Год экономических испытаний
Под занавес 2014 года российская финансово-экономическая модель пережила момент истины. Рубль «неожиданно» напомнил о подзабытом «деревянном статусе», а экономика – об однобоком «трубном характере». В наступившем году это неизбежно аукнется дефицитом бюджета (его, скорее всего, ожидает «секвестр по живому»), который составит около 3% ВВП. А сам главный макроэкономический показатель уйдет в минус. Что, в свою очередь, грозит беспрецедентными (по крайней мере с 2008 года) испытаниями для социальной сферы (снижение жизненного уровня населения, безработица) и прочими негативными последствиями.
«СП» попросила экспертов оценить глубину падения российской экономики и дать прогноз относительно того, что «год грядущий нам готовит».
Руководитель центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений Василий Колташов считает, что Россия в следующем году переживет резкое обострение кризиса, который начался гораздо раньше.
– По сравнению с тем, что происходит сегодня, события 2008-2009 годов - «ознакомительная прогулка». Тогда проблемы пришли извне и были связаны с кризисом долговых бумаг и деривативов в США. После того, как ситуация усилиями США, ЕС и Китая несколько стабилизировалась, в России решили, что кризис окончательно и бесповоротно преодолен. По этой причине официальные прогнозы, которые делались на 2014 год, в большинстве своем не совпали с реальностью.
Хотя резкое ухудшение ситуации можно было предсказать. Поскольку еще раньше наблюдались признаки второй волны экономической дестабилизации. Были массовые увольнения в сталелитейной промышленности, сокращения в кредитных отделах банков, спад продаж на рынке недвижимости. Сегодня у нас практически исчерпаны возможности расширения внутреннего спроса.
«СП»: – Вместо создания механизмов его стимулирования наши финансово -экономические власти создавали предпосылки для «идеального шторма» – повышали ключевую ставку ЦБ, входили в ВТО…
– Совершенно верно. Удешевления кредита наша экономика так и не дождалась. Рублю высокая процентная ставка не помогла –мы ставим рекорды по обесцениванию национальной валюты среди стран БРИКС. Потому что наша политика по стимулированию экономического роста была самой неубедительной, если не сказать убогой. Кудрину дали звание лучшего министра финансов за то, что он вытащил всю нашу нефтедолларовую прибыль в американский резервный офшор.
В таких условиях можно было только провести вербальную модернизацию вместо реальной. В СССР за это время выполняли пятилетний план, а у нас только одни разговоры.
«СП»: – По данным властей, отток капиталов в 2014 году составит около $130 мрлд.
– По моим прикидкам в районе $150 млрд. Пик бегства капиталов пришелся на декабрь. Особенно в середине месяца, когда ЦБ резко поднял ключевую ставку до 17%. Это стало сигналом для бизнеса, что экономика России «остыла» полностью. Следовательно, из нее нужно как можно быстрее выводить деньги. С этим, отчасти связан рост курса доллара. Компании и банки покупают валюту и выводят деньги. Причем не обязательно в офшоры. Деньги выводятся из обращения в реальном секторе и торговле, кладутся на депозиты в крупные российские банки. В этом случае они опять оказываются на спекулятивном рынке. В свою очередь, запредельная ставка ЦБ откровенно добивает нашу экономику. Поэтому ее пытаются под благовидным предлогом понизить.
То есть интерес к спекуляциям нарастает, а к вложениям в реальный сектор падает. Эта тенденция будет нарастать на протяжении всего нынешнего года. При том, что рост цен будет отставать от падения курса российской национальной валюты.
«СП»: – С чем это связано?
– Стабилизация рубля в последние полторы недели декабря - это предпраздничная показуха или «новогодний подарок» для россиян. ЦБ вынужден был вернуться к валютным интервенциям. Плюс правительство обязало госкомпании выбросить на рынок свою валютную выручку и резервы. А они ведь могут вскоре понадобиться, когда многим придется расплачиваться по внешним долгам. Например, кредиты и проценты к погашению «Роснефти» в наступившем году составляют почти $20 млрд. Другим корпорациям также придется туго – обесценение рубля сделало обслуживание долга в 2 раза дороже.
«СП»: – Западные рынки рефинансирования закрыты. Как быть в этой ситуации?
– Власти надеются на альтернативные финансовые рынки. Китай готов выручить, но отнюдь не из альтруистических побуждений. Российская экономика тянет за собой на дно кризиса всю Восточную Европу, а также «зеленую зону» - Германию, Чехию, Австрию и Польшу. А на этих рынках сбывается значительная часть китайской продукции.
КНР не дает свободные кредиты, а только субординированные. Потому что ему нужно организовать сбыт своей продукции. Всевозможные проекты вроде «Южного Шелкового пути» так или иначе направлены на улучшение сбыта китайской продукции и на обеспечение Китая дешевым сырьем.
«СП»: – Сейчас мы переживаем стагнацию, власти говорят об экономическом падении – рецессии. Удастся ли за 12 месяцев нащупать дно?
– Едва ли, но то, что экономика будет падать - это бесспорно. Мировые цены на нефть, скорее всего, останутся на низком уровне. Где-то в районе $40-60 за баррель. Более высокого уровня они могут достигнуть только в краткосрочных колебаниях.
«СП»: – Этим процессом кто-либо управляет, например, США или саудиты?
– Нет, ценами управляет только вторая волна мирового кризиса. Плюс отказ США от политики количественного смягчения, что не дает спекулянтам так активно вкладываться в нефть. Да они и сами не хотят при упавшем спросе. Сегодня происходит активный вывод денег в американскую валюту как в последнюю спокойную гавань для капитала. Кстати говоря, экономика США сама по себе демонстрирует признаки выздоровления. Другое дело, это происходит за счет создания очагов нестабильности по всему миру. Помимо этого, США реализуют экспортную модель реиндустриализации. Американская антикризисная политика переориентировалась с поддержки финансового сектора на промышленный.
«СП»: – Почему наши монетарные власти игнорируют этот опыт, воспроизводя архаичную модель финансового капитализма, от которой отказываются даже на ее родине?
– Это напоминает поведение управляющих периферии, которым не полагается перенимать передовой опыт до того, как это произойдет в метрополии. США стали ориентироваться на внешние рынки и, выступая в качестве индустриальной державы, улучшать свой торговый баланс. Они больше не вытягивают за счет эмиссии долларов другие экономики, как ожидалось, а, наоборот, пытаются развиваться за чужой счет. Это один из факторов развития второй волны кризиса. С другой стороны, пока в мировой экономике не начнется подъем, нельзя говорить о том, что Америка выходит из кризиса. Пока она выплывает за счет других, а это может ударить по США бумерангом.
«СП»: – Вернемся все же к России, что ожидает наш социальный сектор?
– Видимо, нас ждут массовые увольнения. Причем, очень большие в сфере услуг. Поскольку она в последние годы чрезвычайно разрослась. В первую очередь, пострадают крупные города, в том числе Москва, где еще до лета прокатятся волны сокращения персонала. С этим также будет связан отъезд гастарбайтеров.
Другая важная зона кризиса - строительный сектор и завязанная на него промышленность. Именно оживление строительства в 2010 году обеспечило выход российской экономики из первой волны кризиса. Обрушение спроса на недвижимость ведет к кризису строительной отрасли, который нарастает около двух лет. Активизация спроса перед Новым годом на волне валютной паники не меняет ситуацию принципиально. Наши риэлторы не привыкли играть на падающем рынке. Тем самым они только усугубляют положение – сидят на метрах, не снижая цены.
Что касается инфляции, то при курсе 67-80 рублей за доллар, она, боюсь, может составить и 20%, и 30%.
«СП»: – Г-жа Набиуллина говорит о гораздо меньших показателях…
– При желании она может насчитать и нулевую инфляцию. Например, если учесть падение продаж недвижимости, автомобилей, посчитать падение фондового рынка, включить уникальные товары, которые не продаются даже по пониженным ценам, то получится та самая «средняя температура по больнице». Ряд товаров (средства производства) будет продаваться очень плохо, зато реальная потребительская корзина в стоимостном выражении подскочит до небес.
Еще один важный момент – сокращение занятости и рублевой заработной платы. Это приведет к дальнейшему сжатию экономики РФ и спровоцирует ослабление рубля. И не нужно обманывать самих себя, если год на фоне временного укрепления рубля начнется спокойно.
«СП»: – Что могло бы реанимировать рост внутреннего спроса?
– Исключительно выход из ВТО и выстраивание протекционистских структур. Но, по моему прогнозу, никаких эффективных антикризисных решений мы в наступившем году не увидим. Хотя их нужно было принимать вчера. Но кабинет Медведева и ЦБ во главе с Набиуллиной ничего не сделали для того, чтобы предотвратить вторую волну кризиса.
Единственное, где кризису окажут сопротивление - это финансовой сфере. Неслучайно на докапитализацию банков через АСВ уже направлен 1 трлн. рублей. Так что крупнейшие игроки будут стабильны, а мелкие ЦБ будет «зачищать» административными мерами. Сырьевой сектор также, несмотря на снижающуюся рентабельность, будет получать госсубсидии. Зато всех, кто работает на внутренний рынок, ждут сложные времена.
Еще один фактор уязвимости в том, что наша промышленность не опиралась на собственное производство средств производства. Иначе говоря, многие станки мы закупали за границей, детали тоже. В этом плане мы уязвимы для санкций, но это не будет иметь первостепенного значения. Резюмируя, в 2015 году нас ждет снижение уровня жизни, рост безработицы и социального напряжения. И, не исключено, сокращение бюджетных расходов.
«СП»: – Пока их обещают «оптимизировать» на скромные 5%, не трогая социалку.
– Несмотря не достигнутый профицит вследствие падения курса рубля, налоговые поступления будут падать. Многие региональные бюджеты погрязли в долгах и их ждет усиление долгового кризиса. Это может (но не обязательно станет) фактором обострения противоречий между Москвой и регионами. Многие регионы у нас в индустриальном плане похожи на Донбасс, который кормил Киев. Кремлевское руководство продемонстрировало консолидацию вокруг либеральной экономической политики. Никто из высоких чинов даже не спекулирует на теме отставки правительства Медведева как политика, ответственного за «спокойное» и беспрепятственное развитие второй волны экономического кризиса.
«СП»: – Коммунисты и эсеры предлагают в качестве вариант создать коалиционное правительство. Насколько это актуально и реально в нынешней ситуации?
– А с кем они собираются устраивать коалицию, с «Единой Россией»? К слову, в ЕдРе тоже есть противоречия, которые отражают раскол между российскими сырьевыми и финансовыми корпорациями, с одной стороны, и региональным промышленным капиталом, ориентированным на внутренний рынок, с другой. «Рублевые качели» позволяют зарабатывать только банкам, а промышленность разоряют. Что бы ни говорили про коварных спекулянтов, все эти «неожиданные» крупные интервенции ЦБ, а также периоды падения и укрепления рубля дают возможность заработать тем, кто располагает инсайдерской информацией.
«СП»: – Может быть, девальвация хотя бы облегчит процесс импортозамещения?
– Импортозамещением нужно было заниматься в условиях высокого спроса и покупательной способности.
Ведущий научный сотрудник экономического факультета МГУ Андрей Колганов:
– Никто в начале прошлого года не предполагал, что цены на нефть повалятся столь резко. К сожалению, наша экономика очень сильно зависит от экспортных доходов. Разумеется, обвал барреля сильно повлиял на сложившуюся ситуацию. Санкции на этом фоне сыграли второстепенную роль.
«СП»: – То есть во всем виновата конъюнктура нефтяного рынка?
– Проблема заключается в том, что за все предшествующие годы наши власти так и не справились с нефтяной зависимостью, не диверсифицировали экономику, не восстановили промышленные отрасли.
«СП»: – Падение цен на энергетическое сырье - это закономерное отражение падения совокупного мирового спроса на энергоносители или здесь может иметь место конспирологическая версия. Проще говоря, США не без помощи саудитов по образцу 1985 года затянули на российской экономике «сырьевую удавку», которую мы сами на себя и набросили?
– Насколько я знаю, никому еще не удавалось достоверно прогнозировать тенденции нефтяного рынка в среднесрочной перспективе. Несмотря на это, я не исключаю здесь политический момент. Но чтобы твердо утверждать, нужно обладать фактами, а у меня их нет. Могу только сказать, что низкие цены на нефть душат не только экономику России, но и подрывают «сланцевую революцию» американцев. А у саудитов, как раз есть свой интерес не дать американцам развить этот проект.
Что касается долгосрочных тенденций, то я не вижу причин, почему нефть должна падать ниже $75-80 за баррель. При желании, если объединятся сильные игроки, нефть можно уронить и до уровня в $40 и ниже. Но, думается, такое развитие событий невыгодно никому.
На 2015 год я не прогнозирую сильного спада в экономиках развитых стран. Меня беспокоит возможность того, что в 2016-2017 гг. начнется циклический спад в экономике США после подъема последнего периода. И тогда это затронет весь мир. После кризиса 2008-2009 гг. американская экономика демонстрирует наилучшие показатели. Но это не навсегда. Наступит период, когда рост сменит рецессия.
«СП»: – Как Россия переживет наступивший 2015 год?
– Трудности у нас будут, это несомненно, но катастрофические прогнозы я не разделяю. По оценкам правительство цена в $80 за баррель приведет к экономическому спаду – 0,8%.
«СП»: – Какие сектора экономики в первую очередь попадут под удар - кроме строительства и сферы услуг?
– Все будет зависеть от того, какую политику будет проводить правительство для противодействия кризису. Если оно сейчас возьмется за проблему диверсификации экономики, то некоторые промышленные отрасли, может, и поддержит. Но если правительство Медведева будет работать только как «пожарная команда», то в числе пострадавших может оказаться и аграрный сектор. Несмотря на все разговоры про импортозамещение.
«СП»: – Как вести бизнес, реализовывать социальные программы при запретительной 17-процентной ставке ЦБ?
– Уточню: ключевая ставка касается краткосрочных кредитов. А по специальным программам долгосрочного кредитования ставка как была 8,25%, так и осталась. Но даже эта ставка для нашей промышленности и аграрного сектора – на грани рентабельности. Или, проще говоря, выживания.
Насколько я знаю, реально программы импортозамещения есть только по гособоронзаказу. Они отчасти подтягивают за собой и смежные гражданские отрасли. Но это не достаточный драйвер для того, чтобы решить все проблемы.
«СП»: – Поможет ли приостановить бегство капиталов в 2015 году недавно принятый закон о деофшоризации?
– На возвращение в российскую юрисдикцию пойдут только крупные компании, офшорные маневры которых достаточно трудно скрыть. Насколько я знаю, Алишер Усманов уже перевел в российскую юрисдикцию свои компании «Мегафон» и «Металлоинвест». Но мелкие и средние игроки едва ли рискнут повторить этот прием.
Что касается амнистии капиталов, то наши власти уже пытались это провести в прежние годы, но без особого успеха. Капиталы будут охотно репатриироваться тогда, когда в стране будет экономический рост. То есть когда перспективы их вложения будут благоприятны.
Фото: Александра Мудрац/ ТАСС