Водитель «скорой» Сергей Брусянин: Пришел сюда, потому что всегда хотел помогать людям

О тридцати годах работы на «скорой», интересных случаях и уважении на дороге в Международный день медицинских перевозчиков пресс-службе Минздрава Новосибирской области рассказал водитель Центральной подстанции скорой помощи Сергей Брусянин.

– Как давно вы работаете на скорой и почему пришли именно сюда?

— Я работаю на «скорой» с 1997 года, уже почти 29 лет. Пришёл сюда, потому что всегда хотел помогать людям. Тогда, к сожалению, спасателей не было, а я [когда просили] лазил по форточкам, по балконам, открывал людям двери, когда они захлопывались (тогда были популярны английские замки). В общем, всегда пытался помогать. Устроиться на скорую мне подсказал сосед. Говорит: "Иди, там такие, как ты нужны". Ну и вот, пришёл в апреле 1997 года и до сих пор работаю.

Работа раньше была другая, интереснее, чем сейчас. Я все 29 лет работаю с реанимационными бригадами. Вызовы раньше были только экстренные. А сейчас скорая помощь часто выполняет не те функции, которые должна. Лежит пьяный, абсолютно здоровый, довольный, ему [прохожие, которые считают, что человек потерял сознание] вызывают «скорую», и едет [реанимационная] бригада, везет его в токсикологию больницы № 34, хотя не должна этим заниматься. И когда в Новосибирске случается какая-то беда, например, сильное ДТП, падение с высоты, огнестрел (слава богу, этого давно не было), ножевые ранения в драке, реанимационная бригада катается с пьяным, которому хорошо, который бригаду посылает на все четыре стороны, но девать его некуда. Мы его привозим в токсикологию, он оттуда сбегает.

– Отношение водителей к «скорой» за 30 лет поменялось?

— Поменялось. Сейчас хорошо относятся, пропускают, уважают. Люди, которые на больших дорогих машинах пропускают очень хорошо, а молодежь, которая ещё не знает, что такое болезнь, которой только недавно исполнилось 18 – та плохо пропускает. Видать, в автошколах сейчас этому не учат.

Бывают конфликты, конечно, и на дороге, и на вызовах. Иногда родственники даже пытаются нам морду бить. Например, мы едем на вызов по пробкам, с мигалками, спешим, конечно, но мы же не боги! А родственники на нас: "Почему так долго ехали? Мы вас 3 часа ждём!" Хотя мы ехали всего минут 7. Понятно, что когда родственнику плохо, время летит совсем по-другому.

Водители, врачи, фельдшеры – мы как одна большая семья, мы друг другу помогаем. Водитель с бригадой работают как одно целое. Мы закатываем носилки в машину, закатываем больных. Нам только нельзя носить больных по этажам, потому что это нарушение техники безопасности: если я получу травму, кто повезёт больного? Поэтому мы помогаем только возле машины.

Приходилось на вызовах защищать бригаду, даже драться, правда, это очень давно было. Врачи ушли на вызов, я – на улице. А наркоманы решили, что у нас есть наркотики. Подошли машине, потребовали отдать наркотики. Я им сказал, чтобы они шли, ну, в дорогу, я знаю куда послать. Они начали пинать машину. Я вылез, начал их маленько воспитывать. Все закончилось хорошо.

– В Новосибирске много огороженных дворов, много шлагбаумов. Получается ли во дворы попадать?

— Обычно люди, когда ждут скорую помощь, открывают проезд. Иногда вызывают бабушки-дедушки, у которых нет ни машины, ни пульта, и они не могут открыть. Но у нас есть специальная синяя кнопочка, когда мы её нажимаем, то включается сигнал сирены. И тогда кто-нибудь шлагбаум открывает.

– Как вы выбираете дорогу? Вы настолько хорошо знаете город или пользуетесь навигатором?

— Мы знаем дорогу, но всё равно включаем навигатор, потому что где-то перекопана трасса, где-то перекрыто, где-то пробка. Вот как сейчас: перекрыта улица Залесского, я еду с Мочища на Горбольницу и не смогу повернуть на Северную, потом на Залесского, мне приходится делать крюк. Выбираю дорогу, где асфальт лучше, чтобы меньше трясло и я мог быстрее доставить пациента.

Чтобы не успеть довезти, мне ещё нужно постараться. Например, была поездная травма, когда человеку ноги отрезало, и мы его довезли живым до больницы. Я еду очень быстро, мне даже дочь говорит: "Папа, ты очень агрессивно водишь машину". Я говорю: "Ну, специфика работы".

Один раз вез дедушку с тяжелым инфарктом, практически труп, с улицы Серебрениковской на Горбольницу. Час пик, Красный проспект стоит, и мне пришлось ехать по аллеям Красного проспекта. И я проехал это расстояние за 4 минуты! Да, практически летел, но самое главное – мы его привезли живым.

— Вы не боитесь вида крови? Медиков к этому готовят, а водителей?

— Не боюсь, нет. К этому привыкаешь. Конечно, кто-то и сознание теряет при виде крови, но ко всему привыкаешь. Я и разрубленных видел, и порезанных поездом видел. Ничего в этом страшного нет.

– Как получается не отвлекаться от дороги? У вас за спиной буквально умирает человек...

— Пока я на дороге, я только на дорогу смотрю, даже если красивые девушки идут – не отвлекаюсь на них. Это специфика работы, и это уже привычка.

У любого врача, кто со мной ездил, спросите, они вам скажут только одно: замечательный водитель и ездить с ним безопасно. Доктор, пока я еду, может карту писать, или в телефоне что-то делать, то есть он на дорогу не смотрит и за ручки не держится. Все доедут в целости. Когда я свою работу выполнил, до вызова довез – начинается их работа. Машину загрузили, говорят: "В больницу". Опять моя работа началась. Довез до больницы – все, моя работа на этом кончилась, дальше снова они. Вот так и делим работу пополам.