УкрСМИ: Ковровая бомбардировка России

5 апреля член палаты представителей от Демократической партии Хоакин Кастро, избранный в Техасе, зарегистрировал законопроект, подготовленный им совместно с республиканцем из Огайо Майком Тернером, о введении запрета на любые операции с госдолгом России.

Если этот законопроект будет принят, то будут фактически запрещены сделки с ценными бумагами, выпущенными российским Центробанком, Фондом национального благосостояния и Федеральным казначейством со сроком обращения больше 14 дней.

Кроме того, под санкциями окажется ряд крупнейших российских банков, в их числе Сбербанк и ВТБ, от состояния которых напрямую зависит стабильность российской финансовой системы.

Показательно, что в разработке законопроекта приняли участие представители обеих партий, которые, кстати говоря, уже вступили в жесткую борьбу за электорат (в результате промежуточных выборов в конгресс США в ноябре 2018 г. республиканцы рискуют потерять большинство в палате представителей). Это говорит о том, что идея усиления давления на Кремль пользуется популярностью как среди демократов, так и среди республиканцев.

Кастро, член комитетов по разведке и иностранным делам, и Тернер, входящий в комитет по вооруженным силам, весьма влиятельные фигуры в своих партийных фракциях. Поэтому с высокой степенью вероятности можно предположить, что данный законопроект будет принят. Похоже, что подобного мнения придерживается и российское правительство. Во всяком случае российское министерство финансов объявило об отмене назначенных на 11 апреля аукционов по размещению облигаций федеральных займов, объяснив этот шаг «неблагоприятной рыночной конъюнктурой». Это первый с августа 2015 г. случай отменены минфином аукциона ОФЗ.

В последние годы складывалось впечатление, что разногласия вокруг ситуации на Донбассе и конфликта в Сирии не смогут остановить взаимодействие России и западных государств по экономическим и финансовым вопросам. Теперь становится ясно, что внешнеполитические разногласия Кремля с США и ЕС могут быть дополнены запретом на сотрудничество с российскими экономическими структурами.

Это станет тяжелым ударом по российской экономике, что может вызвать непредсказуемые последствия внутри страны и подтолкнуть Москву к не менее непредсказуемым действиям на международной арене. Вплоть до настоящего времени США и ЕС проводили политику сдерживания России, направленную на то, чтобы вынудить Кремль отказаться от претензий на контроль над постсоветским пространством и «управление» сирийским конфликтом. США и ЕС явно опасались вызвать социальную дестабилизацию России и давали понять, что готовы снизить давление, если российское руководство пойдет хотя бы на частичные уступки.

Теперь администрация США больше не думает о российской социально-экономической стабильности. Американский минфин принял 6 апреля санкционный список, который серьезно ограничивает экспортные возможности России (так, российское корпорации полностью утратили важный для них американский рынок) и ставит под угрозу нормальную работу крупных предприятий (расположенных большей частью в моногородах), на которых заняты сотни тысяч человек.

В этом контексте заметим, что законопроект в конгрессе был зарегистрирован на день раньше публикации санкционного списка минфина. По всей видимости, это следует рассматривать как наглядную демонстрацию того, что жесткие действия в отношении России объясняются не причудами окружения Трампа, а согласованной позицией американской политической элиты. Партийные фракции дали понять, что не только поддержат усиление давления, но готовы пойти значительно дальше.

Трудно сказать, кто именно является автором новой — и достаточно неожиданной даже для обычно имеющих доступ к конфиденциальной информации высокого уровня — американской стратегии в отношении России, которую, конечно же, не удалось бы реализовать без замены Рекса Тиллерсона на Майка Помпео на посту госсекретаря.

За отставкой Тиллерсона, как утверждают, стояли деловые круги, связанные с Саудовской Аравией, чье руководство сильно раздражало сочувственное отношение бывшего госсекретаря к Катару, выступавшему за примирение со стратегическим противником саудитов в регионе — Ираном. Если это так, то это во многом объясняет вновь проснувшееся у американской администрации стремление подорвать или даже сместить режим Асада, который остается главной опорой Тегерана.

Больше всего новые американские санкции в отношении России напоминают ковровые бомбардировки, поклонником которых является Джон Болтон, новый советник американского президента по нацбезопасности. Он не раз давал понять, что считает их самым действенным способом принуждения противника к переговорам.

Подобно ковровым бомбардировкам новые санкции, направленные в первую очередь против российских компаний и олигархов, безжалостны и трудно предсказуемы. Очевидно, они имеют целью не ограничение их деятельности, а их уничтожение как глобальных экономических игроков. Ведь когда удар наносится по значительной площади (а не по конкретным объектам), нельзя угадать, куда попадет каждая отдельная бомба.

Список, опубликованный минфином США, выглядит так, будто фамилии, попавшие в него, отбирались случайным образом. Почему там оказался Михаил Фрадков? За то, что он возглавлял внешнюю разведку? За что туда попал губернатор Тульской области Алексей Дюмин? За то, что ему оказывает личное покровительство Владимир Путин? Тут хотя бы можно усмотреть некоторый смысл. Но тогда отчего американская администрация решила нанести удар по Виктору Вексельбергу? У него, разумеется, установились хорошие отношения с некоторыми представителями государственного руководства, но он никогда не входил в ближайшее окружение российского президента.

Отсутствие ясной логики в действиях американской администрации представляет наибольшую опасность для российских крупных собственников и высших бюрократов. Никто в России не может быть уверен в том, что не попадет в следующий санкционный список.

Подобная неопределенность самым неблагоприятным образом скажется и на взаимодействии российских банков и корпораций с зарубежными партнерами. Никто не станет предоставлять крупный кредит или заключать долгосрочный контракт со структурой, сотрудничество с которой может запретить министерство финансов США. В результате российская промышленность, нуждающаяся в западных финансовых ресурсах, может оказаться в крайне тяжелой ситуации.

Надежды на то, что Китай, обладающий значительными средствами, сможет как-то заменить финансовые институты западного мира, окончательно покинули российское руководство еще в 2015 г. Пекин, разумеется, не станет спасать экономику страны, которая является естественным соперником КНР в борьбе за влияние в бывших советских республиках Средней Азии.

Причем американский минфин практически сразу же дал понять, что будет жестко следить за тем, как выполняются введенные им санкции. На встрече с представителями деловых кругов Великобритании 10 апреля замминистра финансов США Сигал Манделкер предупредила своих собеседников, что американская сторона может ввести дополнительные ограничения на любую структуру, продолжающую сотрудничество с российскими бизнесменами и компаниями, попавшими в новый список. Вряд ли после подобного заявления найдутся желающие выяснить, насколько серьезно относится американская администрация к собственным заявлениям.

Трудно сказать, как будет действовать в сложившейся ситуации российская власть, что она предпримет для того, чтобы защитить крупных собственников от новых ковровых бомбардировок, и попытается ли она как-то ответить на них (пока, как известно, не последовало никакой реакции, за исключением ритуальных заявлений). Однако вряд ли стоит сомневаться в том, что по мере усиления внешнего давления поведение Кремля будет становиться все более непредсказуемым.

Несомненно, наиболее опасная угроза, исходящая от Москвы, связана с возможной эскалацией донбасского конфликта. Понятно, что для США это не представляет реальной опасности. Но «партия войны» в российской власти может, как и в 2014 г., посчитать, что эффективным способом воздействия на американскую администрацию стало бы создание угрозы для европейской безопасности (тогда это сработало). Западноевропейские державы хорошо понимают это, а потому в ближайшее время можно ожидать нового всплеска дипломатических усилий, направленных на урегулирование донбасского конфликта, в т.ч. посредством введения в регион миротворцев.

Окажутся ли эти усилия успешными, зависит не только от воли Кремля, но и от благоразумия украинской власти, которая в нынешней ситуации может посчитать, что у нее появился шанс решить сразу все свои внешнеполитические проблемы. Однако подобная позиция была бы ошибочной, поскольку американская администрация, усиливая давление на Россию, преследует исключительно собственные геополитические цели. И Украина для нее не является объектом геополитической заботы, а лишь одной из фигур на «Великой шахматной доске», игра на которой, как еще 20 лет назад учил американскую элиту один из ведущих идеологов внешней политики США Бжезинский, должна обеспечить «господство Америки и его геостратегические императивы»*. Так что классику надо все-таки читать.

*Бжезинский З. Великая шахматная доска: господство Америки и его геостратегические императивы / The grand chessboard: American primacy and its geostrategic imperatives. — New York: Basic books, 1997.

Дмитрий Галкин, политический обозреватель (Украина)​

Источник: