к новым трагедиям. Приведенные выше слова Сергея Лаврова были произнесены в контексте украинского вектора российской внешнеполитической деятельности, однако они, конечно же, актуальны и с точки зрения процесса карабахского урегулирования. Став свидетелями того, как Сергей Викторович рьяно отстаивал в Мюнхене право Крыма на самоопределение, общественность Арцаха хотела бы знать, намерен ли он как глава МИД России, то есть страны-сопредседателя Минской группы ОБСЕ, с тех же позиций подходить и к разрешению азербайджано-карабахского конфликта? Ведь Нагорный Карабах соответствует всем тем параметрам, которые привел российский министр применительно к Крыму. Был и всенародный референдум, причем за 20 с лишним лет до крымского, на котором народ определил свое политическое будущее. Была и грубейшая дискриминация прав коренного армянского населения в Азербайджане, а затем и, по Лаврову, «предотвращение права на самоопределение путем использования грубой силы», которая в нашем случае называется масштабной кровопролитной войной. Разумеется, вопрос о том, намерена ли Россия следовать декларируемым ею принципам, сугубо риторический, и вряд ли стоит ждать аналогичного к Крыму отношения Москвы к проблеме Нагорного Карабаха. Горький опыт у нас есть. В 2008 году, после признания Россией независимости Абхазии и Южной Осетии, российская сторона, «позабыв» о своей формуле универсальности, посоветовала нам не сравнивать нагорно-карабахский конфликт с абхазским и югоосетинским. И, скорее всего, нам опять порекомендуют не сравнивать карабахский конфликт с украинским. Но вот что любопытно – такое сравнение там же, в Мюнхене, фактически заочно оппонируя Лаврову, провел президент Азербайджана, назвав оба конфликта «зеркальным отражением друг друга». В ходе обсуждений на тему «Кроме Украины — неурегулированные конфликты в Европе» Алиев, воспользовавшись конъюнктурой момента, заявил, что «территориальная целостность Азербайджана имеет такую же ценность, как и территориальная целостность Украины», и пустился в фарисейские рассуждения о двойных стандартах. Более чем очевидно – только при едином подходе к принципам и нормам международного права и объективной реализации правоприменительной практики можно добиться того, что, как подчеркнул Лавров, предписано Уставом ООН, а именно: право наций на самоопределение стоит на ключевом месте, а территориальная целостность, суверенитет обязаны уважаться. Хочется думать, что после преодоления украинского кризиса Россия экстраполирует решение крымского вопроса и на Нагорный Карабах. А то ведь «слова пустые сердца не облегчат» (Шиллер). Леонид МАРТИРОСЯН, главный редактор газеты «Азат Арцах»