Борьба за ярлык

Калита положил начало тому процессу, который в отечественной историографии именуется «собиранием земель русских». Добивался этого Калита разными методами — как военными, так и дипломатическими. Во многом благодаря его вассальной дружбе с Ордой был сделан первый шаг к превращению небольшого города Москвы в будущую столицу мощного царства.

Четвёртый сын

У Даниила Александровича — первого удельного московского князя — не было недостатка в сыновьях: их было девять. Среди не умерших в детстве Иван Данилович был четвёртым, что оставляло ему очень мало шансов на то, чтобы самому когда-нибудь занять отцовское место. Судьба, однако, распорядилась так, что старших братьев Иван пережил.

Мы довольно мало знаем о юности Ивана и практически ничего о его детстве. Можно, однако, предположить, что человеком он был по характеру спокойным. То есть в конфликты со старшими не ввязывался, терпеливо ожидая своего часа. Нет никаких сведений о ссорах с отцом или старшим братом Юрием, хотя повод для этого точно имелся. Когда в 1303 году Даниил умер, а Юрий занял его место, младшие братья, вопреки давней традиции рода Рюриковичей, не получили собственных уделов. На управление городами они садились временно, как наместники, что, конечно же, лишало их самостоятельности.

Два старших брата Ивана — Александр и Борис — были возмущены таким нарушением своих прав и бежали к врагу Юрия — тверскому князю Михаилу Ярославичу. Тот даже пошёл войной на Москву, но неудачно.

А вот Иван брату не перечил, восставать против него не пытался, наоборот, послушно выполнял все его поручения.

Верный брат

Ещё при жизни отца Иван ребёнком успел недолго покняжить в Новгороде, что было для него первым политическим опытом.

В 1304 году он, уже по приказу брата Юрия, командовал обороной Переяславля от тверичей, полки которых возглавлял боярин Акинф, служивший Михаилу Ярославичу. Юный княжич (по разным оценкам, ему в то время было от 16 до 20 лет) не только удержал город, но и предпринял смелую вылазку, которая закончилась разгромом тверского войска и гибелью Акинфа. Этот момент — одно из первых упоминаний Ивана Даниловича в летописях. Вскоре Иван стал правой рукой брата и даже замещал его в Москве, когда московский князь надолго уезжал в Орду.

Так сложилось, что у Юрия Даниловича сыновей не было. В 1318 году в тверском плену умерла вторая жена князя Агафья (она же Кончака, родная сестра золотоордынского хана Узбека). К тому же по лествичному праву наследования московский престол должен был отойти к следующему по старшинству брату Юрия. Им и был Иван — мятежный Александр умер около 1309 года, а брат Борис, княживший в Нижнем Новгороде, — в 1320 году.

Примерно в том же 1320-м Иван впервые побывал в Орде. Там он провёл не меньше двух лет — достаточное время, чтобы установить хорошие отношения не только с самим ханом Узбеком, но и с темниками и другой ордынской знатью.

В то время шла непрекращающаяся война Москвы с Тверью за обладание великокняжеским (Владимирским) ярлыком. Серия кровавых конфликтов унесла жизни двух тверских князей — Михаила Ярославича и его сына Дмитрия Грозные Очи — и жизнь самого Юрия Даниловича. Но ярлык, совсем ненадолго побывавший в Москве, остался в Твери. Великим князем Владимирским стал Александр Михайлович Тверской.

Иван же после гибели брата в 1325 году начал править в Москве. Надо сказать, что мы довольно мало знаем о первых двух с половиной годах его правления. Борьба с Тверью за ярлык была проиграна, Москва — задвинута на второй план. Вероятно, Иван Данилович никогда бы и не вышел на авансцену истории, если бы не счастливый (для него) случай. Произошёл этот случай в 1327 году. И имя ему — Тверское восстание.

Звёздный час

В 1327 году в Твери вспыхнули волнения, сопровождавшиеся убийством ордынцев, которые то ли требовали налогов больше, чем имели право, то ли просто вели себя вызывающе. И Иван Калита принял активное участие в подавлении этого восстания.

Историки по сей день спорят — насколько активное. Как именно повёл себя московский князь, получив весть из Твери? То ли помчался лично в Орду, докладывать Узбеку, то ли послал ему весть, предлагая свои услуги для восстановления законности и порядка в восставшем городе. Есть даже предположение, что Иван самостоятельно, не спросив хана, повёл войско на Тверь, захватил город и взял его под контроль. Но это вряд ли. Калита был политически очень прозорлив, свои действия он всегда согласовывал с Ордой и самодеятельности себе не позволял.

И потому не столь и важно, как именно Калита поучаствовал в подавлении Тверского восстания. Куда важнее, что именно тогда он сумел убедить Узбека, что «при Даниловичах» такого не будет. Что Орда может положиться на Москву, если доверит ей управление русскими землями, ибо Москва сможет поддерживать порядок и обеспечивать своевременное поступление дани в требуемом количестве.

Правда, даже получив наконец ярлык, Калита не стал полным победителем. Хан Узбек разделил великокняжеские земли на две части: Калите отдал Кострому и контроль над Новгородом, а собственно Владимир и Поволжье (предположительно Нижний Новгород и Городец) отошли суздальскому князю Александру, тоже принимавшему участие в карательном походе против Твери. И лишь после смерти соправителя в 1331 году Иван стал полноценным и единственным великим князем Владимирским.

Тут-то он и развернулся.

Покупатель земель русских

Иван Калита сам теперь ведал сбором дани. Есть распространённое мнение, что часть этой дани оседала в карманах московского князя. Но это не совсем верно. Калита не был всемогущ. Даже с великокняжеским ярлыком, он оставался лишь первым среди равных, да и в Орду были вхожи отнюдь не только москвичи. К тому же в памяти был опыт брата: Юрий потерял ярлык, как раз когда монголам стало известно, что он утаил часть дани. Иван Данилович ошибки брата повторять не хотел.

Да ему и не требовалось: налогов он собирал больше, чем ждала Орда. «Лишние» деньги он использовал в борьбе с Новгородом и другими конкурентами, и вообще, весьма искусно управлял данью как политическим инструментом.

Москва стремительно богатела, а Калита скупал земли. Он получил, а вероятнее всего, просто купил в Орде право на присоединение к Московскому княжеству Галича, Углича и Белоозера. Земли это были большие, но местные князья ослабли и обеднели, поэтому сами не могли платить Орде. Калита взял эти обязательства на себя, а взамен увеличил подконтрольную территорию.

Это добавляло Ивану Даниловичу забот, но, безусловно, дополнительные преимущества у него тоже появлялись: тот же Углич занимал выгодное положение на Волге, через город проходили многие торговые пути, леса там были богаты пушным зверем, а меха в те времена — это настоящая твёрдая валюта.

Параллельно Калита заключал политические союзы через браки своих дочерей. Словом, Московское княжество при нём укрепилось и разрослось. В Москве, всегда страдавшей от пожаров, появились первые каменные церкви. Их строительство было важной частью другой политики — духовно-культурной. Калита ещё до смерти старшего брата боролся за то, чтобы митрополит Киевский и всея Руси перенёс свою кафедру из постепенно приходившего в упадок Владимира в Москву. И стал князем Московским, сумел уговорить митрополита Петра поселиться в Москве. Это стало, пожалуй, важнейшей политической победой Ивана Калиты.

Соцподдержка?

Есть ещё одно направление политики Ивана Калиты, о котором говорят не столь и часто. Князь старался привлечь на свои растущие земли как можно больше людей. Именно поэтому Москва гостеприимно распахивала двери перед всеми, кого притесняли в других княжествах или кто просто потерял свой дом в результате пожаров или набегов. Переселенцам выделялась земля. Именно так в Радонежскую волость попал из Ростова боярский сын Варфоломей — будущий Сергий Радонежский (впрочем, по одной из версий, Калита переселял окрестных русичей насильно, в рамках заполнения пустующих земель).

В любом случае Калита оставил сыновьям и внукам сильное княжество, ставшее культурным, политическим и военным центром Руси. Москва при нём сделала колоссальный шаг к тому, чтобы однажды стать столицей нового молодого царства.