Наш прилавок на свободном рынке
Когда началась вся эта история с Крымом, я сказала себе, что это будет хорошая проверка
Помните такую рекламу? Там хозяйка открывала дверь муженьку, который прижимал к груди огромного осетра, которого он где-то надыбал. Муж скидывает рубашку, жена, воровато оглядываясь, ее обнюхивает. На ее лице появляется невольное отвращение, но оно тут же сменяется на мечтательное: «Это хорошая проверка для Тикс!». Рубашку стирают с порошком «Тикс», женщина вновь ее обнюхивает – на ее лице выражение блаженство. В общем, токсикоманка, как и сказано раньше.
Но вернемся к экономике.
Предположим, было у нас свое хозяйство: кура, масло, яйки и др. Лужок, козочки, огород и капуста. И еще – нефтяная скважина. Значит, ели то, что посадили и вырастили, одежду шили из ткани, которую сами произвели, ну а кое-какие вещи выменивали на нефть. Развлекали себя сами: то песни пели хором, то анекдоты рассказывали. Да, в общем, неплохо жили.
Предположим, было у нас свое хозяйство: кура, масло, яйки и др. Лужок, козочки, огород и капуста. И еще – нефтяная скважина. Значит, ели то, что посадили и вырастили, одежду шили из ткани, которую сами произвели, ну а кое-какие вещи выменивали на нефть. Развлекали себя сами: то песни пели хором, то анекдоты рассказывали. Да, в общем, неплохо жили.
Потом пришли умные люди и говорят: «А на фига вы сами себе готовите еду и шьете одежду? Зачем вам сажать картошку и держать кур? Это же прошлый век! Забейте на все, идите на рынок и продавайте нефть». Мы так и поступили.
На рынке нам выделили уголок. Стоим, торгуем. На вырученные деньги там же покупаем себе еду и одежду, фильмы и компьютеры, но все оказалось немного сложнее, чем мы думали. Во-первых, у рынка есть директор. Он устанавливает свои правила, которые нарушать нельзя. Во-вторых, мы не одни торгуем нефтью, есть и другие продавцы, которые, объединившись, могут сбивать твою цену. В-третьих, есть проблемы с другими продавцами. Наконец, не так уж всем и нужна наша нефть. Директор рынка что-то на нас крысится. Заявил, что мы ему надоели, что он может запретить нам торговать на его рынке.
На рынке нам выделили уголок. Стоим, торгуем. На вырученные деньги там же покупаем себе еду и одежду, фильмы и компьютеры, но все оказалось немного сложнее, чем мы думали. Во-первых, у рынка есть директор. Он устанавливает свои правила, которые нарушать нельзя. Во-вторых, мы не одни торгуем нефтью, есть и другие продавцы, которые, объединившись, могут сбивать твою цену. В-третьих, есть проблемы с другими продавцами. Наконец, не так уж всем и нужна наша нефть. Директор рынка что-то на нас крысится. Заявил, что мы ему надоели, что он может запретить нам торговать на его рынке.
И что нам теперь делать? Просить у директора рынка прощения? Вернуться к прежнему образу жизни? Но мы отвыкли растить картошку, лен, выращивать скот, делать ткани, шить одежду, фильмы снимаем хреновые, анекдоты - и те выдумывать разучились. И нам не нравится та одежда и те предметы, что мы сами делали. Это было такое занудство: вначале сажать, потом выращивать, потом убирать, потом прясть, потом ткать, потом шить – и получалось что-то серое, немодное. То ли дело сейчас: постоял на рынке, нефть продал - купил новое платье.
Итак, какова наша роль в мире? Мы являемся той силой, что образует наш мир, или же мы – рядовая страна, исчезновение которой мало кто заметит? Вы станете всерьез переживать, если завтра исчезнет Гондурас? Нет, конечно, в принципе всех жалко, но ведь если нам не скажут, то мы ничего об этом и не узнаем.
Раньше нам казалось, что мир без нас существовать не может, а мы без мира проживем. Так ли это?
И мир - это рынок, или что-то еще?
У нас, по крайне мере год, чтобы точно узнать это. И мы или изменим мир, или изменимся сами.
Итак, какова наша роль в мире? Мы являемся той силой, что образует наш мир, или же мы – рядовая страна, исчезновение которой мало кто заметит? Вы станете всерьез переживать, если завтра исчезнет Гондурас? Нет, конечно, в принципе всех жалко, но ведь если нам не скажут, то мы ничего об этом и не узнаем.
Раньше нам казалось, что мир без нас существовать не может, а мы без мира проживем. Так ли это?
И мир - это рынок, или что-то еще?
У нас, по крайне мере год, чтобы точно узнать это. И мы или изменим мир, или изменимся сами.