Как проигрывала советская пропаганда
Типичная карикатура из советского журнала «Крокодил». Справа мы видим симпатичную девушку с аппетитной фигурой, с модной сумкой, со стильной причёской, в изящной позе хищницы семейства кошачьих. Картину дополняет вамп-ансамбль из блестящих красных сапог на высоком каблуке, красного кроп-топа с глубоким вырезом, больших красных серёг-клипс и вызывающе пухлых губ.
Слева контраст — замученная работой мать в подчинённой позе ноющей прислуги что-то стирает руками в тазу. На ней домашний халат и серый фартук, по ощущениям — не новые, даже с пятнами. Лицо уставшее, потасканное, без макияжа. На полу стоит переполненная кастрюля с грязной одеждой. В отличие от уверенной в себе дочки, которая гордо сидит в кресле, натягивая на красивую ногу сапог, её мать бубнит что-то жалкое, нравоучительное, саркастически-бессильное.
Теперь поставьте себя на место советской девушки, которой надо сопоставить себя с одним из предложенных ей персонажей. Как полагаете, кем она предпочла бы быть на этом рисунке — мамой или дочкой? Карикатурист явно указывает пальцем морализатора на измождённую маму. Однако даже если у разглядывающей карикатуру старшеклассницы есть совесть, чего мы наверняка предположить не можем, чем плоха дочь на картинке? Ярко одеваться и быть красивой — преступление в СССР? Кажется, нет. И будьте уверены, подавляющее большинство читательниц вольно или невольно делало выбор в пользу молодой и стильной девушки. Так наша психика работает: нормальный человек хочет быть сильным, здоровым, красивым и богатым, а не наоборот. Нормальный человек хочет, чтобы ему завидовали, а быть жалким, вызывать сочувствие своей убогостью — не хочет.
Смотрим следующую карикатуру. Тут всё ещё хуже и нагляднее.
Справа — представительница загнивающего капиталистического Запада. Ещё одна красивая, стильно одетая девушка лежит в свободной позе и слушает хорошую музыку. Пластинки, журналы и кассеты — импортные, это роскошь в СССР. Также девушка пьёт коктейль и курит сигареты Мальборо — в ту эпоху это было важным, вызывающим зависть атрибутом красивой жизни.
Слева на картинке — представительница гордого советского народа. Согбенная пожилая женщина с застывшим выражением скорбного уныния на лице, со стоматологическими проблемами и с классическими атрибутами прислуги — платье горничной, фартук, веник и совок.
Ничего не напоминает? Ну конечно, это же калька с известного советского плаката, «Религия — яд, береги ребят»:
Вот только на антиклерикальном плакате Терпсихорова старуха, которая тащит за косу толстощёкую пионерку, всё же не убога: это крепкая дама с цепкими руками и волевым подбородком, в её одежде и причёске проступает злодейский стиль, который вызывает к даме определённое уважение. Пионерка, напротив, выглядит юной дурочкой, которая рвётся в школу, что, вообще, нормальным детям не очень свойственно. Таким образом, на плакате 1930 года мы наблюдаем баланс: сражаются две силы, и художник-соцреалист предлагает нам присоединиться к победителю, показывая через аварийное состояние храма и самолёт над брутальной школой-замком, что красные бесы одолевают.
На позднесоветских карикатурах из Крокодила никакого баланса нет и в помине. Запад в лице буржуазных девушек побеждает всухую, не встречая ни малейшего сопротивления от ноющих советских чучел.
И снова — давайте подумаем, на кого хотела бы быть похожей советская школьница. На назойливую шамкающую старуху в фартуке, которая решила от скуки подмести и так чистую квартиру? Или на шикарную девушку, всё «преступление» которой заключается в том, что она вежливо просит бабушку оставить её наедине с музыкой?
А вот ещё один плакат. Напомню, высшее образование в СССР было платным, однако если при Сталине со студентов просто брали определённую сумму в год — 300-400 рублей, допустим — то дальше схему оплаты сделали по-иезуитски скрытой. Учился студент бесплатно, даже мог получать стипендию, однако после получения диплома государство могло принудительно распределить его в какую-нибудь глушь, отрабатывать учёбу. Учительницу Путина, к примеру, отправили преподавать в Дагестан, где она и вынуждена была проработать несколько лет.
На карикатуре мы видим процедуру распределения — девушка объясняет, что намерена остаться в родном городе:
И опять-таки, от рисунка исходят жёсткие антисоветские вибрации. Красивая, яркая, стильно одетая девушка выглядит представительницей высшего сословия: может быть, это дочь директора завода или, скажем, внучка заведующего плодоовощной базы. Она знает, что нужная взятка уже за неё уплачена, и теперь уверенно шутит с собеседником, находя смешной предлог, чтобы не уезжать из родного Ленинграда или Москвы.
За кадром остаётся другая девушка, советская, дочь рабочего и колхозницы. Так как буржуазная девушка из города уезжать не будет, а в киргизский аул кого-нибудь всё же надо отправить, именно советской девушке (которую нам не показывают) туда и придётся ехать. Должна выпускница вуза с карикатуры испытывать за это чувство вины? Наверное, да. Но, с другой стороны, это ведь не она придумала систему распределения, верно? Да и вообще, эти рассуждения слишком сложны для школьницы, которая просто разглядывает карикатуру и хочет быть похожей на стильную и уверенную в себе молодую женщину, у которой жизнь удалась.
Все три карикатуры невольно транслируют зрителю одно и то же послание: быть прозападным и иметь нетрудовые доходы очень круто, а быть советским — совершенно не круто, даже позорно, это для неудачников. И этот странный для пропагандистского журнала посыл вполне объясним, так как культ бедности, культ убогости зашит в саму идеологию социализма: власти принуждали советских граждан вести монашеское по сути существование, не обещая достойного вознаграждения даже в загробной жизни, при коммунизме. Понятно, что советские граждане такую «сделку» массово отвергали…
Справедливости ради отмечу, что в том же Крокодиле встречались и более адекватные карикатуры, на которых, к примеру, красивые девушки в классических платьях противопоставлялись некрасивым девушкам, одетым по нелепой «западной» моде. В общем и целом, однако, советская пропаганда пыталась заставить ребёнка выбрать подгнившую картофелину вместо шоколадного сникерса в яркой обёртке. Неудивительно, что закончилась эта практика сокрушительным поражением в битве за умы.
Слева контраст — замученная работой мать в подчинённой позе ноющей прислуги что-то стирает руками в тазу. На ней домашний халат и серый фартук, по ощущениям — не новые, даже с пятнами. Лицо уставшее, потасканное, без макияжа. На полу стоит переполненная кастрюля с грязной одеждой. В отличие от уверенной в себе дочки, которая гордо сидит в кресле, натягивая на красивую ногу сапог, её мать бубнит что-то жалкое, нравоучительное, саркастически-бессильное.
Теперь поставьте себя на место советской девушки, которой надо сопоставить себя с одним из предложенных ей персонажей. Как полагаете, кем она предпочла бы быть на этом рисунке — мамой или дочкой? Карикатурист явно указывает пальцем морализатора на измождённую маму. Однако даже если у разглядывающей карикатуру старшеклассницы есть совесть, чего мы наверняка предположить не можем, чем плоха дочь на картинке? Ярко одеваться и быть красивой — преступление в СССР? Кажется, нет. И будьте уверены, подавляющее большинство читательниц вольно или невольно делало выбор в пользу молодой и стильной девушки. Так наша психика работает: нормальный человек хочет быть сильным, здоровым, красивым и богатым, а не наоборот. Нормальный человек хочет, чтобы ему завидовали, а быть жалким, вызывать сочувствие своей убогостью — не хочет.
Смотрим следующую карикатуру. Тут всё ещё хуже и нагляднее.
Справа — представительница загнивающего капиталистического Запада. Ещё одна красивая, стильно одетая девушка лежит в свободной позе и слушает хорошую музыку. Пластинки, журналы и кассеты — импортные, это роскошь в СССР. Также девушка пьёт коктейль и курит сигареты Мальборо — в ту эпоху это было важным, вызывающим зависть атрибутом красивой жизни.
Слева на картинке — представительница гордого советского народа. Согбенная пожилая женщина с застывшим выражением скорбного уныния на лице, со стоматологическими проблемами и с классическими атрибутами прислуги — платье горничной, фартук, веник и совок.
Ничего не напоминает? Ну конечно, это же калька с известного советского плаката, «Религия — яд, береги ребят»:
Вот только на антиклерикальном плакате Терпсихорова старуха, которая тащит за косу толстощёкую пионерку, всё же не убога: это крепкая дама с цепкими руками и волевым подбородком, в её одежде и причёске проступает злодейский стиль, который вызывает к даме определённое уважение. Пионерка, напротив, выглядит юной дурочкой, которая рвётся в школу, что, вообще, нормальным детям не очень свойственно. Таким образом, на плакате 1930 года мы наблюдаем баланс: сражаются две силы, и художник-соцреалист предлагает нам присоединиться к победителю, показывая через аварийное состояние храма и самолёт над брутальной школой-замком, что красные бесы одолевают.
На позднесоветских карикатурах из Крокодила никакого баланса нет и в помине. Запад в лице буржуазных девушек побеждает всухую, не встречая ни малейшего сопротивления от ноющих советских чучел.
И снова — давайте подумаем, на кого хотела бы быть похожей советская школьница. На назойливую шамкающую старуху в фартуке, которая решила от скуки подмести и так чистую квартиру? Или на шикарную девушку, всё «преступление» которой заключается в том, что она вежливо просит бабушку оставить её наедине с музыкой?
А вот ещё один плакат. Напомню, высшее образование в СССР было платным, однако если при Сталине со студентов просто брали определённую сумму в год — 300-400 рублей, допустим — то дальше схему оплаты сделали по-иезуитски скрытой. Учился студент бесплатно, даже мог получать стипендию, однако после получения диплома государство могло принудительно распределить его в какую-нибудь глушь, отрабатывать учёбу. Учительницу Путина, к примеру, отправили преподавать в Дагестан, где она и вынуждена была проработать несколько лет.
На карикатуре мы видим процедуру распределения — девушка объясняет, что намерена остаться в родном городе:
И опять-таки, от рисунка исходят жёсткие антисоветские вибрации. Красивая, яркая, стильно одетая девушка выглядит представительницей высшего сословия: может быть, это дочь директора завода или, скажем, внучка заведующего плодоовощной базы. Она знает, что нужная взятка уже за неё уплачена, и теперь уверенно шутит с собеседником, находя смешной предлог, чтобы не уезжать из родного Ленинграда или Москвы.
За кадром остаётся другая девушка, советская, дочь рабочего и колхозницы. Так как буржуазная девушка из города уезжать не будет, а в киргизский аул кого-нибудь всё же надо отправить, именно советской девушке (которую нам не показывают) туда и придётся ехать. Должна выпускница вуза с карикатуры испытывать за это чувство вины? Наверное, да. Но, с другой стороны, это ведь не она придумала систему распределения, верно? Да и вообще, эти рассуждения слишком сложны для школьницы, которая просто разглядывает карикатуру и хочет быть похожей на стильную и уверенную в себе молодую женщину, у которой жизнь удалась.
Все три карикатуры невольно транслируют зрителю одно и то же послание: быть прозападным и иметь нетрудовые доходы очень круто, а быть советским — совершенно не круто, даже позорно, это для неудачников. И этот странный для пропагандистского журнала посыл вполне объясним, так как культ бедности, культ убогости зашит в саму идеологию социализма: власти принуждали советских граждан вести монашеское по сути существование, не обещая достойного вознаграждения даже в загробной жизни, при коммунизме. Понятно, что советские граждане такую «сделку» массово отвергали…
Справедливости ради отмечу, что в том же Крокодиле встречались и более адекватные карикатуры, на которых, к примеру, красивые девушки в классических платьях противопоставлялись некрасивым девушкам, одетым по нелепой «западной» моде. В общем и целом, однако, советская пропаганда пыталась заставить ребёнка выбрать подгнившую картофелину вместо шоколадного сникерса в яркой обёртке. Неудивительно, что закончилась эта практика сокрушительным поражением в битве за умы.