Где мои семнадцать лет??? или, как вспомню так вздрогну

Все мы, мужчины периодически стараемся быть джентельменами. Выражается это в разных местах и по-разному, но в основном, конечно, обычно мы перестаем громко пердеть и сморкаться лишь в присутствии дам. Ну, конечно же, руку подать на выходе из маршрутки, или там чупа-чупсом угостить. По-разному. В моем случае, который произошел на заре моей юности, получилось несколько обыденнее, но не менее трагично. Шел тяжелый второй курс института.

Ко второму курсу, как всем известно, уже все, что называется, трахаются направо и налево. Как говорил в то время мой друган: "А я такой иду по институту и членом на-пра-а-аво, потом членом нале-е-ево, направо, налево".

Врал, конечно, ему дали только на третьем курсе. Но  суть не в том,  что всех, кого не перетрахали на первом курсе, дотрахивают на втором, некоторых, по странному стечению обстоятельств впервые трахают на третьем и только самые страшные не трахаются до четвертого курса, пока какой-нибудь пьяный студент или препод не сжалится над несчастной и сделает ее таки настоящей студенткой. 

Нет, конечно, есть истории про то, что кто-то выходит из ВУЗа нетраханными, есть, но таких единицы и на них обычно в интернете делают фотожабы, вы их всех в лицо должны знать.

Так вот мне посчастливилось стать объектом любви той, которая должна была потрахаться  на четвертом курсе. Я как бы понимал, что курс-то еще второй, ебать ее рановато, но прямо в лицо ей сказать, что она пипец, просто какая старашная я не мог. Воспитание не то. Да и реально страшно было. Правда. На все ее знаки внимания я реагировал вяло, мычал и, в основном, косил под дауна. Натурально пускал слюни и разводил глаза в стороны. Думал,  отвернет ее от меня от такого, а она, дура считала, что это я так от любви млею, при виде нее теряю контроль над собой и чахну. Конечно, я терял контроль, но отнюдь не от любви.

Преследования ее были настойчивыми, я бы даже сказал настырными. Она вычитывала в разных космополитических информациях,  о том, как овладеть мужчиной и с успехом ей пользовалась. Поздравляла меня со всякой хернёй, приглашала в общагу на рандеву, устраивала для меня пикник на лекции и прочий пипец, от которого надо мной ржал весь поток. А я тупил глаза в пол и стеснялся сказать "отстань".

Апофеозом сего одностороннего преследования, или как она говорила своим подругам "романа с продолжением", стало ее волеизъявление потерять девственность вместе со мной. Волеизъявление это произошло во время семинара, когда она читала свой доклад. Эта, с позволения сказать, охеренно находчивая девушка дочитала доклад и на всю аудиторию громко так, с выражением волезъявила: "Толян, я тебя люблю и хочу потерять с тобой девстсвенность"

Знаете, в кино так бывает, когда наступает мертвая тишина, когда камера наезжает на главного героя с одновременным увеличением фокусного расстояния, чтобы дальний план при неподвижном герое удаляется? Со мной было тоже самое, я сидел на заднем ряду. Преподаватель сначала очень пристально и внимательно посмотрел через свои очки с ебанистическими лупами на эту девушку, а потом, уже поверх очков, устремил свой взгляд на меня.

Все  хорошо обернулось. А кто-то даже хихикнул и ахнул.

Знаете, что чувствует студент-второкурскик, этот неоперившийся мальчонка, сидящий на заднем ряду, под пристальным взором пяти десятков пар глаз, когда ему предлагает потрахаться, самая страшная девушка в институте и, как я тогда понял, продолжить всю эту херню  совместной жизнью? Этот человек ни хрена не чувствует. Он просто находится в моральном шоке, когда застываешь на месте и не можешь двигаться.

И я бы так стоял, если бы не мой друг, который крикнул мне: "Толян,  беги! Я ее задержу!" И бросился к доске ее задерживать. Я же бросился в другую сторону, к окну, остальные бросились на пол, смеяться. Ситуация та для меня была на столько трагичной и серьезной, что я, разбив стекло, выпрыгнул в окно со второго этажа. И уже потом, добежав до леса (у нас корпус был за городом) и отдышавшись, я крикнул: « Да пошла ты на хер, страшная сука!»

Конечно, мне потом вломили, по первое нихочу, и чуть не исключили из института, но наш декан оказался настоящим мужиком и простил меня, услышав всю историю. Я же весь остаток второго курса и кусок третьего, настрадался от этой девушки. Ребята же меня считали настоящим героем, а друга, настоящим другом. Я тоже так считал. Дружили мы до четвёртого  курса, а потом разъехались. Той девушке, как и предполагалась, удалось потрахаться на четвертом курсе с пьяным в усмерть ботаником-первокурсником с прикладной математики.

Даже сейчас, по проишествии ннадцати лет с этой истории, когда я вспоминаю об этом - меня передергивает.