«Теперь всё по-честному – это мой принцип»

Келья. Теплится огонек в старинной лампаде. Светло и тепло. Николай вздрогнул. Сон растаял. Мужчина осмотрелся. Вокруг всё по-прежнему: одиночная камера, тусклый свет лампы. Мрачно и холодно. Но внутри у заключенного зажглась надежда. Возникло ощущение, что его коснулся Господь. Наверное, с того момента и началось преображение Николая. Работник типографии Елисаветинского монастыря Минска (Белоруссия) рассказал, как в тюрьме познал Бога и как изменился с приходом в обитель.

– Первый раз я попал в места лишения свободы через год после службы в армии, в 2002 году. Получил очень большой срок – восемь лет за мошенничество.

Отбыл наказание. Освободился, пытался найти себя в обычной жизни. Устроился работать на «скорую» водителем. Но машина, которую мне дали, постоянно ломалась. Поддержки там я не нашел. Разочаровался в людях. Месяц поработал. Зарплату дали копеечную, так как выездов у меня почти не было. Уволился и вернулся в криминал. Получил еще семь лет строгого режима. Не мог жить по правилам администрации и годами был в одиночной камере. Что вытерпел, одному Богу известно. Например, только в Горках отбыл в изоляторе два года за 86 правонарушений. Меня переводили из колонии в колонию, добавили еще два года.

Человеческий фактор играет большую роль. Я благодарен психологу Макарову. Познакомился с ним, когда сидел в Орше. Он помогал мне наладить общение. Во многом меня сдерживал, беседовал со мной. Я начал задавать себе вопросы о прожитой жизни: что сделал хорошего, что плохого.

У каждого осужденного психика поломана, но ты должен сам себя воспитывать. Мне было тяжело, но я не размазня, чтобы это показывать. Когда длительно находишься в одиночной камере, вырабатывается дисциплина. Живешь по времени. Во всем порядок.

Задумывались о Боге?

– В изоляторе, в камере я молился. Читал утреннее и вечернее правило. Молитва занимала всегда около двух часов. Я делал это громко, с интонацией. Никогда не стеснялся. И меня уважали.

Однажды лег спать, и мне приснился сон короткий, но как много в нем было сказано! Кельечка. Горит старинная лампадка, освещая комнатку, и мне хорошо. Проснулся и понял, что Бог меня касается.

Как-то один заключенный перебирал старые конверты. На одном из них я увидел адрес Елисаветинского монастыря и имя матушки. Написал. Матушка сначала ответила, что переписку не ведет, но может помолиться за меня. Но я настоятельно ей писал. И она мне отвечала, поддерживала духовно. Я ей отправлял свои стихи. Переписка длилась много лет. Благодаря этим письмам я начал приходить к Богу.

Смотришь на небо синее через решетку в одиночке. Понимаешь, как ты жил когда-то классно, где бы мог быть теперь. Сожаления там есть у каждого. Но готов ли человек действовать правильно, когда выйдет на свободу? Я спрашивал себя, почему еще живу, когда порядочные люди умирают.

Были и молитвы до слез от обиды какой-то. Я искренне каялся. Просил прощения. Осознал, что без Бога жить нельзя. Всё происходит по воле Божией, но Он дал нам право выбора. Ты выбираешь, куда идти. Кто-то погибает, а кто-то двигается дальше. Может, кому-то что-то нужно пройти, чтобы это понять. Думаю, Бог меня бережет. В своей молитве я говорю: «Господи, дай мне сил признать свои грехи. Прости, Господи, меня».

Вы говорили, что и в той жизни пытались делать доброе…

– Я не позволял унижать людей, сам никого не унижал. Помогал многим материально. У меня душа болела за слабых людей. Я часто бывал в храме. Всегда давал милостыню со словами: «Помоги тебе Господь!» Думал так: возможно, он сегодня изменился и просит просто на билет, чтобы куда-то уехать и начать жить сначала. Да, это были криминальные деньги. Но материальное я всегда презирал, испытывал кайф, когда помогал.

Помню, в 2013 году стою в очереди в магазине и вижу, как какая-то бабушка последние деньги из кошелечка достает и выбирает, что ей купить. Я ей целую сетку набираю и даю: «Мать, держи. У каждого есть мама». Я преступник, но было и такое, что людям десятки тысяч долларов давал. Они даже не знали, откуда помощь. Меня в криминальном мире предавали, и я разочаровался.

Пообещал матушке, что освобожусь и пойду трудиться, хотя в жизни никогда не работал. Освободился 27 ноября 2023 года. Меня искали люди, хотели помочь, но я отказался. Знаю, что за всё нужно будет платить. 29 ноября приехал в монастырь, устроился в типографию.

Кто Вас приобщил к вере еще до заключения?

– Думаю, бабушка Олимпиада. Она уже умерла, но я помню, как бабушка читала утреннее и вечернее правило. Очень верующая была. Научила меня молитве «Отче наш». Никогда человека не обидела, всем помогала, всю жизнь работала. Двоих детей без дедушки воспитала, жильем обеспечила. Хозяйство в деревне держала.

Вы говорили, что раньше никогда не работали. Каково сейчас трудиться, жить на честные деньги?

– Встаю рано, в пять утра. Молитву читаю, чай пью. На работу раньше всех приезжаю, женщинам чайник ставлю. Стараюсь не «искать правды», хотя есть моменты, когда люди превышают рамки, но не оспариваю ничего. Я понимаю, что живу в новой жизни, и не нужно делать, как раньше. Свои стереотипы надо внутри ломать. Когда ты их ломаешь, то к чему-то можно прийти. По-доброму общаюсь, с улыбкой, даже если человек неприятный. Стремлюсь не конфликтовать, а находить общий язык.

Есть моменты, когда я что-то не понимаю. Но если мне показывают, схватываю быстро, делаю всё правильно. Да, мне мало остается после всех выплат от зарплаты. Конечно, хочется нормальную одежду, машину. Я привык зайти в магазин и набрать, что хочу. Но сегодня я сплю спокойно. Просто живу и просто работаю. Бог дает силы, здоровье. У меня всё получается. Я счастлив. Конечно, есть ребята, которые остались в местах лишения свободы. Они мне небезразличны. Но чтобы отойти от старой жизни, нужно порвать со всем прошлым. Наверное, я это сделал.

Да, когда-то я ездил на машине за 75 тысяч долларов, сейчас езжу на автобусе. Но верю, что добьюсь всего честно и самостоятельно.

Будет, возможно, со временем другая сфера деятельности. Без сложностей не случается хорошее.

Николай, Вы сказали, что разочаровались в людях из криминального мира, в идее, которой жили. Порой молодежь привлекает воровская романтика. У Вас растет сын. Как защитить молодых людей от ложных целей?

– Нет никакой романтики в криминале… Многие употребляют наркотики, которые ломают всё. Знаю тех, которые отошли от всех этих дел: кто-то уехал, у кого-то свой бизнес. Живут просто и тихо. Понимают, что всё пустое. Не надо гробить свою жизнь за это.

Кроме родных, тебе никто не поможет. Много сидит молодежи за наркотики – на деньги повелись, но это не те деньги.

Закон работает на сто процентов, практически любое преступление будет раскрыто. Никто там не простит. Там услышишь: «Мы вас сюда не звали». Поэтому нет никакой романтики, честности. Многие уже погибли из знакомых.

Лучше жить за 100 рублей честно, чем за 100 долларов грязно. Придет время отвечать за всё.

Родные не отвернулись, когда Вас посадили?

– У меня замечательная мама, помогала мне. Хороший отец. Занимается строительством, варит и устанавливает котлы. У него золотые руки. В 67 лет еще работает. Всегда говорил: «Кто тебе, Коля, не давал? У тебя с детства было всё: первая приставка, велосипед, когда это было трудно достать. Но ты начал жить такой жизнью. Извини, дальше сам». И это правда. Мужик по жизни. Конечно, родители поддержали, когда я вышел. Но я понимаю: мне никто ничего не должен.

Сожалею, что ребенок вырос без меня. Ему сейчас около 12 лет. У меня прекрасные отношения с бывшей супругой. Разошлись, потому что разные; но мы общаемся. Я помогаю, чем могу.

Мое фото висело дома. Из тюрьмы звонил ребенку, с праздником поздравлял. Сейчас встречаемся, он называет меня папой, очень любит. Я хотел бы, чтобы мой сын стал военным, но он должен сам выбирать. Стараюсь разговаривать с ним, чтобы он не повторял моих ошибок. Он прислушивается. Любовь надо показывать ребенку и давать ему право выбора.

Как у Вас это совмещалось: с одной стороны, принципы, а с другой – преступание закона?

– Себе я объяснял так: честных людей никогда не обманывал, а махинации были связаны с разного рода фирмами-однодневками. Конечно, я нарушал закон. Может, рос сложным ребенком…

Начальнику сказал, когда освобождался: «Я сюда больше не вернусь». Там знают, чего мне стоило это пережить.

Когда меня арестовали и привели в камеру, я подумал: «Вот, Коля, пожинай, что посеял, слава Богу, живой». Может, тюрьмой меня Господь сохранил. Я виноват и выстрадал за свои дела. Но выстрадал и за справедливое, за необходимость порядочного, уважительного отношения друг к другу, чтобы люди могли между собой нормально разговаривать, без нецензурной брани.

За всё я ответил по-честному. Не сломался. Если бы этого не пережил, не познакомился бы с матушкой, не пришел бы в Елисаветинский монастырь, не встретил бы добрых людей. Здесь меня поддержали, дали мне работу. Это то настоящее, что Бог мне дал.

Только сейчас начинаю понимать, что честно жить и честно зарабатывать деньги – это прикольно. Борьба идет с самим собой постоянно. Где-то психану, разозлюсь. Ездил на машине, а теперь на автобусе. Но так, что вернусь к прежнему и все моменты разрешатся, точно не думаю. Не могу обидеть поверивших в меня людей. Пусть всё будет по-честному. Это мой принцип. Во мне есть лидерские качества, могу их приложить, но всему свое время. Живи пока, а случай всегда будет. Случай устраивает Господь.

У меня есть стихотворение «Исповедь». Когда написал, плакал. Это моя исповедь перед Господом, матушкой, собой. Пришел ли я к покаянию, судить не мне. Но это то настоящее, к чему стремлюсь. Простил и обидчиков, и себя, сделал ведь много зла. Устал жить прошлой жизнью. Просто хочется тишины и покоя. Прошу Господа, чтобы открыл мне мои грехи, чтобы простил. Желаю стать честным и порядочным человеком.

Беседовала Ольга КОСЯКОВА

Публикация сайта Елисаветинского монастыря (Минск)
приводится в сокращении