Скажи спасибо, что живой. На пострадавших в теракте решили сэкономить?

Четыре месяца назад в Петербургском метро прогремели взрывы. После теракта власти гарантировали материальную поддержку всем, кто пострадал в страшной трагедии. Но на практике громкие заявления обернулись бюрократическими издержками: для получения денег мало быть пострадавшим, нужно ещё пройти судебно-медицинскую экспертизу. По её итогам некоторым компенсации занизили, а 25 человек и вовсе лишили выплат. Добиться пересмотра размера компенсации пока удалось только одному пассажиру.

«Увидела сына по телевизору»

Среди пассажиров злополучного вагона оказался Александр Власов — студент Санкт-Петербургского университета путей сообщения. В тот день, третьего апреля, он, как обычно, возвращался домой на метро через станцию «Технологический институт», где и прогремели взрывы. Его мать, Наталья, узнала о теракте от мужа — он прислал смс.

«Я понимаю, что это "Техноложка", смотрю на часы — сын как раз в это время выходит из института. Начинаю ему звонить, связь идёт, а трубку никто не снимает. Я надеялась, что ему просто не уехать, ведь метро закрыли», — вспоминает Наталья. Она включила телевизор и узнала в одном из пострадавших своего сына. «Он сидел весь в крови, чёрный от копоти, с перевязанной шеей, куртка вся в крови была. Естественно тут я уже запаниковала — куда идти, куда бежать, ни у кого информации нет. Обзвонила скорые, больницы. В Мариинскую звонила: по новостям сказали, что всех везут туда. Младшего сына отвезла к бабушке, а сама поехала — думаю, буду на маршрутках добираться — таксисты тысячу рублей просили. Уже в дороге раздался звонок с незнакомого номера, оказалось, что это Саша. Он сказал: "Мама, у меня все хорошо"».

«Вам что, мало?»

Сашу госпитализировали в НИИ скорой помощи им. Джанелидзе. Диагноз — минно-взрывная травма головы, слепое ранение в шею, ранение бедра, рваная рана теменной области и сотрясение мозга. «Перед тем, как зайти в вагон, Саша надел наушники. Только это спасло ему слух — практически у всех пострадавших лопнули перепонки. Взрыв был такой силы, что у него из глаз выскочили контактные линзы», — говорит Наталья.

Врачи экстренно извлекли больше 10 осколков, самые крупные — в ноге, бедре и шее. Один застрял в затылке, в пяти миллиметрах от артерии и позвоночника. 22 дня в больнице, две недели амбулаторного лечения — всё это эксперты оценили как «лёгкий вред здоровью».

«На счёт перечислили деньги — 250 тысяч. Я позвонила в комитет по соцполитике, спросила, что это за сумма. Мне ответили: "А Вам что, мало?" Такое равнодушие. Но дело ведь не в том, что мало или не мало, просто это же средняя степень тяжести (вреда здоровью -прим.ред.). "А вам лёгкую поставили". Я говорю почему? Мы же судмедэкспертизу не проходили, — попыталась возразить петербурженка. — Я поехала к следователю, который выдал бумажку "экспертиза в связи с занятостью пациента проведена в его отсутствие". Естественно нас это возмутило, какой занятостью? Нам никто даже не звонил! Оказалось, что они всем пострадавшим проводили эксперизы по бумажкам».

Наталья Власова настояла на проведении личного освидетельствования. В результате степень вреда переквалифицировали с лёгкой на среднюю, и доплатили 250 тысяч. Ещё 200 тысяч выделил метрополитен.

Саша вернулся к учебе и успешно сдал сессию. Впереди у него ещё одна операция: достать все осколки сразу врачи не смогли.

Тысячу — за взрыв

Среди пострадавших есть и такие, кому не выплатили вообще ничего — ни единовременное пособие от государства, ни материальную помощь от города. При том, что все они признаны потерпевшими на основании постановлений следственных органов. У 12 человек комиссия зафиксировала повреждение без вреда здоровью, у 13 — не установила вред здоровью в результате происшествия.

Таким образом, без компенсаций остаются 25 выживших в теракте. С небольшой оговоркой — кого-то метрополитен «порадовал» одной тысячей рублей. Если добавить ещё 300, пострадавшие смогут приобрести проездной билет в метро на 40 поездок.

Показательна ситуация Надежды Соседовой, которая после теракта провела в больнице 5 дней. «Не нанесено физического ущерба здоровью» — заключила судмедэкспертиза. Панические атаки и признаки клинической депрессии врачи не учитывали. Наталья решила требовать психиатрическую экспертизу. В результате пятичасовой комиссии её признали здоровой. И снова оставили без материальной поддержки.

Надежда Соседова — одна из немногих, кто попытался оспорить полный отказ в компенсации. Очевидно, что получить выплату за ущерб психике — задача не из легких.

«У тех, с кем удалось пообщаться, на самом деле нет такого расстройства, чтобы получить степень тяжести по психиатрии», — говорит Алексей Штейнварг, член совета региональной общественной организации «Прерванный полёт», которая оказывает психологическую помощь жертвам теракта. Однако он не исключает, что физическое состояние пострадавших может ухудшиться спустя какое-то время. Тогда судебно-медицинскую экспертизу придётся делать повторно. «Во время взрыва многие пассажиры получили баротравму (повреждение в результате резкого перепада давления — прим.ред.) — есть риск, что через несколько месяцев может резко ухудшиться зрение, слух. Последствия сотрясения мозга тоже могут быть различны», — добавляет Алексей Штейнварг.

Петербужцы не согласны

Отказ властей в выплатах возмутил петербургскую общественность. Неравнодушные горожане собирают подписи под петицией с требованием выдать компенсации всем пострадавшим от теракта. «Почему статус людей, пострадавших от взрыва в том поезде, но не получивших серьёзных физических увечий, приравнен к статусу тех, кого там и рядом не было? Означает ли это, что такие поездки в метро теперь считаются нормой, и ответственные лица более не намерены обеспечивать нашу безопасность?», — говорится в петиции.

Ещё одно требование — наконец ввести общие правила, по которым назначают выплаты жертвам терактов. Сейчас такие вопросы решают ситуативно после каждой трагедии. Так, на следующий день после теракта вышло специальное распоряжение о выплатах из Федерального резервного фонда и постановление правительства Петербурга о компенсациях из бюджета города. Лёгкий вред здоровью оценили в 450 тысяч, средний и тяжёлый — в 900 тысяч. Семьям погибших решили выплатить по два миллиона. В итоге не все пострадавшие получают финансовую помощь в полном объёме, а кто-то и вовсе остается без неё.

«Сейчас материальная помощь полностью завязана на судебно-медицинской экспертизе, — отмечает Алексей Штейнварг. — У нас вообще нет конкретных сумм, утверждённЯкорьых законодательством, которые выплачивались бы людям в авиакатастрофах, терактах и так далее. Закон о компенсациях жертвам терактов, насколько я знаю, лежит уже лет восемь в виде проекта. На мой взгляд, все люди, побывавшие в теракте, должны получать компенсацию. Законодательную базу нужно пересматривать, чем скорее, тем лучше».

Авторы петиции предлагают принять и федеральный закон о социальной защите пострадавших от террористических актов. Обращение уже собрало свыше 60 тысяч подписей.

На сегодняшний день семья Власовых — единственная, которой удалось оспорить размер компенсации. «У многих жертв теракта нет ни моральных, ни физических сил обивать пороги и искать справедливости, — считает Наталья Власова. — Если бы Саша был один, в таком состоянии он вряд ли стал бы чего-то добиваться. Большинство из пострадавших — студенты первых, вторых, третьих курсов, которые приехали из других городов и живут здесь без родителей. Чтобы понять, что пережили эти люди, чиновникам самим бы побывать в том вагоне. Возможно, и разговор был бы другой?».