Каково стать матушкой после 10 свиданий и 500 часов в скайпе? Беседа с женой священника

Корреспондент «ТД» Дарья Ганиева расспросила Анастасию о жизни священнослужителей и их близких с позиции невоцерковленного человека. Ниже — откровенный рассказ о травле в подростковом возрасте, совместной жизни без «пробного периода» и ограничениях, которые накладывает статус матушки на работающую женщину. В беседе также принимает участие супруг Анастасии — священник Димитрий Болычев.

О детстве в семье священника, исповеди мужу и оформлении клириков по трудовому договору

— Настя, для начала расскажи, каково быть не женой, а дочерью священника?

Анастасия: Мой папа — протоиерей Сергий Николаев. Он не только священник. Он член Союза писателей и Союза журналистов, православный писатель и журналист. Служит в храме Рождества Христова в селе Заозерье Балашихинской епархии. Я его старшая дочка, всего нас в семье трое. Папа стал дьяконом, когда мне было пять, а священником в мои восемь. Еще будучи певчим, папа часто брал меня с собой на службу, чтобы немного разгрузить маму. Помню, как стояла в Елоховском соборе на хорах наверху и смотрела вниз на патриарха Пимена. Его архидиакон Стефан (Гавшев — «ТД») так характерно возглашал «Пи-и-имена», это мне хорошо запомнилось. Ходила с ним и в Новодевичий монастырь, где папа пел на буднях, стояла рядом, подпевала немножко себе под нос. А уже в Заозерье стала петь в полный голос с клиросом.

— А певчий — это же профессия?

Анастасия: Да, в Патриаршем хоре, как и в Новодевичьем монастыре была ставка, зарплата.

Папа у меня окончил музыкальную школу, плюс оказалось, что у него отличный музыкальный слух и голос. В сознательном возрасте папа крестился, и его настолько захватило все церковное, русское, наше… А особенно его потянуло на клирос в Новодевичий монастырь. Духовник и говорит: иди, скажи, что от меня. И его взяли! А потом — в Елоховский. Причем обычно брали хотя бы с музыкальным училищем, это высокого уровня хоры — митрополичий и патриарший, но папу взяли так, и он параллельно учился вокалу. Потом через какое-то время владыка Ювеналий (Поярков; митрополит Крутицкий и Коломенский, Патриарший наместник Московской епархии в 1977–2021 годах — «ТД») спросил его: «Не думаете ли вы о священстве?» Папа посоветовался с духовником, и как-то сложилось его рукоположение.

— Без учебы в семинарии?

Анастасия: Это был 1989-й год, острый кадровый голод — храмы стали открываться, а батюшек не хватало. И тогда рукополагали тех, кто себя зарекомендовал с хорошей стороны, с обязательством, что те окончат духовную академию (как правило, заочно — «ТД»). Сейчас так уже не делают.

— Тебе не было странно, что твой папа ходит на работу в храм?

Анастасия: Мое окружение вне школы состояло, в основном, из священников и их детей. У меня крестный — монах, архидиакон Роман (Тамберг, ☦️1998). И когда мне сказали, что папа будет диаконом, я очень обрадовалась: «Вот, папа будет помогать на литургии, как крестный! Как же здорово!» А когда через три года он меня спросил: «Настя, ты хочешь, чтобы я был священником?», мне с одной стороны стало радостно — можно благословение брать! А с другой стороны, папа что, не будет выходить на амвон с орарем и говорить «Паки и паки миром Господу помолимся»?! Он объяснил, что будет все это из алтаря говорить и ничего не поменяется.

— А священник исповедует близких людей? Или это неэтично, как у психологов, которые не могут консультировать друзей и родственников?

Анастасия: Исповедует, если это никого не смущает. На самом деле для меня исповедоваться папе было нормально — возможно, потому, что когда его рукоположили, я была еще ребенком, у нас были и есть доверительные отношения. Но мне и мужу нормально поисповедоваться.

— Да ладно?! Мужу ты тоже исповедуешься?

Анастасия: Не всякий раз, но когда возможность есть, то да. Барьера у меня нет. Здесь другие совершенно отношения: священник читает молитву и говорит, что он только свидетельствует, исповедуешься же ты перед Господом. Я забываю на исповеди, что это муж или это папа.

— Отец Димитрий, а с другой стороны это как? Можно забыть, что перед тобой исповедуется жена?

Отец Димитрий: В какие-то моменты эта мысль проникает, но в целом в этот момент ощущаешь просто еще одну душу перед собой.

— То, что было сказано на исповеди, дома не обсуждаете?

Отец Димитрий: Нет, никогда не обсуждаем.

Анастасия: И с папой никогда не обсуждали. Я в свое время спрашивала это у одного священника: мол, вот он исповедует своих друзей, а они могут принести ему какие-то тяжелые грехи… И как, отношения не портятся? Он сказал: нет, не портятся, потому что мы разделяем человека и его грех. И потом, говорит, я не смотрю на человека и не помню, что он мне рассказывал.

— Продолжим тему, каково быть матушкой. У священника есть фиксированная зарплата? А график нормированный?

Анастасия: У священников график ненормированный, он зависит от прихода и нагрузки. Бывают приходы, где священник один и сложно вырваться на выходной. Но священник всегда ощущает себя учителем, помощником, пастырем, он не может отказать в помощи. Храм может быть закрыт, а батюшка — нет. К папе приходили и звонили и ночью, и в пять утра.

Насчет зарплаты: приход — это юридическое лицо. Священник находится в его штате, его оформляют точно так же, по трудовой книжке, как и на светскую работу. Все приходы разные и зарплаты тоже, очевидно, разные. Они зависят от местности — городской или сельский приход, от количества и возможностей прихожан. Но некоторые священники работают еще и на другой работе. Так вот отец Димитрий — преподаватель английского и французского в Московской духовной академии. Я тоже там работаю делопроизводителем на заочном отделении. Знаю священника-врача, иконописца, священников-учителей и преподавателей, священников, которые кормятся сельским хозяйством.

Об искушениях дочери священника, молитвах о нужном человеке и знакомстве с будущим мужем

— Ты окончила филфак МГУ, много лет работала по профессии. У тебя была вообще мысль выйти замуж за священника?

Анастасия: Нет, не была. Но поддразнивали крестный и друзья нашей семьи и мои. Вот, мол, мама матушка, ты, наверное, тоже хочешь. Я отвечала: «Нет, мне здоровья не хватит». Потому что видела, какой это труд. Специфика всех священнических семей в том, что батюшка принадлежит Церкви, если его вызвали на требу, он поедет на требу, вызвали служить или исповедовать, или человек за поддержкой пришел — семья должна подождать.

Возвращаясь к теме, каково быть дочерью священника: с одной стороны гордость — папа имеет авторитет, к нему подходят за благословением, можно у него причащаться, а с другой — обнаружилась огромная ответственность. Семья священника должна быть примером — и внешне, и внутренне. В храме надо стоять степенно, не болтать с подружками…

— В подростковом возрасте не можешь быть замечена в сомнительной компании, распивающей алкоголь…

Анастасия: Слава Богу, Он уберег от таких компаний. В качестве иллюстрации расскажу: мы на приходе в Заозерье летом, в каникулы и церковные большие праздники проводили время, как на даче. И там неподалеку от ограды храма на озере была палатка с чипсами. Мне очень их хотелось! И вот я иду, покупаю чипсы и прячу под ветровку, чтобы прихожане не увидели. Потому что могут подумать, что вот я деньги, которые бабушки приносят в храм, трачу на свои хотелки, или же вот я, такая образцовая, ем что-то неполезное.

Вообще на приходе нельзя было показывать, что ты где-то праздно шатаешься: надо или цветы пойти поливать, или что-то куда-то относить, подпевать в хоре и так далее. Возможно, это, конечно, специфика сельского прихода. Но пришлось следить за собой, учиться со всеми здороваться. Потому что если не поздороваешься, это могут расценить как то, что наша семья в какой-то обиде на человека. А я не очень хорошо запоминаю лица и часто не могла запомнить, поздоровалась уже с этим человеком или нет.

— Так как вы с мужем познакомились?

Анастасия: Мы познакомились десять лет назад в храме в Заозерье, где служит мой папа. Я приехала туда на Рождество, отстояла службу, потом была трапеза для наших гостей и друзей семьи. И за столом оказалась напротив будущего отца Димитрия.

— Вы сразу друг другу понравились?

Анастасия: Я почувствовала, что это человек по духу «свой», было очень интересно с ним разговаривать. Ну и на самом деле заочно мы были знакомы. Хотя он жил и учился за границей, в Женеве, на каникулы он приезжал в храм к папе как прихожанин, знал давно его, мою маму, моего брата и сестру. Но, хотя мы даже иногда находились в одно время в одном здании, лично ни разу не пересекались.

— К тому времени ты уже как-то пыталась найти свою любовь? Для тебя было принципиально важно, чтобы избранник был православным?

Анастасия: Я наблюдала на приходе, как складываются союзы у воцерковленных с невоцерковленными или с неправославными, и поняла, что для меня важно, чтобы человек еще до брака разделял мои взгляды на эти все вопросы: как воспитывать детей, как соблюдать посты, как ходить в храм в воскресенье и праздники.

— У тебя не было чувства отчаяния после окончания филфака, что нужный человек никак не появляется?

Анастасия: В двадцать лет совершенно не было. Но, наверное, с 27-ми становилось уже немного грустно, так как и многие подруги уже повыходили замуж… Но потом стала молиться немного по-другому. Не «Господи, пошли мне мужа», а «Господи, вот Ты меня лучше знаешь, чем я сама. Пожалуйста, пошли мне того человека, с кем мне будет хорошо, и которому со мной будет хорошо. И, если можно, Ты его мне прямо покажи…»

— И так вы оказались друг напротив друга! Тогда это был просто некий Дима, речи о хиротонии не было?

Анастасия: Да, просто Дима. Мне было очень интересно узнавать о его жизни в Швейцарии, потому что он лингвист, а это мне близко. Я сама работала и журналистом, и учителем в школе, и в археографической лаборатории истфака МГУ, и редактором портала. Но у нас так небыстро общение развивалось: переписываться мы начали только примерно на Пасху, он меня поздравил, приложил какие-то пейзажи, мы обсудили, как богослужения и приходская жизнь отличаются в России и Швейцарии. А встретились мы снова только летом на нашем престольном празднике в Тихонов день (день памяти святителя Тихона Амафунтского, 29 июня). И затем только на следующее Рождество.

«Он начал со мной встречаться, еще когда я об этом не подозревала»

— В какой момент вы поняли, что вот это приятельское общение перерастает в нечто большее?

Анастасия: Вот на Святках, через год после знакомства, мы ходили на выставку в Третьяковку, и как-то завязался разговор, в ходе которого мы поняли, что, наверное, нам следует узнать получше друг друга…

— А у будущего отца Димитрия уже были мысли, что это вообще-то свидание?

Отец Димитрий: По моему мнению, это уже и были свидания…

Анастасия: А по-моему — просто интересная встреча! У нас есть семейная шутка, что он начал со мной встречаться, еще когда я об этом не подозревала!

Отец Димитрий: А ухаживать еще раньше…

Анастасия: Да, через папу: он передавал через него нам швейцарский шоколад, которым папа, естественно, делился с нами. Вообще реальных свиданий до предложения у нас было всего примерно десять.

Так вот, когда мы поговорили о том, что, возможно, нам стоит присмотреться друг к другу, на следующий день он улетел обратно в Женеву.

Отец Димитрий: После этого мы провели 500 часов в скайпе. Я посчитал специально. Мы не только общались, но и молились тоже. Очень порывался задать тот самый вопрос, но решил, что нет, надо вживую.

Анастасия: Я действительно, видела, что отношения развиваются, становятся все теплее, и стала молиться, чтобы Господь дал понять, это мой человек или нет? И просила дать знак. Один раз дерзновенно попросила Бога, чтобы Он мне расцвел засушенную розу. Он ее не расцвел, но роза запахла на всю комнату, как живая…

Но на самом деле и офлайн, и онлайн мы уже обсуждали, какое у нас отношение к семье, к Церкви. Поэтому, конечно, довольно много о будущем муже знала. А потом, когда он снова прилетел домой в Россию, на следующий день пошел делать мне предложение.

— Ты сразу согласилась?

Анастасия: Я согласилась сразу. И на следующий день мы поехали к моему духовнику за благословением. И там, когда мы уже поговорили все вместе, я осталась еще поговорить с батюшкой вдвоем. Было тревожно, потому что если все получится, то начнётся совершенно новая жизнь… Я уже знала, что мой избранник хочет поступать в Московскую духовную академию и стать священником. Были и тревоги, как устроится брак, тот ли человек или не тот? Ведь мы оба были настроены на то, что это один раз и на всю жизнь.

Стратегия узнать его получше, конечно, была, я расспрашивала его. Например, было такое бытовое волнение, что если человек учится в Академии на очном отделении, а Академия находится в Сергиевом Посаде, это Подмосковье, он же не сможет работать, потому что там надо быть с 8 утра и порой до позднего вечера. Значит, обеспечивать семью какое-то время предстоит мне. Мы еще до подачи заявления в ЗАГС обсудили и это тоже, кто работает, кто не работает, кто будет воспитывать детей, когда они будут, мы даже домашние обязанности проговорили.

Отец Димитрий: Я задавал вопрос, что если сподобит Господь стать священником, поедет ли она за мной по распределению?

Анастасия: Дело в том, что тогда было принято, что когда студент Академии хочет жениться, он пишет прошение на брак. А невеста дополняет это прошение письменным обязательством, что в случае принятия мужем сана последует за ним на приход.

— А что, могут не подписать прошение? Какие вообще могут быть препятствия? Кажется, будущий священник не может, например, жениться на разведенной или на вдове?

Анастасия: Нет, не может. Первый брак должен быть. И у нее, и у него. Если не вступит в брак, то не рукоположат.

Отец Димитрий: Второй путь — монашество. И есть еще третий путь — служить Церкви в звании мирянина.

Анастасия: Мы расписались вечером 1 сентября 2015 года, и будущий отец Димитрий поехал на учебу, а я домой. А уже 6 сентября мой папа нас обвенчал в Заозерье. Пару дней мы побыли вдвоем, и мой муж уехал в Академию в Сергиев Посад, в общежитие. А я осталась в Москве. Потом он подал прошение, чтобы ему разрешили жить в городе с женой. Мы нашли в Сергиевом Посаде съемную квартиру.

О жизни на два города, совместимости в быту и преимуществах целомудрия для мужчины

— Насколько экстремально было для вас, людей, которые друг с другом не жили и не видели друг друга в быту, начать эту совместную жизнь? К тому же в 30 лет уже привыкаешь к одиночеству и сложно подстраиваться под другого.

Анастасия: В быту мы уже друг друга немного знали, потому что он бывал в гостях и у нас в Москве, и у нашей семьи в Заозерье. Я тоже заходила к нему домой. То есть приготовить друг при друге еду, посмотреть, как что устроено, мы могли. Уже тогда стало понятно, что мы довольно похожи в привычках. К тому же мы с самого начала решили, что будем обо всем договариваться.

Отец Димитрий: Мы и сейчас, если вдруг возникает какое-то недоразумение, стараемся сразу его проговорить, не даем ему перерасти в конфликт. Условно, если тюбик от пасты не так лежит или пакет стоит на два сантиметра левее, чем тебе нравится, это совершенно не повод для недопонимания.

Анастасия: Надо понимать, что у меня еще была очень плотная работа в Москве. Я должна была каждый день к 9 утра приезжать из Сергиева Посада на Охотный Ряд, и было не до того, чтобы чересчур рефлексировать насчет нашего быта.

— А теперь вы оба ездите из Москвы преподавать и работать в Академии! Как вас распределили в храм Илии Пророка в Черкизове?

Анастасия: Мы молились святителю Алексию, митрополиту Московскому, тому, который исцелил ханшу Золотой Орды Тайдулу. Он же — Предстоятель всей Русской Церкви! Просили, чтобы помог нам обрести хороший приход, где сложатся отношения с настоятелем, клиром и прихожанами. Как-то повлиять ведь на комиссию по распределению нельзя. Ты как солдат, куда направили, там и служишь. Мы так вот молились, и супруга вдруг назначают клириком на приход в Черкизове. А эти земли были владениями как раз святителя Алексия! Он купил это село и служил здесь!

— Вопрос деликатный, но все же задам: почему для вас было важно сохранять целомудрие до брака? Понятно, что вы оба с детства воспитаны в православной традиции…

Отец Димитрий: Прежде всего должен отметить, что пришел к вере уже после получения первого высшего образования, примерно в 22, перед тем, как уехать в Швейцарию. Я начал приходить на путь церковный, когда стал задавать себе вопросы: зачем мир существует, в чем смысл жизни? Не может быть, что просто так. И постепенно начал приходить к мысли, что есть что-то после, и вся наша жизнь — это только начало. Потихоньку стал понимать, что в мире есть законы, вроде того, что кипяток жжет руку, так и здесь, если нарушил какой-то духовный закон, можно тоже обжечься.

— То есть вы пришли к тому, что вот эти церковные правила не просто так придуманы, что они защищают людей от разных драм?

Анастасия: Правило Церкви о соблюдении целомудрия было выработано во времена Римской Империи, когда все было очень плохо с нравами, и все знают, к чему это привело. Для себя я решила, что буду соблюдать это правило, потому что чувствую ответственность перед своим будущим мужем. И хотелось, чтобы и мой муж не имел никакого опыта, чтобы ни с кем меня не сравнивать. И сама не хотела его сравнивать ни с кем. Ну и потом я не исключала возможность того, что сложатся отношения с кем-то, кто решит стать священником. А в этом случае целомудрие пары — обязательное условие.

— А искушения были?

Анастасия: Тяжело было не в физическом смысле, не из-за каких-то гормонов, а из-за травли. Вот как я поменяла школу в пятом классе, так и началась травля. Потому что на видном месте лежит классный журнал, а на его последней странице написано, что отец — священник. И если в первой школе, в другом районе Москвы, это вызывало только уважение, то в новой стали дразнить. В подростковом возрасте, когда у некоторых уже начались какие-то отношения, а ты дочь священника, да еще и с длинной косой, в юбке — это тоже стало поводом для буллинга… Когда я поступила в университет, вздохнула с таким облегчением! Там никому не было дела до твоего происхождения, ценностей и увлечений. Кстати, недавно отец Димитрий задал мне вопрос про все это, а что же, в твоей школе не было верующих? Я задумалась и поняла, что они просто не проявлялись.

— Вот так, наверное, и с людьми, которые решают идти по пути целомудрия: они просто не проявляются. Поэтому спасибо, что делитесь личным! Вопрос отцу Димитрию: а в чем преимущество целомудрия для мужчины? Как правило, для него в массовом сознании это вещь менее ценная…

Отец Димитрий: На мой взгляд, ценность целомудрия заключается в следующем: как ты докажешь, что будешь верен этому человеку дальше по жизни? Одним из таких доказательств может быть то, что ты для нее себя сохранил. Ну и потом добрачные отношения лишают тебя чего-то большего, что уже доступно только в официальном браке.

Анастасия: На самом деле, разговаривая со знакомыми, я осознала, что многие просто не понимают, что так тоже можно! Многие искренне считают, что обязательно надо сначала пожить вместе, «попробовать»…

— Мое любимое — «А как вы проверите вашу совместимость?!»

Анастасия: Да, вот именно так дразнили одноклассники и после школы тоже! Еще говорили, что «это нужно для здоровья», на что я предлагала посмотреть на монахов и монахинь. А насчет «узнать друг друга получше», на мой взгляд, плотские отношения, наоборот, мешают друг друга узнавать: голова немного другим занята.

Отец Димитрий: Хочу подчеркнуть, что тоже исходил из понимания, что брак — это на всю жизнь. Это как у нас есть мама и папа на всю жизнь. Так и муж или жена. Вот исходя из этого путешествия длиною в жизнь, нужно узнать друг друга заранее очень хорошо, без лишних эмоций. Ведь влюбленность и так сильная эмоция, а физические отношения и вовсе всякую рациональную составляющую стирают. Кроме того, у нас есть еще и душа, и взаимоотношения супругов — это далеко не только физическая близость, хотя она и их важная часть.

Я видел людей, которые женятся по влюбленности, первые три года страсть, а потом — все… Поэтому так важно всегда просить помощи Господа в делах сердечных, чтобы Он, если есть Его благая на то воля, указал на ту самую. «Приблизьтесь к Богу, и приблизится к вам» (Иак. 4:8). Лучше постараться довериться воле Божией.

Анастасия: А если складывается пара, где один, скажем, человек церковный и хочет сохранить себя до брака, а другой — нет, то, мне кажется, нельзя отказываться от своих ценностей. Надо честно и четко сказать: «Ты знаешь, у меня такая позиция…» И если второй человек испытывает к тебе настоящие чувства, настроен на серьезные отношения, он это примет и подождет, это будет хорошая проверка.

Еще я видела примеры, когда люди раньше жили в свободных отношениях, но потом воцерковлялись и вступали на путь целомудрия, мол, раз Церковь не велит, то отныне все, прекращаем или заключаем официальный брак. Потрясающая сила воли и устремление к Господу!

О христианском браке без детей и самореализации жен священников

— Еще одна деликатная тема: многие люди, в том числе воцерковленные, считают, что семья без детей — не семья. Эталон православной семьи — многодетность. Как можно поддержать тех, у кого пока не выходит стать родителями?

Отец Димитрий: Надо сказать, что семья может реализовывать себя по-разному. Мы вдвоем стараемся отдавать много времени Церкви. У нас в воскресной школе 70 детей, которые регулярно её посещают.

Анастасия: Я преподаю историю Церкви и катехизис, а отец Димитрий — директор и преподает литургику и апологетику нашим юным воспитанникам.

У нас есть примеры святых семей с самым разным количеством детей — от нуля и до многих. Православная семья может быть разной. И, конечно, в семье, где есть дети, у матери, которая их воспитывает, по апостолу Павлу, появляется дополнительная возможность, дополнительное средство к «спасению через чадородие» и воспитание детей «в вере и любви, и святости с целомудрием» (1 Тим 2:15). Но спасаться и реализовываться можно многими способами — как мы видим из житий святых.

Отец Димитрий: И не стоит отчаиваться, если вдруг так получается, что Господь пока не дает детей, нужно постараться довериться Его всеблагой воле. Он как никто другой, знает, что лучше всего для нашего спасения души.

— Настя, какие ограничения на твою жизнь накладывает статус матушки? Есть ли какие-то «непозволительные» увлечения? Вот ты отучилась на нутрициолога, например…

Анастасия: Я знаю, по крайней мере, еще двоих матушек-нутрициологов. Когда начинала свой путь к правильному питанию и здоровому образу жизни, одна из них как раз мне помогала.

На самом деле жены священников все разные. Бывают матушки с совершенно отдельной от служения мужа светской карьерой, бывают матушки-помощницы, которые постоянно со своими батюшками на приходе.

Отец Димитрий: Многодетные и немногодетные матушки, которые занимаются только детьми, конечно, тоже реализованные и супер-успешные женщины. Материнство — это же одна из самых сложных профессий, настоящее служение. Но я хочу добавить, что если у кого-то не получаются дети, не нужно расстраиваться — можно послужить Церкви и обществу иначе.

Анастасия: Брак придуман Господом для спасения, прежде всего, двоих.

Отец Димитрий: Это школа любви.

Анастасия: И когда мы друг на друга смотрим, мы с Божьей помощью, стараемся эту любовь растить и умножать, чтобы она «никогда не переставала» (1 Кор. 13:8).

Фото из семейного архива Болычевых