Ангелина Стречина: На пробах меня мучили полгода

Актриса рассказала о фильме «Любовь Советского Союза» и о работе в театре

Ангелину Стречину зрители уже запомнили по сериалам «Молодёжка», «Екатерина. Самозванцы», «Пищеблок», «Сёстры». А не так давно на большие экраны вышел фильм «Любовь Советского Союза», где она исполнила главную роль: сыграла Галину Коврову, в которой многие угадали прототип — актрису Валентину Серову.

Костюмеры подарили платье

— Ангелина, действие фильма происходит в 1930-х годах. Интересно было окунуться в атмосферу тех лет?

— Когда я попала на съёмочную площадку на Северном речном вокзале, то несколько секунд стояла с открытым ртом, настолько была поражена масштабом предстоящих съёмок. В окружении софитов, камер, массовки, одетой по моде тех лет, я сразу погрузилась в ту атмосферу, растворилась в реальности.

— Как готовились к роли?

— Выстраивала по крупицам: пересматривала советские киноленты 1930-х годов, европейские и голливудские фильмы того периода, читала дневники современников, изучала моду, манеру поведения. Какая женственная и элегантная была мода! Для моей героини сшили 12 нарядов: летящие шифоновые платья, концертные платья из панбархата, деловой костюм. А ещё два пальто. Каждый костюм дополняли туфлями, перчатками, шляпами. Мне подарили голубое крепдешиновое платье, в котором моя героиня была на приёме у Сталина! Кстати, чтобы дополнить образ, меня завивали настоящими железными щипцами, как раньше.

 

Поколение красивых и смелых

— Вас сразу утвердили?

— Помучили полгода — столько длились пробы. Помню, смотрела на себя дома в зеркало и думала: «Ну какая я любовь Советского Союза?» Но уже на пробе грима из меня сделали конфетку, и я воскликнула: «О! Да, вот это может быть любовь Советского Союза!» Моя героиня во всех смыслах — огромная звезда. Она из той редкой породы людей, в которых так много энергии, что они словно горят и заряжают светом всё вокруг. Наш фильм — о поколении красивых и смелых людей, мечтавших построить новую жизнь и не знающих ещё, какие страшные испытания им предстоят…

— На каких площадках Москвы снимали?

— В 1930-е годы Москва активно строилась. Это так красиво! Тем более мы показываем Москву влюблёнными глазами. В нашем фильме есть сцены и в павильонах ВДНХ, и у Театра Советской Армии, а приём у Сталина, который по сюжету проходит в Кремле, снимали в Петровском путевом дворце. В Москве многие здания того времени хорошо сохранились и блестяще отреставрированы. А ещё мы снимались в Санкт-Петербурге, в Узбекистане, Абхазии…

Изобразить обморок было сложно

— Какие сцены особенно запомнились?

— Пожалуй, самой сложной стала сцена смерти мужа — Коврова. Моя героиня падает в обморок на сцене, я никак не могла сыграть этот момент достоверно. А самая волнительная сцена — первый поцелуй. Мы как-то очень стеснялись, наверное, вживаясь в роль. В 1930-х первый поцелуй означал намного больше, чем сейчас. А вот самыми экстремальными я бы назвала съёмки в Карелии. Мы, как было ве лено по сюжету, на маши не поехали в лес. Едем-едем, ждём, когда последует команда: «Стоп!» А её нет и нет. Вот мы и у ехали непонятно куда, потерялись. Машина застряла. В итоге пешком по лесным чащобам добирались до площадки.

— Ваша героиня после смерти мужа находит любовь во второй раз. По-вашему, возможна такая любовь «после»?

— Моя Галина смогла полюбить дважды. Она очень жадная до жизни и очень честная. Главное её качество — честность. Перед людьми, перед самой собой. Она из тех людей, которые если любят, то по-настоящему, если хотят чего-то, то идут и добиваются. Для каждого человека любовь — это что-то своё, особенное. И для меня лично любовь — это тоже главная энергия жизни. Я знаю, что некоторые проходят три стадии отношений: романтическая, идеальная и гармоничная любовь. Я рада, что сценаристы подарили моей героине возможность пройти весь путь. С лётчиком, ставшим первым мужем, Галину связывала юношеская любовь. С драматургом Кириллом Тумановым чувства были более осознанными, трепетными.

 

Нечуткий мужчина в первом ряду

— Недавно вы исполнили одну из главных ролей в спектакле Театра сатиры «Пигмалион» по пьесе Бернарда Шоу.

— О, это для меня был очень большой и интересный опыт. Я первый раз в жизни участвовала в производстве спектакля от и до. В кино ведь совершенно другая система. Я именно сейчас поняла, что кино и театр — абсолютно разные вещи. Театр — живой организм. Когда тебя берут на роль в кино, то съёмочная группа уже знает, что от тебя хочет. А в театре мне порой дают полную свободу действий. Так, в одной сцене «Пигмалиона» я общаюсь со зрителями. В длинном платье спускаюсь со сцены — мне нужна помощь мужчины с первых рядов. А если его не окажется? Меня успокаивали: «Всё будет хорошо!» В итоге на первом спектакле обращаюсь к мужчине, а он… отворачивается. Лишь с третьего раза обратил на меня внимание и наконец-то подал руку.

— А вы с детства хотели стать актрисой?

— Мои родители — хореографы. Все думали, что пойду по их стопам. Но, как ни странно, именно папа с мамой предложили мне поискать что-то ещё. По их профессиональному мнению, для балета я слишком высокая. А ещё выворота недостаточно. Так что я размышляла: может, на архитектора или в модели? Моя подружка решила готовиться «в актрисы», ну и я с ней. И поступили в Высшее театральное училище имени Михаила Семёновича Щепкина. А в 2015-м меня пригласили в сериал «Сальса», где моя героиня Ася — начинающая танцовщица. Так что мои танцевальные навыки тоже пригодились.

 

На мне можно пахать

— Ангелина, отдыхать успеваете?

— Катастрофически на отдых не хватает времени. Пробы, примерки, съёмки.… Есть люди, на которых можно пахать. Я, наверное, именно такой человек. Раньше даже считала, что отдых — пустая трата времени, потому что меня с детства учили: делу время, потехе час. Я шесть дней работала в кино, а в седьмой играла на сцене. И меня перестало хватать. Сейчас понимаю, что это абсолютно неправильно: надо учиться уделять время себе.

— И последний вопрос, предновогодний. Есть какие-то ритуалы, связанные с зимними праздниками?

— Перед Новым годом я всегда прошу старый год забрать всё плохое: переживания, негативные эмоции. Для меня Новый год — как новый альбом для рисования. Возможность начать с чистого листа.