Шесть балетных премьер Крещенского фестиваля
«Балет Москва» на Крещенском фестивале театра «Новая опера» показал премьеру танцевального дивертисмента «Болеро+», составленного из сочинений молодых хореографов. Двухчасовой вечер был тепло встречен публикой, но сенсацией не стал.
Два с половиной года назад «Балет Москва» в результате оптимизации столичных театров «влился» в состав «Новой оперы». Рожденный три с половиной десятилетия назад, «Балет Москва» до слияния собственной сцены не имел, ограничивался репетиционной базой и офисом, выступал на небольших площадках с камерными спектаклями. Художественный руководитель труппы Анастасия Яценко — в недавнем прошлом солистка Большого театра – знающий специалист в области современного танца: она ассистировала знаменитым хореографам, ставившим на сцене ГАБТа, была куратором многих проектов, в том числе конкурса хореографов фестиваля Дианы Вишневой Context. «Балет Москва» — профессиональный коллектив современного танца, и нацеленность на эксперимент и открытие новых хореографов — основа его художественной программы. «Болеро+» — яркое тому подтверждение.
Драматургия программы, состоявшей из шести сочинений семи хореографов (одна миниатюра поставлена дуэтом начинающих балетмейстеров), была выстроена продуманно: авторы первого, стартового, и финального номеров дивертисмента хорошо известны балетоманам, имена остальных сочинителей знакомы только профессиональному сообществу или не известны вовсе.
Молодой худрук балетной труппы Музыкального театра Станиславского Максим Севагин отправил безымянных персонажей своей 15-минутной зарисовки «Tango, Song and Dance» в середину прошлого столетия — во времена, когда бабушки нынешней молодежи были юными и безмятежными. Музыка Андре Превина, обладателя нескольких «Оскаров», отлично подходит к стилю New Look, который запустил по миру Кристиан Диор. Костюмы увлекающийся хореограф придумал сам: приталенные лифы платьев, пышными волнами развевающиеся юбки, пикантные пояса и туфли на высоченных каблуках. Максим Севагин сказал: «Мне хотелось сделать игровой спектакль, сюжетный и атмосферный, … погрузиться в винтаж, в ретро». Он пригласил зрителей в кабаре или на клубную вечеринку и наметил разные отношения дам и кавалеров, от кокетливого знакомства и легкой влюбленности, до искреннего расцвета чувств и жеманных разборок. Оммаж послевоенной свободе выражен в ритмах вальса, танго, рок-н-ролла, но фантазия сочинителя показалась достаточно банальной, движенческая воля — наивной. Хореограф «пересказал» прошлое, но вступать с ним в диалог не пожелал.
Исполнители опуса «Внимаю тебе…» Александра Тиунова и Руслан Трушкин подтвердили статус грамотных и обаятельных танцовщиков, познакомив публику с наивно-трогательной, ученической миниатюрой собственного сочинения на музыку Леонида Десятникова. Будем ждать их новых работ. Женский дуэт «Пыль» — сочинение популярного участника телешоу Даяна Ахмедгалиева на музыку Тома Йорка. Тема миниатюры: человек и его гаджет, и хорошо, что я прочитала об этом в программке — не уверена, что поняла бы из увиденного. Мы давно попали в зависимость от технических устройств: мобильники и роботы-пылесосы, виртуальные сети и «Алиса» — уже не воспринимаются нами как чудеса технологий. Музыкальный театр последние годы рассуждает о том, противостоит ли виртуальный мир истинным человеческим ценностям. А балетные конкурсы предлагают номера, в которых мобильный телефон заменяет и небезуспешно человека рядом. Диана Мухамедшина и Александра Тиунова передают наивную, удивленную, изящную игру, за которой любопытно наблюдать, но драматургии отношений не хватает развития, в пластическом языке слишком много штампов и многозначительных пустот.
По первому образованию Елизавета Некрасова — математик, и в профессии достигла серьезных успехов. В своих танцах она обращается к темам, которые рифмуются с точной и строгой наукой. Ее многолюдный 13-минутный опус «Треугольник Серпинского» на специально написанную музыку композитора и саунд-дизайнера Николая Кукина сопровождает закадровый комментарий. Мы узнали, что фрактал — объект, обладающий свойством самоподобия. И в природе немало фрактакльных множеств: облака, снежинки, кроны деревьев, капли дождя. Хореограф довольно страстно рассуждает о том, что каждый человек — индивидуальность, явление уникальное, не подчиняющееся копированию. На сцене же упрямо множились и повторялись формулы, то есть найденные пластические фразы и комбинации поз, а в финале под текстовые рассуждения о бесконечности танцовщики выстраиваются в высокую пирамиду и замирают. Хореограф транслирует точную мысль о том, что желание человека стать неповторимым, отличаться от других — не только один из «мощнейших творческих импульсов, но и причина многих страданий. Так же и схожесть с другими людьми может давать чувство безопасной нормы, а может мучить и побуждать к рефлексии». Рассуждения автора любопытнее сочиненного танца, в котором пульсируют движения стрит-данса и очевидно азартное желание найти свой собственный пластический язык.
«Под занавес» дивертисмента показали два сочинения на музыку Мориса Равеля. Они оказались не только самыми запоминающимися, но и пришлись ко времени. В наступившем году мир отмечает 150-летие со дня рождения композитора, и Крещенский фестиваль открыл празднование. Для «Ундины» Анна Дельцова выбрала две фортепианные пьесы Мориса Равеля и столкнула две стихии — огня и воды. Кантилена движений многочисленного кордебалета (выразительны и красивы костюмы, созданные фантазией Степана Бережного), имитирует то оживленный бег волн, то рождает иллюзию тихой водной глади. Образ воды — убаюкивающий и усыпляющий — временами преображается, и тогда появляются подобия ундин, в которых не достает лукавой инфернальности. В лучших фрагментах этот миниспектакль гипнотизирует, в перестроениях и эмоциях остальных сцен преобладают однообразие и стагнация.
Кирилл Радев — самый известный участник проекта. Как танцовщик он воспитан Вагановской школой, балетмейстерское образование получил в Московской академии хореографии, танцевал в «Имперском русском балете» и в испанской труппе Анхеля Корейя. Выбор «Болеро» Равеля — шаг отчаянный: мощная и медитативная музыка имеет немало сценических воплощений, и среди них — те, что стали классикой. Хореограф не опасается никаких сравнений, и правильно делает. К музыке он относится не как студент-отличник — он «разговаривает» с Равелем как коллега с коллегой, которого он безмерно уважает и — не беда, что разминулись во времени. В определенном смысле Радев — мастер симфонического танца — напомнил о первоначальном замысле композитора — он сочинял «Болеро» по заказу и придумал такой сюжет: герои — рабочие завода, уставшие и напряженные — выходили после смены и присоединялись к уличному танцу, то есть к жизни, которая течет за заводскими стенами. Заказчики предпочли иное место действия — испанскую таверну с большим столом и страстной дамой.
В убранстве сцены спектакля Радева закодирован ритуальный индустриальный образ: темный свет, на заднике — убегающие вдаль очертания квадратов и острые лучи света, прорезающие пространство в разных направлениях. Одинаково одетые, словно в униформе, люди (занято 25 артистов, если я не ошиблась в счете) от монотонной неловкости пластики экспозиции постепенно переходят к безудержному сверхскоростному финалу, сражающему открытыми эмоциями и энергией. Действие, не имеющее фабулы, которую можно было бы пересказать, обнажает нерв музыкального развития, ее нарастающий гипноз. Увеличивается количество танцовщиков, похожих на безошибочных роботов, возрастает интенсивность вечного движения. Мощь музыки точно передавал оркестр «Новой оперы» под управлением маэстро Антона Торбеева.
«Болеро+» Кирилла Радева войдет в постоянный репертуар театра, остальные номера по законам дивертисмента будут меняться — появятся новые, а, может, увиденные обрастут смыслами или сумеют преодолеть лексическую скромность хореографов. Ведь главный итог премьеры — радостный энтузиазм, неукротимый азарт и творческое вдохновение замечательных артистов «Балета Москва», сумевших успешно освоить большую сцену «Новой оперы».
Фото: Батыр Аннадурдыев/ предоставлены пресс-службой Театра Новая Опера