МИССИЯ ВЫПОЛНИМА, ИЛИ РУССКОЕ ПОСОЛЬСТВО НИКИТЫ ЗОТОВА И ВАСИЛИЯ ТЯПКИНА В КРЫМ
Миссия выполнима, или Русское посольство Никиты Зотова и Василия Тяпкина в Крым
Каждый из нас хотя бы раз в жизни бывал по служебным делам в командировке. Один из непременных ее атрибутов – написание отчета. Требования к последнему, как правило, минимальны – указание на то, что поставленная цель достигнута, суточные такие-то, на билеты и на гостиницу потрачено столько-то, число, подпись имярек. Помнится, в прежние годы была такая строка в отчете: помимо цены билета, указывалась стоимость постельных принадлежностей в поезде. Невелики деньги – один рубль, а сердцу было приятно.
Совсем иное, то есть очень даже неформальное дело – подробные посольские журналы, записи дипломатических служащих и донесения послов. Такие документы – в русской дипломатической практике они носили названиестатейных списков – имеют сугубо конфиденциальный характер и предаются огласке лишь спустя много лет, когда изложенное в них перестает быть предметом государственной тайны.
Ныне всем любознательным доступны статейные списки русских послов в Крым, относящиеся к XVII столетию. Наиболее интересны документы последней четверти века, ибо этот период в истории русско-крымских отношений характеризуется принципиальным изменением баланса сил. Крепнущая Россия уже не ограничивается защитой своих рубежей на засечных линиях, а предпринимает активные наступательные действия, нацеленные на устранение угрозы новых набегов со стороны крымцев.
После заключения Андрусовского перемирия с Польшей Россия концентрирует свое внимание на южном направлении. В 1677 году начинается русско-турецкая война, в которой на стороне османов принимает участие крымское войско
Поскольку военные действия проходят в целом успешно для России, возникает возможность закрепить успех на дипломатическом фронте. И в 1680 году в Крым для заключения Бахчисарайского мирного договора направляются стольник Василий Тяпкин и дьяк Никита Зотов. Вернувшись в Москву, они составляют статейный список, читать который – редкостное удовольствие.
Безусловно, дипломатическая деятельность – это почти всегда прикрытие для наблюдения, открытого или «тайным обычаем», и русская посольская миссия не являлась тому исключением. Послов интересовало все: они пишут о войсковой старшине в Сечи (которая предоставила казачий отряд для охранения посольства), о том, кто находился ошуюю и одесную подле хана во время аудиенции, о том, во что хан одет, каков он лицом, на какие подушки опирался и каково внутренне убранство дворца. Иерархия правителей, устройство и оснащение укреплений, вовлеченность Крыма в дела Османской империи – все в зоне внимания Посольского приказа служащих.
Более того, в статейном списке Никиты Зотова и Василия Тяпкина оценивалась возможность обеспечения военных походов в Крым. Вот лишь один пример: «А от того стану даже до Крыму по рекам и по речкам и по угодиям многия талники и терники, где зверя и птиц и рыб множество есть, и по нужде без больших простоев великим ратем дровами пронятца можно». Здесь и далее – выдержки максимально приближены к оригиналу.
Приведенные в посольских отчетах географические сведения - подробные указания о населенных пунктах, о датах приезда и датах убытия – позволяют оценить среднюю скорость посольского поезда. Например, 28 сентября посольство вышло из Сум Муравским шляхом, а 2 октября прибыло в Богодухов, потратив на переход 6 суток. Расстояние между Сумами и Богодуховым по современной харьковской трассе примерно 135 км. Таким образом, посольская миссия на этом отрезке проходила в среднем 22,5 км в сутки, или около 3 км в час (если учесть, что послы двигались только в светлое время суток). От Богодухова до Валков (около 60 км) послы прошли за 3-4 дня, делая в среднем по 17 км в сутки. Отсюда скорость движения - от 15 до 25 км в сутки, или 2-3 км в час. Таков шаг неторопливого пешехода.
Однако в районах, близких к Крыму, и скорость движения замедлялась, и опасность многократно увеличивалась. Недисциплинированное запорожское казачество не считало себя обязанным рисковать защитой послов в землях, приближенных к северным границам Крымского юрта. После ночевки у Молочных вод 16 октября казаки то ли с недоперепою, то ли со страху взбунтовались и решили уходить. Попытки русских послов задержать их успехом не увенчались, ибо их есаул,«Дмитрий, указу Великого Государя, не послушал». Так московские гонцы оказались в конце пути без казачьих сопровождающих.
Чтобы понять, какой опасности подвергалась никем не охраняемая русская миссия, вспомним: вокруг - Дикая степь, а в переметных сумах и корзинах – средства на содержание посольства и ценные подарки для хана и его окружения: золотые монеты да мягкая рухлядь. Часть пути послы проделали, таясь по лощинам и балкам, с иссякающим запасом овса для лошадей, «мало отдохнув», не разжигая огня и останавливаясь поить лошадей «на самом же причинном и воровском месте, где выходят безпрестанно от Азовской степи и з Дону Калмыки и из Запорожья казаки, и из Крыма и из Ногай татаровя». Но и мысли не было повернуть назад, не исполнив государево поручение.
В статейном списке содержится подробное описание важнейшей для проникновения в Крым крепости Перекоп. Отмечено, как и из чего сложены стены, сколько башен, какова глубина защитного рва, с каких сторон находятся валы и есть ли в них доступные для проникновения проходы, сколько ратных людей обитает в крепости и сколько пушек установлено во внутреннем дворе и на башнях, из чего изготовлены входные ворота и обиты ли они металлом.
Крымская сторона прекрасно понимала, что русские послы попутно выполняют шпионскую функцию и «шляхов и прямых переходов к воинскому способу» высматривают. Но такова специфика работы. Татарские посланники в этом отношении от русских ничем не отличались.
Однако не только военные дела интересовали русских дипломатов. Они собирали сведения о возможности заселения новых мест, оценивали качество земли, определяли места, где можно заложить города и крепости, «и жить вечно, для того, что около тех рек, и на степях, дубровы великие, и леса и терники и талники и камыши, и зверь в лесах, и рыбы в водах, и кормов конских всюды множество, и пашни можно завести великие».
Лебедев Клавдий Васильевич. Зотов обучает Петра
Несколько лет спустя, будучи наставником царевича Петра, Никита Зотов укажет будущему повелителю России на возможность распространить владения России на юг, поближе к Крыму. Основой для этого станут его собственные наблюдения и оценки.
По статейным спискам можно проследить и «технику» ведения переговоров, и осознать мотивы принятия решений.
Как ни странно, главная проблема после прибытия русской миссии в Бахчисарай – вручение царской грамоты ханову величеству. Здесь чрезвычайно важен дипломатический протокол: грамота, направленная русским царем через дипломата, должна быть вручена хану лично в руки.
А между тем цель главная ближайшего окружения хана – любыми средствами, вплоть до применения силы, не допустить русских гонцов на прием. Тому возможны две причины.
Первая - попытка унизить русских послов (а через это и русского царя), инициированная ханом. Московские гонцы, дескать, имеют столь низкий для него статус, что он считает недозволительным тратить на них свое драгоценное время. Пусть с русскими посланниками разбираются ближние люди, а то и разменной бей – лицо, весьма низкое в придворной иерархии.
Вторая причина более правдоподобна. Это желание ближних людей к самовозвышению, потребность казаться более значимыми, чем они есть. Во время встреч с Зотовым и Тяпкиным некий ближний человек желает иметь прямое к нему письмо от «думного царского величества дьяка», и сердится, что такого письма нет, и даже обвиняет русских послов в его сокрытии.
Но русские послы непреклонны. Когда аталык и розменной бей прибывают в посольский стан и требуют грамоту, чтобы передать ее хану, они получают отповедь Зотова и Тяпкина: «Мимо ево Ханской руки никому из ближних ево людей Великого Государя нашей грамоты не дадим». На угрозы отнять грамоту силой послы ответствуют: «И мы говорили: где головы наши будут, там и грамота Царского Величества при нас, а когда уже увидите нас мертвых пред собою, тогда и грамоту Царского Величества возмете».
Однако не всем удается противостоять натиску. В статейном списке Зотова и Тяпкина есть рассказ о том, как Посольского приказа толмача Андрея Щербинина, прибывшего с государскою грамотой к ханову величеству, к послам не пустили, грамоту у него силой отняли и хану поднесли. Несмотря на то, что грамоту уже расшили и распечатали, нашим послам удается хотя бы задним числом восстановить протокол: они добиваются, чтобы им принесли царскую грамоту, и они сами вторично вручают ее хану.
Перед аудиенцией у хана послы вынуждены обсуждать также некоторые аспекты ритуала. Например, они оговаривают следующее: «и станем ему (хану – В.Г.) почину честь и поклон отдавать, чтоб нас за шеи не брали и силою до земли не нагибали, и тем нас не безчестили; мы и сами поклонимся по надлежащему чину».
Действительно, «усильные поклоны» басурманские бывали над прежними посланниками и, зная об этом из статейных списков предыдущих посольств, Никита Зотов и Василий Тяпкин стремятся предотвратить насилие.
Попытки вымогательства подарков и гостинцев приближенными хана вульгарны и бесцеремонны, но о расточительности и речи нет. Например, в ответ на одно из таких обращений русские послы ответствуют: «А мы присланы к Ханову Величеству и к вам не дары роздавать, только добрые дела делать, которые надлежат меж великими государи к мирному постановлению». И лишь в необходимых по протоколу случаях (аудиенция у хана) или во имя достижения целей посольства вручаются подарки – в основном мягкая рухлядь, или сулится государево жалование. Причем, несмотря на стремление ближних людей узнать конкретную сумму, таковая не оглашается. Сначала должно быть принято желаемое русской стороной решение, и только потом государь самолично решит вопрос о сумме вознаграждения. Речь, как сказали бы сейчас, идет о премиальных.
Основная цель посольства – заключение мирного договора и делимитация границы. Именно вокруг границы происходит основная коллизия.
Турецкий султан (и его вассал крымский хан) желают иметь границу по Днепру, русская же делегация настаивает на границе по рекам Рось, Тясмин и Ингул. Приближенные хана не понимают (или делают вид, что не понимают) предлагаемой границы, и просят «чертеж». И здесь проявляется высочайшая готовность русских послов к ведению переговоров! В делегации имеется изготовленная «немецким тиснением» подробная карта Московского государства, содержащая реки, речки и урочища. Есть писари, способные изготовить чертеж нужного фрагмента и написать на нем названия географических объектов. Есть проводники, могущие по памяти проверить точность названий и нанесенной межевой черты. Лишь русские названия татарским письмом надписывает крымский переводчик.
Момент обсуждения карты также интересен: ближний человек Агмет-ага требует чертеж, чтобы показать его хану, русская делегация отдает его только после того, как получает обещания, что «тот чертеж он Агмет-ага отдаст (то есть вернет делегации – В.Г.) <…> своими руками». Ни фрагмент карты, ни карту целиком отдавать категорически нельзя. Не будем забывать – на дворе XVII век. Нет аэрофотосъемки, нет съемок из космоса. Подробная топографическая карта – это ценнейший государственный документ.
Договориться о границе на русских условиях не удается. Когда становится понятно, что противная сторона на уступки не пойдет, Посольского приказу люди соглашаются на разумные компромиссы. Видя, что дело идет к новой войне, они «чтоб не допустить бусурманов на разлитие невинные крови христианские и пленнаго порабощения», о согласии на размежевание по Днепру ближним людям объявят. Но объявят только после того, как снова предложат разграничение «по первому нашему объявлению», после того, как увидят у ближних людей в ответ на это их «поганую гордость и несклонность» и поймут окончательно, что по этой статье договора уступок не добиться. Ибо, как сообщает хан во время одной из аудиенций, у него на этот счет есть жесткие инструкции от турецкого султана: «Хану прислан указ ево крепкой и непременной под великим страхом».
Но и у русской делегации есть козырь в рукаве – «тайный наказ», данный послам в Москве. О встрече с государем, предваряющей отправление миссии в Крым, дипломаты сообщают в статейном списке, но даже в нем они не уточняют содержание «тайного наказа» - на то он и тайный. Мы можем лишь строить догадки на этот счет, опираясь на косвенные данные и анализируя некоторые фразы, произнесенные русскими посланниками при встрече с воеводой Василием Борисовичем Шереметевым. Последний много лет томится на Чуфут-Кале. Кстати, условия жизни сего боярина в Крыму требуют пояснений.
Вот что сообщает турецкий путешественник Эвлия Челеби, посетивший Крым в 1666-1667 гг.: «Наш господин Мухаммед Герай-хан заключил везиря (Шереметева – В.Г.) в тюрьму этого Чуфут-Кале. На ноги ему надели кандалы по семьдесят окка и сделали пленником». Окка – мера веса, она равнялась 1282 г. Вес кандалов в 90 кг - стилистическая гипербола автора. Упомянутую фразу следует читать так: «На ноги ему надели очень тяжелые кандалы»
Сам В.Б. Шереметев так описывает государю Алексею Михайловичу свое заточение: «Кандалы на мне больше полпуда; четыре года я заперт в палату, окна заделаны каменьями, оставлено только одно окно. На двор из избы пяди не бывал я шесть лет и нужду всякую исправляю в избе, а от духу и от нужды и от тесноты больше оцинжал, и зубы от цинги повыпадали, и от головных болезней вижу мало, да и от кандалов обезножел, да и оголодел».
Если, однако, и жил некогда боярин Шереметев в тюремном каменном мешке, то его описание голодной жизни в кандалах не отвечает статейному списку Никиты Зотова и Василия Тяпкина. Например, русские послы легко получают дозволение увидеть Шереметева, чтобы передать ему «милостивую грамоту и челом ударить». Во время этой встречи они передают боярину государево жалованье - сто червонцев золотом и 40 собольих шкурок ценой 50 рублей каждая, в ответ на что Шереметев «о том зело опечалился и плакал горько, разумеваючи на себя некакой гнев Государской». Заметим: несмотря на то, что боярин много лет находится в плену, он не снят с государственного довольствия, хотя и сокрушается об уменьшении жалования супротив прежнего.
Во время пребывания русских послов в Бахчисарае Шереметев принимает участие в очной ставке, затеянной во имя разрешения одной из конфликтных ситуаций, после чего послы возвращаются в посольский стан, «а боярин Василей Борисович поехал к себе в Жидовской городок» (в Чуфут-Кале - В.Г.). Позже воевода выступает в роли советчика при принятии важного решения о границе по Днепру. При этом жалоб Шереметева на тяжелое содержание русские послы в статейном списке не зафиксировали, об истощенном виде и кандалах не сообщают.
Противоречие между условиями содержания Шереметева, как их представляет Эвлия Челеби и сам пленник, и тем описанием, которое находим в статейном списке Зотова и Тяпкина, возможно, объясняется следующим: условия содержания воеводы Шереметева изменили, дабы ценный пленник не умер, а оставался статьей дохода при получении окупных денег.
Но жизнь русских послов в Крыму, без сомнения, была весьма многотрудной.
О посольском стане Никита Зотов и Василий Тяпкин сообщают: «и воистину объявляем о том строенье, яко псом и свиньям в Московском государстве далеко покойнее и теплее, нежели там нам посланником Царского Величества».
Позже, когда русские послы за свою несговорчивость и упрямство окажутся в изоляции, обитать им придется в «великой тесноте, и в голодной скудости и на стуже, в земляной яме где ни печи, ни лавок, ни потолку, ни окошек не было, толко дверцы с окошечком малым в которыя входили и исходили, да сверху накрыто хворостом и наметано землею и том живот свой мучили».
Жили они в таких условиях в холодное время года более месяца – с 26 ноября по 28 декабря. Судя по тому, что при прощании с Зотовым и Тяпкиным хан выразил соболезнования в связи со смертью их людей: «И Ханово Величество спросил нас о здоровье, и споболезнуючи о упадке умерших людей наших, говорил нам: чтоб мы о том не оскорблялись; то де учинилось по воли Божией», можно сделать вывод, что в посольстве были безвозвратные потери.
То, что сведения об условиях пребывания посольских миссий относительно скупы и обрывочны, занимают в посольских журналах несопоставимо малое место по сравнению с подробным описанием переговоров, встреч и событий, позволяет заключить: переносимые лишения были вторичны по сравнению с необходимостью решить главную задачу, возложенную на послов. Эта задача была решена: мирный договор на 20 лет подписан, граница по Днепру установлена. По поводу Киева в договоре было сказано следующее: «А Киев город и с принадлежащими ево изстари пределами и городками, разореные городки Васильков, Триполье, Стайки, Киевская старая граница под его царскою державою бытии». Это – к вопросу о достоверности некоторых современных учебников по так называемой украинской истории.
Мирный договор, подписанный в Бахчисарае в 1681 году, стал четким свидетельством усиления позиции России. Через четыре года после миссии Никиты Зотова и Василия Тяпкина, в 1685 году, из Москвы в Крым будет последний раз отправлена годовая казна – унизительное золотоордынское наследие. В 1700 году специальная статья Константинопольского мирного договора узаконит прекращение выплаты ежегодных поминок и сделает их достоянием истории.
В XVIII столетие Россия войдет с ясной перспективой распространения своего влияния на Северное Причерноморье и Крым.
Вячеслав Горелов 2011-07-26 http://sevastopol.su/author_page.php?id=30249
Зотов Никита Моисеевич. Статейный список стольника Василия Тяпкина и дьяка Никиты Зотова, посольства в Крым в 1680 году, для заключения Бакчисарайского договора
Издательство: Городская типография. Место издания: Одесса
Год издания: 1850. Количество страниц: 302 с.
Статейный список 1680-81 годов стольника Тяпкина и дьяка Зотова был опубликован Одесским обществом истории и древности в 1850 году. В списке предоставлен отчёт дипломатов о поездке в Бахчисарай через Украину и о ходе переговоров по заключению мирного договора между оттоманской Портой и Россией. Сочинение сопровождается историческим комментарием издателя Н. Мурзакевича. Читать http://www.runivers.ru/lib/book3166/10079/
Статейный список (посольский журнал) посланников: стольника Василия Тяпкина и дьяка Никиты Зотова, отправленных в 1680 году Царем Феодором Алексеевичем в Крым, к Хану Мурат-Гирею, содержит в себе подробности, относящиеся к постановлению границ, которые в 1681 году, 3-го Января, в Бахчисарае были утверждены между Русским Государством и Крымским Ханством. Граница эта была: река Днепр, город Киев с принадлежащими к нему городками Васильковым, Трипольем и Стайками.
Кроме подробностей о посольских [IV] переговорах, в Статейном списке помещены любопытные заметки: о пути которым ходили в Крым, о Перекопе, о Кизикермене (теперь Берислав) и о Запорожской Сечи на р. Базавлуке (что теперь село Покровское). Все это теперь входит в состав нынешних губерний: Херсонской, Таврической и Екатеринославской. С верностью прилежного наблюдателя в Статейном списке, замечены наружность Крымского Хана Мурат-Гирея, его Калги Токтамыш-гирея и Нурадина
Саадет-гирея; метко схвачен характер Ханских поверенных, и добродушно описаны те лишения, которым подвергались посланники у Татар, не имевших никакого понятая об удобствах порядочной оседлой жизни.
По всем сим обстоятельствам, Статейный список, для истории Новороссийского края представляет не маловажный материал.
Автор Статейного списка есть Дьяк, Посольского Приказа (по нынешнему — Министерства Иностранных дел Секретарь) [VI]
Подлинник Статейного списка хранится в библиотеке Президента Одесского Общества Истории и Древностей Князя Михаила Семеновича Воронцова. Книга эта написана четырьмя разными почерками, сшита в тетради и содержит 335 листов в малую четверку, и вся по листам скреплена собственноручно Зотовым так: «Дьяк Никита Зотов». Сверх сего, во многих местах Списка, поправлены слова и приписаны многие строки рукою Зотова, который имел почерк чистый и четкий.
Н. МУРЗАКЕВИЧ.
Одесса.
1850.