«Чума» — северное «Сияние» Дмитрия Давыдова
В ограниченный российский прокат вышла «Чума» — новый фильм одного из ведущих якутских режиссеров Дмитрия Давыдова. В 2020-м он победил с «Пугалом» на почившем «Кинотавре», а теперь получил награду за режиссуру на «Маяке» и приз кинопрессы в Висбадене. Чем может зацепить (не только фестивальную публику) этот стильный, но безысходный фильм, размышляет Алексей Филиппов.
«С дураками лучше не связываться», — изрекает Иван (Георгий Бессонов), зарабатывающий плотничеством: мастерит лодки. Юный Тарас (Эрхан Слепцов) ни мудрость бати, ни его быт не понимает: дерзкий сосед Влад (Евгений Николаев) хамит из-за забора, как можно такое спускать. Ночью ярким пламенем вспыхнет новая шлюпка Ивана — и тот полезет с кулаками на предположительного обидчика. Когда отца излупцуют до полусмерти, Тарас инстинктивно решит поучиться жизни у того, кто сильней. У Влада, правда, тоже есть сын — тихоня Ким (Радмир Романов), которого тоже не прельщает философия родителя: брутальная и циничная.
Инструмент, ославленный в этапном хорроре Тоуба Хупера, многозначительно скалится во многих сценах, напоминая, что насилие — это водоворот (отсюда, вероятно, и титры «задом-наперед»). Затянет — не досчитаешься пальцев или чего побольше. Впрочем, финал вызывает ассоциации с «Соломенными псами» Пекинпа, где персонаж Дастина Хоффмана срывался с цепи, забыв о скромности математика и интересе к звездным структурам. Напоминание о космической (раз мало земной) необъятности жизни есть и у Давыдова: стоит Киму задуматься, замечтаться, как отец его дразнит, мол, чего северного сияния ждешь — сегодня не будет. И как ему вспыхнуть на таком сером, лишенном красок небе?
Не хватает палитры и фильму — не в визуальном, но драматургическом плане. Живописно поставленные кадры (оператор — Данила Степанов) наполнены контрастными деталями, которые так и остаются риторическими фигурами. Река и лес, доброта и мачизм, отцы и дети, черное и белое. В отличие от прошлых фильмов Давыдова, в «Чуме» пессимистично мало бытового, человеческого — фактуры не пейзажа, но якутской жизни, которая не выхолощена до строгости притчи. Впрочем, если беда разгулялась, то это не причина, а следствие. И лечить её нужно отнюдь не небесным чудом.
«Чума» в кинотеатрах с 19 сентября.
Ссылки по теме
«Якутский пантеон огромен, он даже богаче греческого»: архетипические образы в кино Республики Саха
«Не хороните меня без Ивана»: У якута три души
«Иччи»: Проклятый старый пень
Нападение на полицейский участок: «Айта» — якутский детектив о разуме в плену у мести
«Злой дух расширял свои границы»: Степан Бурнашев — о якутском хорроре «Проклятая земля. Рок»
«С дураками лучше не связываться», — изрекает Иван (Георгий Бессонов), зарабатывающий плотничеством: мастерит лодки. Юный Тарас (Эрхан Слепцов) ни мудрость бати, ни его быт не понимает: дерзкий сосед Влад (Евгений Николаев) хамит из-за забора, как можно такое спускать. Ночью ярким пламенем вспыхнет новая шлюпка Ивана — и тот полезет с кулаками на предположительного обидчика. Когда отца излупцуют до полусмерти, Тарас инстинктивно решит поучиться жизни у того, кто сильней. У Влада, правда, тоже есть сын — тихоня Ким (Радмир Романов), которого тоже не прельщает философия родителя: брутальная и циничная.
Инструмент, ославленный в этапном хорроре Тоуба Хупера, многозначительно скалится во многих сценах, напоминая, что насилие — это водоворот (отсюда, вероятно, и титры «задом-наперед»). Затянет — не досчитаешься пальцев или чего побольше. Впрочем, финал вызывает ассоциации с «Соломенными псами» Пекинпа, где персонаж Дастина Хоффмана срывался с цепи, забыв о скромности математика и интересе к звездным структурам. Напоминание о космической (раз мало земной) необъятности жизни есть и у Давыдова: стоит Киму задуматься, замечтаться, как отец его дразнит, мол, чего северного сияния ждешь — сегодня не будет. И как ему вспыхнуть на таком сером, лишенном красок небе?
Не хватает палитры и фильму — не в визуальном, но драматургическом плане. Живописно поставленные кадры (оператор — Данила Степанов) наполнены контрастными деталями, которые так и остаются риторическими фигурами. Река и лес, доброта и мачизм, отцы и дети, черное и белое. В отличие от прошлых фильмов Давыдова, в «Чуме» пессимистично мало бытового, человеческого — фактуры не пейзажа, но якутской жизни, которая не выхолощена до строгости притчи. Впрочем, если беда разгулялась, то это не причина, а следствие. И лечить её нужно отнюдь не небесным чудом.
«Чума» в кинотеатрах с 19 сентября.
Ссылки по теме
«Якутский пантеон огромен, он даже богаче греческого»: архетипические образы в кино Республики Саха
«Не хороните меня без Ивана»: У якута три души
«Иччи»: Проклятый старый пень
Нападение на полицейский участок: «Айта» — якутский детектив о разуме в плену у мести
«Злой дух расширял свои границы»: Степан Бурнашев — о якутском хорроре «Проклятая земля. Рок»