Правда и действия: Херцог против фэйков, Грановский — за мечту

Немецкий классик кинорежиссуры Вернер Херцог размышляет о фэйк-ньюс, его соотечественник-искусствовед Флориан Иллиес предлагает по-новому взглянуть на творчество романтика Каспара Давида Фридриха, а российская писательница Екатерина Авсянникова соединяет детскую фантастику и научно-популярную литературу о космосе. Сквозной темой сентябрьского книжного обзора «Известий» стал поиск баланса между правдой и выдумкой, реальностью и фантазией.

Будущее правды

Вернер Херцог

Фото: Individuum

Чуть более года назад на русском языке вышли две книги немецкого режиссера Вернера Херцога: мемуары «Каждый за себя, а Бог против всех» и путевой дневник «О хождении во льдах» (о последнем «Известия» рассказывали). На русском был доступен и роман Херцога — «Сумерки мира». И вот — библиография живого классика пополнилась еще одним наименованием, причем в отличие от предыдущих, дошедших до нас с опозданием, совсем свежим: оригинальное издание, как и переводное, датируется 2024 годом. На этот раз автор «Фицкарральдо» выступил в роли публициста и поразмышлял о том, что же такое правда в современном мире.

Будем честны: не Херцог первый, не он последний. Тема изъезжена вдоль и поперек, а такими терминами, как фэйк-ньюс или пост-правда, сейчас жонглируют все кому не лень. Но Херцог — не «все». Ценность его взгляда обусловлена хотя бы тем, что он всю жизнь занимается кино, то есть самым обманчиво правдоподобным видом искусства. А если учесть, что Херцог снимал как игровые, так и документальные фильмы, постоянно скрещивая жанры, его рассуждения становятся вдвойне интересными.

Собственно, самое любопытное здесь — именно примеры из личной практики, показывающие, насколько зыбка на самом деле граница между истиной и выдумкой. Херцог вспоминает, как играл в картине другого режиссера священника, и случайный свидетель съемочного процесса попросил Херцога исповедовать его, прекрасно понимая, что тот — не настоящий падре. Херцог пошел ему навстречу, с условием, что они сделают это перед камерой. Но главное, мужчина действительно почувствовал облегчение после столь странного акта.

Другая история связана с фильмом Херцога «ООО „Семейный роман“». В нем рассказывается про японское агентство, сотрудников которого — актеров — можно нанять, чтобы создать видимость чего-то. С их участием проходят фэйковые свадьбы, они играют друзей для одиноких людей и даже нерадивых подчиненных, которых отчитывают начальники вместо настоящих работников, соблюдая корпоративный ритуал. Херцог снимал реального руководителя агентства в своем игровом фильме, и тот активно участвовал в написании диалогов и режиссуре отдельных моментов. Правда искусства и жизненная ложь сплелись воедино.

Альфа Ориона. Миссия «Венера» / Миссия «Меркурий»

Екатерина Авсянникова

Фото: Издательство АСТ

Что, если соединить детскую фантастику о космических путешествиях с научно-популярным рассказом о планетах Солнечной системы? Вероятно, именно таким вопросом задалась Екатерина Авсянникова, создавая романы из цикла «Альфа Ориона». Первая книга «Миссия “Венера”» вышла в августе, вторая — «Миссия “Меркурий”» — в сентябре, и судя по ее финалу, нас ждет как минимум одно продолжение, про Марс.

Герой повествования — 10-летний мальчик Мишка. Еще в раннем детстве он под влиянием папы-инженера занимался конструированием и за годы выстроил в своей комнате целую страну Квадрантиду. Но теперь парень увлекся инопланетной тематикой и решил сделать модель космического корабля Альфа Ориона, который стартует к Венере прямо из Квадрантиды. Вскоре игра перерастает в нечто большее. Раз за разом мальчику снится, что он летит на своем звездолете и исследует Венеру. И эти воображаемые приключения кажутся реальнее, чем настоящая повседневная жизнь российского школьника — с уроками, футболом во дворе и дружбой с девочкой Малей. В сиквеле остаются те же герои, но космические события продолжаются уже на Меркурии. Сохраняется и общий подход: при всей фантастичности происходящего во снах природные особенности планет (их почва, осадки, смены времени суток и так далее) описаны с максимальной точностью: консультантами выступили настоящие ученые, специализирующиеся на соответствующей тематике. Вдобавок, в издание вложены карты планет.

Отметим еще одну любопытную деталь оформления. Реальная земная жизнь Мишки и его космические сны в тексте разграничены наглядно: первое дано обычным шрифтом, второе — жирным. Поэтому не исключено, что некоторые нетерпеливые читатели будут действовать, как с «Войной и миром»: девочки — читать про мир, то есть быль, а мальчики — про войну, то есть космос. Но повествование достаточно увлекательно и емко, чтобы заинтересовать даже не очень любящих чтение детей (учтем, что в первую очередь это литература для ровесников Мишки, плюс-минус пара лет), а количество страниц в каждом томе — оптимально, чтобы осилить это путешествие и не заскучать.

Магия тишины. Путешествие Каспара Давида Фридриха сквозь время

Флориан Иллиес

Фото: Ad Marginem

250-летний юбилей Каспара Давида Фридриха российские музеи еще только готовятся отмечать: большая выставка, объединяющая российские собрания, откроется в Эрмитаже в декабре. И к этому времени вполне можно успеть прочесть книгу немецкого публициста Флориана Иллиеса, посвященную великому романтику и предлагающую оригинальный беллетризованный взгляд на его творчество и историю наследия.

Надо заметить, зарубежное искусствоведение давно уже взяло курс на жанровые эксперименты. Традиционное хронологическое повествование, сухой научный стиль и прочие атрибуты академического подхода — не в моде. Исследователи не боятся даже использовать элементы художественной прозы, что прежде считалось в этой среде моветоном.

Монография Иллиеса — яркий пример такого подхода. Например, размышляя о стихии огня на картинах своего героя, Иллиес лихо перескакивает от огня свечей, которые изготавливали родители Фридриха, к пожару в доме его сестры и, наконец, к бедствию XX века в немецком Стеклянном дворце, когда сгорели многие картины гения. Затем пишет о свидетелях этого последнего происшествия, среди которых журналист, первым написавший эмоциональный репортаж с места событий, и — молодой Адольф Гитлер, поклявшийся создать на месте погибшего здания новую цитадель «правильной» культуры.

Истории об удивительных находках картин (на чердаках, в монастырях и много где еще — ведь после смерти и до XX века Фридрих был практически забыт) сменяют друг друга с газетной стремительностью, все это переплетается с биографическими подробностями о самом Фридрихе и подчас весьма тонкими искусствоведческими наблюдениями, а в итоге получается не столько монография о живописце, сколько вольное виртуозное, залихватское эссе. Без ссылок на источники, да и без каких-то подлинных открытий. Но — доставляющее удовольствие самим ходом повествования и смелостью формы. И, в конце концов, заставляющее еще раз посмотреть на шедевры Фридриха, отнюдь не исчерпывающиеся «Странником над морем тумана». Не это ли главное?

Страна Наума Грановского

Фото: Галерея Люмьер

Выдающийся советский фотограф Наум Грановский был известен, прежде всего, съемками городской архитектуры. Активно работая с 1930-х и вплоть до 1980-х, он запечатлевал строящиеся здания, новые проспекты, в общем, создавал визуальную летопись Москвы и других городов СССР. Его кадры вроде бы вполне традиционные, сдержанно-репортажные, лишенные ярко выраженного стиля, но вместе они складываются в историю трансформации целой страны. Абсолютно реалистический — и вместе с тем идеалистический образ государства, где все существует в гармонии: дома, улицы, люди.

В общей сложности архив Фонда Наума Грановского включает более 35 тыс. негативов. Некоторые из них, конечно, не раз демонстрировались на выставках и публиковались в книгах. В частности, в 2009-м вышла монография «Москва Наума Грановского», а в 2020-м — «Наум Грановский, 1920-1980». Новое издание, подготовленное Галереей Люмьер, продолжает эту линию, но расширяет и географический (в объективе — отнюдь не только Москва), и даже стилевой диапазон. Помимо черно-белых снимков, с которыми искусство Грановского ассоциируется в первую очередь, здесь есть и цветные произведения, в том числе ранее не публиковавшиеся. И зачастую именно эти кадры оказываются человечнее, душевнее более холодных монохромных. Вот мальчик в изумлении застыл перед огромным фонтаном на Пушкинской площади, а вот благоустроенная набережная реки Нерис в Вильнюсе: по ту сторону — плотная застройка, а на этой — рыбаки с удочками.

Сегодня работы Грановского воспринимаются двояко: с одной стороны, как исторические свидетельства, ведь многие запечатленные им строения уже не существуют, что и говорить об автомобилях, одежде людей и так далее. С другой же стороны, перед нами образ потерянного рая. Вот и книга эта — про страну, которая вроде бы существовала совсем недавно, и в то же время, именно такой она была только в глазах Наума Грановского.