Деприватизация? В прокуратуре пояснили, чьи земли заберут в казну

В Пензе недавно был вынесен решение суда бывшему главе Бессоновского района, экс-министру образования области Александру Воронкову. До уголовного дела его довели махинации с землёй.

Не постоянно истории с участками караются Уголовным кодексом, однако нередко зарастают скандалами. Что будет далее с коттеджным посёлком «Ахунский Бор»? Кто прячет сельхозземли?

На вопросы «Тема Пенза» дал ответ начальник гражданско-судебного отдела региональной прокуратуры Илья Рофель.

Бухгалтер вместо сельхозника

Ирина Акишина, «Тема Пенза»: Илья Валерьевич, прокуратура в ближайшее время активизировала работу по признанию недействительными сделок, по которым передавались в собственность земляные участки. С что такое внимание? Это начало деприватизации?

Илья Рофель: Нет. Это соединено с тем, что есть трудности в определенных вариантах, которые требуют решения. Последний броский пример — ситуация в Пензенском районе. Местная администрация в 2021 году на льготных основаниях как сельхозпроизводителю без проведения торгов предоставила организации земляные участки. Однако общество, получившее землю, занималось ведением бухгалтерского учёта, оказанием консалтинговых услуг. У честного сельхозпроизводителя спустя три года использования участка по назначению возникает право на получение его в собственность. И вот в 2024 году компания обратилась в администрацию района с подходящим заявлением. Речь идёт о четырёх земляных участках, их общая площадь — около 300 га. Это много, причём размещаются они в Пензенском районе, в селе Малая Валяевка, то есть неподалеку от регионального центра. Районная прокуратура опротестовала постановление о передаче земли в собственность, администрация с позицией прокурора согласилась. После чего прокуратура области в судебном порядке востребовала признать контракт аренды недействительным и возвратить землю муниципалитету. В суде апелляционной инстанции требования прокурора были вполне удовлетворены.

– Как можно было передавать землю организации, которая не занимается сельхозпроизводством? Разве администрация района не обязана инспектировать фирму, которой передаёт землю?

– Должна, и формально проверила. В материалах имелась справка Россельхознадзора,  в какой было обозначено, что данных о нарушениях, допущенных обозначенной организацией, не имеется. Не было работы на земле, потому и не было нарушений. 

– Эта организация в свою очередь сдавала землю в аренду сельхозпроизводителям? Похоже на деятельность фирмы-«прокладки», которая получает средства из воздуха, из посреднических услуг. Есть ли в планах у прокуратуры проводить последующую проверку, в особенности в Пензенском  и Бессоновском районах, где в особенности нередко  разгораются скандалы из-за земли?

– Мы на неизменной базе увлечены этими вопросами. В прошедшем году прошла плановая проверка соблюдения законодательства при обороте земель сельхозназначения. Выявили факты, когда граждане без торгов получали земляные участки под выпас скота либо сенокошение, а по сути являлись  главами крестьянско-фермерских хозяйств и употребляли участки для предпринимательских целей. Такие ситуации были довольно распространёнными. Местные администрации нам говорили: «Мы не знали, что он глава крестьянско-фермерского хозяйства, ну нет у нас обязанности в ЕГРИП заглядывать». В поле зрения попали 7 районов, всюду мы оспаривали договоры. На данный момент работа администраций в данной части скорректирована, по другому нам и далее приходилось бы подавать иски в суды.

Доступ к кормушке

— Сегодня дачникам угрожают: если они не будут обрабатывать участок, то его отберут. А в области есть хозяева сельхозземель, которые их не употребляют. Это справедливо?

— В одном из районов области у личного бизнесмена в принадлежности находятся земли: часть их на площади более 100 га пересекается с гос лесным фондом, а другая часть заросла древесной растительностью, он её не обрабатывает. На данный момент мы отрабатываем эту ситуацию, принимаем меры к возврату земель в публичную собственность.

— В Сети откровенно говорят: в своё время собственники подобных участков имели доступ к кормушке, набрали земли и ожидают наилучшего момента, чтоб реализовать их.

— Здесь вопрос разноплановый. Можно инкриминировать органы местного самоуправления, контролирующие органы, что они не смотрят за тем, чтоб земли не зарастали. Однако и контролирующие органы, и муниципалитеты в собственных возможностей ограничены. Они не могут просто приехать с проверкой и поглядеть, что происходит на том либо ином участке. У них должен быть план проверок, согласованный с нами. Внеплановые проверки вероятны только при определённых критериях (угроза жизни и здоровью людей и т.д. — Кор.) и только после одобрения прокуратурой.

Дискуссии в Сети начались не на пустом месте, и работа по выявлению нарушений ведётся. В Бековском, Тамалинском районах, которые числятся сельскохозяйственными, вряд ли можно отыскать кусочек земли, который не употребляется. Ситуация в лесных районах, в Засурье, на правобережье реки, труднее.

Пруд в руках

— У нас в области на данный момент много прудов, которые называются личными. Запрещено ли закрывать к ним проход?

— Пруд — это аква объект, который сделан на водотоке. Всё, что размещено на водотоках, то есть имеет гидравлическую связь с другими водоёмами, относится к федеральной принадлежности. И береговая линия подобного аква объекта обязана быть доступна для всех. Есть некоторое количество видов прав физических и юридических лиц, на основании которых можно воспользоваться прудом. Это контракт водопользования, он связан с организацией отдыха. Также аква объект можно получить в использование для ведения аквакультуры. Ни один из этих видов договоров не даёт юзеру право запретить подход к водоёму.

Ограничения вероятны, к примеру быть может закрыт доступ к части береговой линии, если там находится база отдыха. Однако в то же время обязана существовать возможность подойти к аква объекту с иной стороны. Если же весь пруд огорожён ограждением — это некорректно.

Так же с рыбалкой. Приехать на зарыбленный пруд и посидеть на берегу можно, однако если вы собираетесь ловить рыбу, то за это придётся заплатить тому бизнесмену, который занимается рыбоводством.

— Почему прокуратура на данный момент изучает договоры, на основании которых участки с прудами передавались гражданам и организациям? Есть цель «национализировать» все пруды?

— Участки передавались в собственность либо в длительную (до 49 лет) аренду. Недозволено было оставлять в принадлежности бизнесменов, физических лиц реки и пруды.

В Вадинском районе бизнесмен, пытаясь обосновать, что аква объекта нет, просто спустил пруд. Отлично, что не было разрушений ниже по течению. Это последствия того, что аква объект находится в личной принадлежности.

За прошедший год в федеральную собственность вернули 7 объектов общей площадью более 200 га. И мы не «отбираем» пруды, прежним собственникам требуется только переоформить бумаги в установленном законом порядке, к примеру на договоры для водопользования либо для выкармливания аквакультуры.

— Судя по материалам судов, участки с прудами продавались по низкой стоимости. Там однозначно не было коррупции?

— Договоры, которые на данный момент оспариваются в судах, обычно, заключены издавна — в 2009–2015-х годах. Потому по прошествии долгого времени говорить о способности возбуждения уголовного дела с коррупционной составляющей довольно трудно.

Зона для бора

— Как далее будет развиваться ситуация вокруг посёлка «Ахунский Бор«? Суд не согласился лишить права принадлежности собственников участков с коттеджами. Посёлок будет строиться далее?

— Дело, на мой взор, завершилось с вынесением постановления кассационного суда. Перспектив обжалования в Верховном суде я не вижу. После конфигурации федерального законодательства курорты не стали владеть подобным же уровнем защиты, как другие ООПТ (особо охраняемые природные территории). И возникла возможность получить земляные участки, находящиеся на их территории, в личную собственность.

То, что на данный момент выстроено в посёлке, там остается. Однако мы делаем всё, чтоб защитить ахунский лес. Вокруг особняков размещается особо охраняемая природная земля — Ахунский сосновый бор. У этого объекта обязана быть так называемая защитная зона, установленная актом правительства. Данная зона может составлять до километра от границы с ООПТ. В ней определяются ограничения для использования. Мы инициировали установление данной для нас зоны. Если сотрудники, которые разрабатывают её проект, сообщат, что для защиты флоры и фауны, к примеру, можно строить только строения с центральной сточной канавой, а её там на данный момент нет, то стройки там быть не может, пока сточную канаву не проведут.

— К этому посёлку ведёт дорога, стройку которой признано нелегальным. Со стороны Заречного она перерыта глубочайшей траншеей. Однако со стороны сельхозтехникума шлагбаумы временами выводятся из строя…

— Лесные дороги там существовали постоянно. Чтоб антропогенное влияние на лес не росло, наверняка, необходимо принимать какие-то ограничительные меры. Решаем, что конкретно следует создавать.

— Вдоль ул. Измайлова в Пензе стоит много маркетинговых баннеров, предлагающих приобрести коттеджи и квартиры в Ахунах и Засурье. У прокуратуры нет вопросов к земле, на которой они строятся?

— В прокуратуру области поступали сообщения по поводу законности возведения ЖХ в районе Ахун, ситуация анализировалась, каких-то нарушений выявлено не было.

— Как гражданам найти, что земля, где им дают жильё, создана для жилой стройки, что это не лес и не земли сельхозназначения? Прокуратура позже не востребует возвратить участки назад в казну?

— Нужно глядеть на генеральный план Пензы, публичную кадастровую карту. Территории, на которых предлагается жильё, должны относиться к землям населённых пт, созданных для ведения личного подсобного хозяйства, личного жилищного строительства.