Е.П. Блаватская. книга Разоблачённая Изида. Том I. ГлаваV. Эфир или «Астральный свет» №6.

По одному из египетских мифов, призрачная форма острова Кеммис (Кеми, древний Египет), которая носилась по эфирным волнам эмпирейской сферы, была вызвана к существованию Гором-Аполлоном, солнечным богом, который побудил её развиваться из земного яйца.

В космогонической поэме «Волюспа» (песня пророчицы), в которой содержатся скандинавские легенды зари отдалённейших веков, призрачный зародыш вселенной представлен лежащим в Гиннунгагапе – чаше иллюзии, в беспредельной и пустой бездне. В эту матрицу мира, которая до этого была областью ночи и опустошения, Небелхейм (место тумана) уронил луч холодного света (эфир), который переполнил чашу и заморозил её. Затем Невидимый подул опаляющим ветром, от которого растаяли замёрзшие воды и рассеялся туман. Эти воды, названные потоками Эливагара, капали животворными каплями, которые, упавши, создали землю и гиганта Имира, который был только «подобием человека» (мужской принцип). Им была создана корова Аудумла^[130] которые распространились и насытили все пространство (астральный свет в своих самых чистых эманациях). Корова Аудумла произвела на свет верховное существо по имени Бэр, красивого и могучего, каким он стал потому, что лизал камни, которые были покрыты минеральной солью.

Если мы примем во внимание, что этот минерал вообще рассматривался древними философами, как один из главных образующих принципов в органическом созидании; что алхимики считали его всеобщим растворителем, который, как они говорили, произошёл из воды; что теперь любой человек и также наука считают его необходимым ингредиентом и для человека, и для животного, – то мы легко можем постичь скрытую мудрость этой аллегории о сотворении человеком. Парацельс называет соль «центром воды, где металлы должны умирать» и т. д., а Ван Гельмонт называет Алкахест «Summum et felicissimum omnium salium», наиболее удачной изо всех солей.

В «Евангелии от Матвея» Иисус говорит: «Вы соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь её соленою?» И вслед за притчей добавляет: «Вы свет мира». Это больше, чем аллегория; эти слова указывают на прямое и недвусмысленное значение в связи с духовным и физическим организмом человека с его двойной природой и показывает, кроме того знание «тайной доктрины», непосредственные следы которой мы обнаруживаем равно как в самых старых древних, так и в позднейших популярных преданиях как Ветхого, так и Нового Завета, а также в писаниях древних и средневековых мистиков и философов.

Но вернёмся к легендам «Эдд». Гигант Имир засыпает и обильно потеет. Этот выступивший пот служит причиною того, что из впадины его левой руки рождается мужчина и женщина, тогда как его нога производит им сына. Таким образом, в то время, как мифическая «корова» дала потомство в виде расы людей возвышенной духовности, гигант Имир порождает расу злобных порочных людей «хримтэрсен» или «великанов-инея». Сравнивая эти записи с индийскими Ведами, мы находим с малыми лишь изменениями ту же самую космогоническую легенду и в её сущности и в её подробностях. Брахма, как только Бхагават, верховный Бог, наделяет его творческой силой, производит живых существ, сперва совершенно духовных. Деджоты, обитатели областей Сварги (небесных областей) не приспособлены для жизни на земле, поэтому Брахма создаёт дайтьев (великанов, которые становятся обитателями Паталы, низших областей пространства), которые тоже не годятся для жизни в Миртлоке (на земле). Чтобы справиться со злом, творческая сила выводит из своего рта первого брахмана, который и становится основоположником нашей расы; из своей правой руки Брахма создаёт Раэтриса, воина, а из левой – Шатэрани, жену Раэтриса. Затем их сын Бейс выпрыгивает из правой ноги творца, а его жена Басани – из левой^[131]. В то время, как в скандинавской легенде Бэр (сын коровы Аудумла), высшее существо, берёт в жены Беслу, дочь порочной расы великанов, – в индийском предании первый брахман женится на Дэйнтэри, также дочери расы великанов; и в «Книге Бытия» мы видим, что сыновья Божии берут в жены дочерей людей и также производят могучих людей старины. Все эти приведённые примеры устанавливают бесспорное тождество происхождения между боговдохновенной христианской священной книгой и языческими «баснями» Скандинавии и Индии. Предания почти всех других народов, если их исследовать, приведут к таким же результатам.

Какой современный составитель космогонии мог бы сконцентрировать так сжато в таком простом символе, как свернувшийся змей египтян, такую уйму значения? Тут, в этой твари перед вами целая философия вселенной: материя, оживляемая духом; и эти два, объединившись, развивают из хаоса (сила) всё, что должно быть. Чтобы обозначить что эти элементы крепко завязаны в космической материи, которую символизирует змей, египтяне завязали его хвост узлом.

И ещё одна проблема, связанная со сбрасыванием змеем кожи, на которую, поскольку нам известно, наши символисты не обратили внимания. Как змея, сбросив своё одеяние, освобождается от грубо-материальной оболочки, которая сжимала тело, выросшее слишком великим для нее, и после этого возобновляет своё существование с новою силою, так и человек, посредством сбрасывания грубо-материального тела вступает в следующую стадию своего существования с увеличившимися силами и обостренной жизнеспособностью. И наоборот, халдейские каббалисты говорят нам, что первичный человек, вопреки теории Дарвина, был чище, умнее и значительно больше духовен, чем сказано в мифах о скандинавском Бэре, индийских Деджотах и Моисеевых «сынах Божиих», – короче говоря, по своей природе он был значительно выше, духовнее, чем человек нынешней адамической расы, и он стал терять свою чистую духовность по мере того, как запятнался материей и затем в первый раз облекся в физическое тело, что отображено в «Книге Бытия» стихом глубокого значения: «И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их» [Бытие, III, 21]. И если комментатор не хочет сделать из Первопричины небесного портного, то что же другое могут означать эти абсурдные слова, как не то, что духовный человек на своём пути в инволюцию достиг той точки, где материя начинает преобладать над духом, подчиняет его, и таким образом духовный человек преображается в физического человека или во второго Адама второй главы «Бытия»?

Эта каббалистическая доктрина гораздо лучше разработана в «Книге Яшер».^[132] В главе VII эти одеяния из кожи Ной забирает в свой ковчег, так как он получил их в наследство от Мафусаила и Еноха, которому они достались от Адама и его жены. Хам крадёт их у отца Ноя и передает их «тайно» Кушу, который прячет их от своих сыновей и братьев и передает их Нимроду.

В то время, как некоторые каббалисты и даже археологи говорят, что

Другие объясняют, что между Адамом и Ноем легло расстояние в несколько циклов. Это значит, что каждый из допотопных патриархов должен рассматриваться как представитель расы, имевшей своё место в последовательности циклов, причём каждая из этих рас была менее духовна, чем её предшественница. Таким образом Ной, хотя и был хороший человек, но не выдерживал сравнения со своим предком Енохом, который «ходил перед Господом и не умер». Отсюда аллегорическая интерпретация, которая заставляет Ноя иметь это одеяние по наследству от второго Адама и Еноха, но не заставляет носить его, ибо, если бы это было иначе, Хам его не украл бы. Но Ной и его дети перекинули мост через потоп, расе, поскольку он был избран из всего человечества за свою чистоту, дети же его были после- потопные. Одеяние из кожи, которое Куш носил «тайно», – т. е. когда духовные уже запачкались материей, – переходит на Нимрода, наиболее могущественного и сильнейшего из физических людей по сию сторону потопа – к последним остаткам допотопных великанов.^[134]