Не стать Парижем… Как нам выстраивать отношения с мигрантами?

Стоит ли их принимать, содержать на пособия, если ассимилироваться многие не могут? И нужно ли нам мультинациональное общество? Об этом «АиФ-Петербург» рассказал Николай Соколов, социолог, руководитель «Центра социологических исследований» СПбГУ.

Эмансипация мигрантов

- Сейчас мы вступили в эпоху «эмансипации мигрантов», уравнения их в правах. То же самое происходило, когда столетия назад освобождали рабов, предоставляли политические права бедным, женщинам, отменяли ограничения для нацменьшинств. Эмансипация женщины означала, что она может быть, скажем, врачом, но при этом оставаться женщиной, ходить в платьях, не теряя свою личность. Теперь мигранты тоже хотят оставаться мигрантами и действительно перестали ассимилироваться в европейском обществе, к которому я отношу и Россию. Однако наше европейское сознание это ещё не усвоило. Мы по-прежнему считаем, что приезжий либо должен вернуться к себе на родину, либо ассимилироваться хотя бы в следующих поколениях - выучить наш язык, принять культуру, отказаться от своих традиций. Его потомки должны стать «настоящими» парижанами или петербуржцами. Тогда им можно будет жить по тем же правилам, что и
нам.

Давайте посмотрим на то, что коренным жителям, например, Северной столицы не нравится в гастарбайтерах: они громко говорят на своём языке, отмечают свои (непонятные нам) праздники, ходят большими группами и прочее. То есть делают фактически то же самое, что и мы, но на свой манер. Да, общество справедливо волнует рост числа преступлений, совершаемых мигрантами. Но Россия, к сожалению, и без их помощи - в лидирующей группе в мире по криминальной статистике. Но «своих» мы как-то терпим, а чужих - не хотим. Получается, что повеселиться от души, проявить удаль молодецкую на Святках или в Масленицу, а то и просто по поводу футбольного матча - нормально, а отметить такой же традиционный, но «мигрантский» праздник - табу.

АиФ-Петербург: - В Петербурге ради ассимиляции мигрантов строят доходные дома, бесплатно обучают их русскому языку, даже устраивают экскурсии по музеям. Это всё работает?

- Не поручусь за музеи, но в историческом центре, городских парках вы сегодня мигрантов встретите в большом количестве и сразу поймёте, что перед вами именно они, а никак не ассимилировавшиеся. Доходным домам они предпочтут полуподвальное жильё, чтобы жить среди своих. А тот уровень языка, который им пытаются преподавать на курсах, им просто ни к чему.

Ассимиляции мигрантов в европейском обществе препятствуют, прежде всего, экономические факторы. Ведь приезжие нам в первую очередь нужны в качестве дешёвой рабочей силы. Представьте, что мигрант ассимилировался, получил образование, надел костюм... Он уже не пойдёт мести двор или мыть посуду. А кто это будет делать? Местные даже за меньшие деньги предпочтут сидеть в офисе. Выходит, что мы сами заинтересованы в том, чтобы «законсервировать» приезжих в этой маргинальной нише, на нижнем этаже социальной лестницы.

К слову, в России эта тенденция начала проявляться ещё в 70-80-х годах. В то время в Ленинград приезжали из деревни, из других регионов по так называемой лимитной прописке. Это был инструмент закрепления рабочих кадров - оставаясь на непрестижной тяжёлой работе, приезжий обретал определённые преференции, мог быстрее ленинградцев получить жильё. Вот и сегодня получается взаимный процесс: они не желают ассимилироваться, да и мы этого особо не хотим.

Новые россияне

АиФ-Петербург: - Однако складывается ощущение, что это уже мигранты начали «консервировать» тех же французов...

- Европа столкнулась с провалом миграционной политики и мультикультурализма. То, что происходит во Франции, а я говорю не только о последних терактах, но и массовых беспорядках, которые пережила страна, социальном напряжении, - угрожает и России.

Сегодня внутри общества - русского или французского - образуются группы, которые в социальном плане ему не близки. Дело не только в культурной дистанции, но и в понимании своего места и роли в обществе. Мигранты в Европе полагают, что им должны платить, учить, лечить, а ответственности за это никакой не ощущают.

Естественно, нужно контролировать контингент мигрантов и вырабатывать механизмы, которые позволяли бы приглашать в страну нужных людей, отсеивать и криминал, и маргиналов. Но нам придётся и признать, что бòльшая часть мигрантов не ассимилируется никогда. Что рядом с нами живут не таджики и узбеки, а новые россияне. Нам придётся как-то делить наш мир и учиться взаимодействовать.

АиФ-Петербург: - «Деля наш мир», должны ли мы наступать на горло собственной песне? Сейчас многие ставят вопрос так: вам не нравятся европейские ценности, карикатуры, хотите резать баранов в центре города - уезжайте к себе домой.

- В теории, наверное, было бы замечательно всех «лишних» посадить на самолёты и отправить восвояси. На практике всё это не работает. Высылаются максимум тысячи правонарушителей-нелегалов. А мигрантов - десятки миллионов, которые часто живут по своим законам. Да, есть в Европе (и могут появиться в России) анклавы, максимально свободные от мигрантов. Например, Швейцария, где, кстати, в результате референдума 2009 года даже запрещено строительство новых минаретов. Но это уникальный случай. Швейцария могла себе позволить не участвовать во Второй мировой войне, сейчас может позволить существовать без мигрантов. В основном за счёт малой территории, прекрасно функционирующей экономики и банковской системы. Другие страны этого сделать не в состоянии. Финляндия тоже славится жёсткой миграционной политикой, но проблемы в ней, по сути, те же - финнов становится всё меньше, а приезжих - больше. Миграционная политика может сдерживать ситуацию, но вряд ли она способна её кардинально изменить в историческом плане.

Кусок пирога благополучия

АиФ-Петербург: - Как другим странам избежать «парижского сценария»?

- К несчастью, ситуация во Франции - закономерное и предсказуемое развитие событий. Эмансипация - это всегда процесс болезненный.

Стоит вспомнить, например, предреволюционную историю России, когда народовольцы убили царя-реформатора Александра II, так как их не устраивали темпы эмансипации социальной. Они тогда сильно затормозили Россию в политическом прогрессе, и в итоге мы получили совершенно кровавую историю с революцией 1917 года. Бороться с террористами - будь это народовольцы или исламисты, можно только репрессивными мерами. Но невозможно репрессировать мигрантов как таковых. Они ведь претендуют всего-навсего на свою долю от европейского пирога благополучия. А принцип равенства - это один из лозунгов Великой французской революции. Получается, что равенство было хорошо только до тех пор, пока оно распространялось на «своих», то есть на людей, которые изначально понимают правила и принципы этого общества.

На мой взгляд, в историческом будущем европейскую цивилизацию ждёт судьба Римской империи, она постепенно, но неизбежно будет сдавать позиции. Было бы хорошо, чтобы это происходило управляемо, планомерно, без крови и унижения человеческого достоинства. Чтобы петербуржцы и парижане сохраняли свои привилегии. Пока о капитуляции речь, к счастью, не идёт. Но нужна кропотливая ежедневная работа в масштабах всего европейского общества, на всех его уровнях, чтобы в будущем защититься от потенциальной катастрофы.