Как куют розы

Виктор Мизгирёв встретил меня у ворот многолюдного Измайловского «Вернисажа» и уверенно повёл вглубь комплекса: «Тут по выходным много народу, не каждый сразу дорогу находит». Вскоре мы остановились у большой железной двери с вывеской «Кузница».



До сих пор я был только в больших кузнечных цехах крупных заводов, и только представлял, как могла бы выглядеть кузница творческого человека. За дверью я увидел ровно то, что рисовало мне моё воображение: просторное помещение, несколько усыпанных крошевом окалины наковален, пышущий жаром горн, у которого висит множество щипцов разной формы. На верстаках – инструменты и обрезки металла. Правда, вместо дюжего детины-молотобойца в кузнице стоял гидравлический молот.







Пока я осматривался, Виктор уже успел надеть рукавицы и закинуть в печь порцию каменного угля. «Ну, что тебе интересно, что показывать?». Мне было очень интересно просто понаблюдать за процессом, но увидеть рождение из куска металлической полосы чего-нибудь исторического было просто выше моих ожиданий.





Виктор, недолго думая, сказал, что выкует пару петель и засопожный нож-новогородец. С этими словами кузнец принялся за работу. Несколько полос отправились греться в горн.



Понемногу мы с Виктором разговорились, и я спросил, как же он стал кузнецом.
- Совершенно случайно. Я тогда ещё занимался реставрацией, и понадобилась мне хитрая стамеска – настолько хитрая, что нигде такой не найдёшь. Разве что самому делать. Вот так я и попал в кузницу. Ну а потом само собой пошло.

Виктор ловко выхватывает щипцами раскаленную добела полосу металла из горна и продолжает рассказывать, как случай заставил его заменить кузнеца в его родном Великом Устюге.



– Бывало, семьдесят два часа от горна не отходил. А как иначе? Самая страда, на полу вот такая гора лемехов и все кривые – к утру надо выправить. Хорошо, печь была такая, что можно было по пять штук за раз греть. Но потом поссорился с начальником производства. Он мне прямо сказал: «Ты здесь работу не найдешь». Я прямо при нём позвонил своим друзьям в Тулу – спросил, нужен ли им кузнец. И оказалось, что нужен. У меня вообще одиннадцать специальностей, так что без работы не останусь.

Под ударами молота полоса послушно меняет форму, появляются первые очертания будущего ножа.



- Мне вообще повезло с воспитанием. Когда исполнилось семь лет, дед дал мне топор и сказал: «Всё, вырос. Теперь дрова – твоя обязанность». Вот так и вышло, что я сперва начал рубить, потом – тесать, а к двенадцати годам сложил свою первую баню. А к восемнадцати – первый дом.

Виктор достаёт из печи новую светящуюся полосу металла и начинает делать из неё петлю: кладёт одним концом на зубило и ударом молотка разделяет хвост полосы на два. Потом, быстро и точно орудуя молотом, он заостряет каждый хвостик и превращает его в круглый завиток.







- Ну а как ты пришел в реконструкцию? – спрашиваю я, зная увлечение Виктора военной историей.
- Как-то съездил на один интересный фестиваль. Очень мне там понравилось: ребята рубятся, исторические костюмы себе делают. Ну и тоже решил попробовать. Я раньше плотно боевыми искусствами занимался, но потом получил травму, и пришлось прекратить.

Он включает молот и начинает утонять часть будущего ножа – делать хвостовик. Когда удары молота затихают, Виктор рассказывает, как его учитель по боевым искусствам сперва объяснял, как лечить травмы, растяжения и вывихи, и только потом перешел к освоению боевых приёмов: «Вот вы сейчас покалечите друг друга, а поднимать на ноги вас будет некому».



«Посмотри, сейчас будет интересно. Немногие отрубают заготовку на молоте, а мне так больше нравится – получается точнее и можно в одиночку сделать»

- Мне в одном бое досталось пяткой между рёбер. Тренер прямо тут же мне позвонки на место вправил – я ни дня не лежал. Но он не врач и не волшебник: однажды утром я проснулся, а встать не смог. Пришлось к врачам обращаться, так они вообще не поверили, что я сам к ним пришел. Чуть было в инвалиды не записали.
Тут мне один дед помог, не знаю, жив ли ещё. Я к нему пришел, рассказал, что и как. Он меня сперва заставил натаскать воды и истопить баню. Потом там же в бане разобрал по костям и собрал заново.

Пока передо мной разворачивалась история жизни Виктора, одна полоса металл постепенно превратилась в цельнокованый нож, а две другие – в петли.









«Нож – мечта реконструктора»

- Ну а сейчас мы для тебя сделаем небольшой сувенир – на память. Простенькая штука, но от неё все художники тащатся: говорят, современное искусство.

Витя роется в груде металлических обрезков и достаёт оттуда небольшой стержень. «Вот из него мы тебе сделаем жука». Он придаёт куску металла первоначальную форму, а потом наставляет зубило и командует: бей. Несколько ударов, и на металле остаются глубокие отметины – крылья, лапки, точки на крыльях и глазки. «Я таких жуков детям делаю. Ничего сложного, но сразу понимаешь, как можно с металлом работать».



- То, что ты можешь сковать нож или шашку – это я уже понял. Ну а что обычно простые люди, не реконструкторы заказывают?
- В основном каминные решетки, щипцы, разный инструмент. Иногда заказывают декоративные вещи вроде кованых роз. Я сейчас делаю каминную решетку – у меня там будет сказка «Муха-Цокотуха». Я сделал несколько эскизов, и заказчица согласилась на этот. Ну а дальше я могу придумывать: это моя сказка, и я наполняю её деталями.



По дороге из кузницы мы долго разговариваем обо всём подряд: о лесах и фотографии, о животных и охоте, о реконструкторах и истории России. «У меня редкая фамилия для Великого Устюга, а поэтому просто отследить родословную. Я точно знаю, что у меня в роду не было крепостных. Все были люди свободные, и все – мастера».



И я точно могу сказать: Виктор достойно продолжает традиции своих предков.

источник

Если вам понравился пост, пожалуйста, поделитесь ими со своими друзьями! :)