Горшочек,не вари и : Счёт, пожалуйста!

Вообще, я подозреваю, именно это и станет ключевой темой ближайших месяцев. Именно об этом и будут нам рассказывать из телевизора уважаемые люди все чаще и чаще: пора платить за успехи. Мы должны платить за собственные успехи. Это лозунг момента: сплотиться и расплатиться. А главное, мы, конечно, безропотно продолжим за их успехи платить. 

Но, между прочим, не все готовы расплачиваться. Не всем тема близка. Попадаются в самых неожиданных местах отщепенцы. Сергей Иванов (не тот, которого мы поминали уже сегодня, калибром поменьше, всего лишь депутат от ЛДПР) с болью в сердце поведал миру, как тяжела нынче жизнь рядового российского парламентария. 

«У нас в столовой цена на тарелку каши выросла в 2,5 раза – мы даже с этим разобраться не можем, стоила 20 рублей, сейчас уже 53 рубля», – вот она, эта песнь отчаяния и боли. 

Здесь все красиво и даже как-то литературно. Каша. Сами, значит, заварили, а расхлебывать не хотят. Опять же, цены. Неленивые люди посчитали, сколько порций подорожавшей каши может на свою скромную зарплату приобрести в думской столовой рядовой депутат. Что-то около восьми тысяч тарелок, получилось, кажется. 

Фантазию не остановить, и хочется увидеть уже марш пустых кастрюль на Охотном: четыреста пятьдесят изголодавшихся избранников народных, возглавляемые спикером. Впалые щеки, горящие глаза, синие губы. Плакат, а на плакате Жириновский. Изможденный, в старомодном ветхом шушуне, тянет к небу дрожащие руки. Помоги голодающим Госдумы! 

Даже в Кремле догадались, что вопрос – политический, и поспешили зарвавшегося повстанца поставить на место. В интервью радиостанции «Говорит Москва». Пресс-секретарь Управления делами президента (именно это управление отвечает за кормежку депутатов, что логично: разве это не дело президента – обеспечивать пациентов Думы горячим питанием?) сказал, что считает справедливым повышение цен в думской столовой вслед за общей тенденцией. 

Теперь не поспоришь: именно справедливость является главной ценностью русского мира, как пишут в газетах. Крупяной бунт депутатов предотвращен. 

Но на самом ведь деле депутат Иванов сказал очень важную вещь, которой никто почему-то не заметил. Может быть, даже государственную тайну раскрыл, а с этим теперь строго. Прямо, никого не стесняясь, заявил: у нас принятием законов занимаются люди, неспособные разобраться с тарелкой каши. И я, Сергей Иванов, один из них. 

Это правда, и это приятная редкость, – чтобы депутат, и вдруг сказал правду. 

После таких слов, конечно, встать бы им всем да уйти. Но нет, разумеется. Иванов, подтверждая и собственные слова, и мои подозрения, закончил речь призывом отслеживать, в каких торговых сетях растут на продукты цены, товары конфисковывать, а прибыль обратить в доход государства.

Депутат Сидякин предлагает строить суверенную экономику. А депутат Яровая – сократить число часов, отведенных на изучение иностранных языков в школе, потому что излишнее внимание к иностранным языкам угрожает нашей духовной безопасности. Или нравственной, что ли. Вечно я путаю. Межрелигиозный совет России выступает с требованием ограничить свободу слова. Министр культуры (услышьте – культуры!) на встрече с жителями Омска делится мыслями о том, как правильно «выгулять девушку». Дочерний проект крупнейшего государственного агентства публикует текст, однозначно доказывающий, что Порошенко – ставленник самого Люцифера, заключивший, как до него Гитлер, договор с дьяволом. Потом, правда, стыдливо убирает эпохальный опус. На некоем патриотическом портале женщина-политолог размещает статью «Гениальность национального лидера», в которой призывает отбросить уже ложную стеснительность и прямо признать, что Владимир Путин – гений в политике, такой же, как Эйнштейн – в физике. 

На что читатели в комментариях ей резонно замечают, что Эйнштейн – никакой не гений, а самозванец понятно какой национальности, и сравнивать Путина можно только с этнически безупречным Ломоносовым. 

Невыездной Рамзан Кадыров агитирует за отдых в России, заявляя прямо: «Нам не нужна никакая Европа!» Об этом оповещают зрителей «Вести». Далее случается забавный казус: сюжет необходимо закончить еще хотя бы одним позитивным примером. Нужен еще один региональный босс, презирающий Альпы с Канарами. Но не находится такого, и появляется умопомрачительный в своей откровенности текст: «Впрочем, Рамзан Кадыров не единственный глава региона, который личным примером активно пропагандирует за отдых в России. Так, например, по слухам, у губернатора Краснодарского края Александра Ткачева одна из любимых песен – "Летят перелетные птицы", в которой, в частности, есть слова: "Не нужен мне берег турецкий и Африка мне не нужна"». 

Например, по слухам, в частности, есть слова. 

Я просто перебираю закладки, сделанные за неделю. Не всему находится место, не про все успеваешь рассказать. Но каждая новость за прочие цепляется, и все они, конечно, про одно. 

И вот тут встает вопрос – за что же мы, собственно, платим, это все претерпевая? За какие грехи? Мы, такие хорошие, добрые, миру открытые и хотевшие просто видеть свою страну нормальной? Откуда все эти ревнители духовной безопасности, патриоты с кастетами и нечто импортозамещающее, что теперь за невообразимые деньги продается в районном супермаркете, да еще и имеет гордое имя – «Продукт сырный»? 

Я боюсь – это не фигура речи, действительно боюсь, – что знаю ответ. Платим мы за презрение к политике. За то, что годами небрезгливые видели в играх власти разве что способ заработать немного денег или даже много, а брезгливые этих игр просто не замечали. За то, с какой радостью была совершена эта сделка, о которой часто теперь пишут – «Власть в обмен на продовольствие». Полное равнодушие к делам власти в обмен на возможность жить жизнью, которая нам казалась человеческой. Живи, но не вспоминай, что человек по старому греческому определению – политическое животное. Живи, но не будь человеком. 

Из этих договоренностей, как из щелей, и ползут теперь разнообразные яровые. Из них растет война, ответственность за которую мы не хотим признавать. Хуже того – я думаю, нам настоящий счет за все еще даже не выставлен, и будут в нем вещи куда более неприятные, чем импортозамещающий сырный продукт. 

Но еще я думаю, что, пока мы живы, у нас всегда есть возможность исправить собственные ошибки. Ну или попытка, если уж не возможность. Тоже немало.